Джейн Остин - Леди Сьюзан (сборник)
Люси».
Леди Вильямс отправила ей свое мнение на сей счет в следующей манере:
«Почему Вы сомневаетесь, моя дорогая Люси, хоть и на мгновение, по поводу герцога? Я навела о нем справки и выяснила, что он безнравственный, необразованный человек. Никогда моя Люси не сочетается браком с человеком, подобным ему! Он богат как Крез, и богатства его растут с каждым днем. Как благородно Вы потратите их! Какую репутацию создадите ему в глазах света! Какое уважение обретет он благодаря своей жене! Но почему, дражайшая Люси, почему Вы не решите этот вопрос раз и навсегда, вернувшись ко мне и оставшись у меня? Хоть я и восхищаюсь Вашими благородными взглядами, все же позвольте мне умолять Вас, чтобы они не помешали Вам сделать меня счастливой. Разумеется, если Вы останетесь со мной навсегда, расходы мои возрастут и я не в силах буду оплачивать все, но что это в сравнении со счастьем, коим я буду наслаждаться в Вашем обществе?.. Знаю, меня это разорит – следовательно, не сомневаюсь, что Вы не станете противиться этим аргументам и не откажетесь вернуться к своей искренне любящей, и т. д., и т. п.
К. Вильямс».
Глава девятаяКаким бы мог стать эффект от письма леди Вильямс, получи его Люси, неизвестно, так как оно достигло Бата через несколько часов после того, как Люси испустила последний вздох. Она пала жертвой зависти и злобы Сьюки: та, ревнуя, заставила Люси покинуть этот мир в возрасте семнадцати лет, дав ей яду.
Так погибла милая и очаровательная Люси, жизнь которой не была отмечена никаким преступлением и не запятнана ни одним недостойным поступком (за исключением ее необдуманного отъезда из дома тетушки) и чью смерть искренне оплакивали все, кто ее знал. Среди друзей, которых ее смерть особенно опечалила, были леди Вильямс, мисс Джонсон и герцог; первые две особенно искренне заботились о ней, а больше всех Алиса, которая провела целый вечер в ее обществе и с тех пор ни разу о ней не вспоминала. Горе его светлости можно легко объяснить таким же образом, поскольку он потерял ту, к которой испытывал в течение последних десяти дней нежное чувство и искреннее расположение. Он скорбел о ее потере с непоколебимым постоянством следующие две недели, по прошествии коих удовлетворил тщеславие Каролины Симпсон, подняв ее статус до уровня герцогини. Таким образом, она наконец-то стала совершенно счастлива, ибо амбиции были удовлетворены. Сестра ее, вероломная Сьюки, вскоре после этого также была возвышена, как она того и заслуживала, и, судя по ее поступкам, всегда хотела. Совершенное ею варварское убийство было раскрыто, и, несмотря на заступничество друзей, она очень быстро поднялась на эшафот… Прекрасная, но жеманная Сесилия слишком хорошо отдавала себе отчет в превосходстве собственных прелестей, чтобы не вообразить, что уж если Каролина сумела выскочить за герцога, то она вполне может, не испытывая стыда, надеяться на благосклонность какого-нибудь принца, а зная, что на ее родине почти все принцы помолвлены, она покинула Англию и, если верить слухам, стала любимой наложницей Великого Могола…
Тем временем обитатели Тунеядшира находились в состоянии величайшего изумления и потрясения, поскольку прошел слух о предстоящей свадьбе Чарльза Адамса. Имя его избранницы по-прежнему держалось в секрете. Мистер и миссис Джонс полагали, что это мисс Джонсон, но та все сильнее подозревала его кухарку, когда, ко всеобщему изумлению, он сочетался браком с леди Вильямс…
Finis
Генри и Элиза
Почтительно посвящается мисс Купер ее покорной слугой
Однажды, когда сэр Джордж и леди Аркур наблюдали за работой своих косарей, одних за усердный труд награждая улыбкой одобрения, а других за праздность наказывая палками, подле копны сена обнаружили они укрытую от глаз ворохом скошенной травы девочку – прекрасное дитя трех месяцев от роду.
Поразительной красоты личико ее взволновало их, а детская невинность и вместе с тем игривость, с коей отвечала она на все их вопросы, так восхитила их, что они решили взять ее к себе и, будучи четой бездетной, воспитывать дитя, не жалея ни сил, ни средств.
Людьми они были благородными, а посему прежде всего остального стремились привить девушке любовь к целомудрию и ненависть к пороку, в чем весьма преуспели благодаря врожденной склонности к этому Элизы. Так что, когда Элиза вступила в пору юности, она была отрадой для всех, кто ее знал.
Обожаемая сэром Джорджем, горячо любимая леди Аркур, восхищая собой весь остальной мир, до восемнадцати лет купалась Элиза в неиссякаемом потоке счастья, пока однажды бесчеловечные покровители, застав девицу за кражей пятидесятифунтовой банкноты, не выставили ее за дверь. Для всякого, кто не обладал столь же благородной и возвышенной натурой, как у Элизы, такие перемены значили бы лишь верную смерть – она же, пребывая в счастливой уверенности в собственном совершенстве, присела под деревом и стала развлекать себя тем, что сочиняла и напевала такие строки:
Через какие ни шла б я невзгоды,
К связям порочным не склонят меня годы.
Невинное сердце навек сохраню,
Границ добродетели не преступлю.
Несколько часов предавалась она пению и приятным воспоминаниям, а затем встала и направилась в торговый городок М., где ее сердечная подруга содержала таверну «Рыжий лев».
Элиза немедля пошла к подруге и поведала о постигших ее невзгодах, а также выразила желание стать скромной компаньонкой в приличной семье.
Миссис Вильсон, милейшее создание на свете, лишь узнав о желании Элизы, тут же устроилась за стойкой и написала нижеследующее письмо герцогине Ф-ской, которую она среди своих знакомых более всего почитала.
«Герцогине Ф-ской
По моей рекомендации примите в свою семью молодую девицу кроткого нрава, которая любезно согласилась на Ваше общество, вместо того чтобы идти в услужение. Поспешите же принять ее из рук Вашей
Сары Вильсон».
Герцогиня, дружба которой с миссис Вильсон не знала границ, чрезвычайно обрадовалась возможности оказать ей такую услугу и, едва получив письмо, вечером того же дня отправилась в «Рыжий лев». Герцогине Ф-ской было около сорока пяти с половиной лет, и она была женщиной сильных страстей – дружила крепко, а если враждовала, то непримиримо. Она была вдовой и растила единственную дочь, которая вот-вот должна была выйти замуж за весьма состоятельного молодого человека.
Едва увидев нашу героиню, герцогиня заключила ее в свои объятия и объявила, что Элиза ей чрезвычайно полюбилась и расставаться с ней она более не намерена. Элизу обрадовало такое искреннее уверение в дружбе, и после долгих сердечных и слезливых прощаний с миссис Вильсон она последовала за ее светлостью в Суррей, в резиденцию миледи.
