Анна Листопад - Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона
– Ты права, моя царица. Впрочем, я думаю, что не только я и две наши подруги хотят там оказаться! Мне кажется, что и ты сама горишь подобным желанием… – Эйлея нежно улыбнулась и, протянув руку, без стеснения прикоснулась дрожащими пальцами к груди Македы. Осторожным и ласковым движением она обвела вначале полную и упругую грудь, а затем принялась теребить набухший розовый сосок.
Македа замерла от таких откровенных и бесстыдных прикосновений, не в силах отодвинуться. Тем временем горячие пальцы Эйлеи продолжали настойчиво и нежно ласкать ее грудь. Острое желание помимо воли стиснуло живот Македы, вынуждая ее слегка раздвинуть ноги и выгнуться навстречу движениям пальцев Эйлеи. Грудь царицы вздымалась от волнующего томления.
Однако Македа была истинная царица. Еще явственнее желания, охватившего ее тело, был гнев: как посмела жрица так откровенно взывать к тайным чувствам своей повелительницы. Напрягшись и вытянувшись во весь рост, будто натянутая тетива, Македа лежала, жарко и гневно глядя в лицо Эйлеи. Заметив ее взгляд, жрица разочарованно вздохнула и нехотя убрала своевольную руку с груди царицы, взволнованно и трепетно вздымающейся, неудержимо влекущей своей красотой.
– Ты не должна больше так поступать. Я не приветствую того, что ты сейчас сделала! Подобные отношения у нас находятся под запретом. И ты прекрасно это знаешь! Это противоестественно для человека! Если ты еще раз позволишь себе подобное, тебе придется покинуть дворец! – взволнованным, но твердым голосом предупредила Македа жрицу.
– Повинуюсь тебе, великая царица! – ответила та смиренно и опустила голову. Она стояла вся красная от стыда и жгучей досады.
Наступило молчание, но ненадолго. Эйлея первая нарушила его:
– Позволь спросить тебя. Какое ты приняла сегодня решение? Кто из жриц пойдет с тобой на гору? – голос жрицы все еще был взволнован. Ей очень хотелось участвовать в предстоящем танцевальном ритуале, и она не пыталась это скрывать.
– Пойдешь ты, Эйлея, Ламея, Тефия и Ифиноя, – отозвалась Македа, уже остыв от гнева. Она перевела взгляд на Хиону: – А ты, Хиона, останешься во дворце и займешься приготовлениями к завтрашнему жертвоприношению, – она поискала в глазах этой жрицы следы недавно промелькнувших, глубоко затаенных угрозы и скрытого страха, но не нашла. Та уже успела погасить хищный блеск и теперь преданными невинными глазами смотрела на нее. Присев на ложе, царица произнесла нежным и звонким голосом:
– Мы пойдем к Великому оракулу и вознесем наши благодарные молитвы Озирису. Мы станцуем для него танец Семи покровов. А завтра на восходе Горуса мы принесем ему богатые жертвенные дары. Ибо мощь и сила великого Солнца-Ра победила страшное зло. Велите приготовить к утру ястреба и много жертвенных овец и быков с длинными и короткими рогами, – приказала она жрицам.
Глава 11. Горбатая гора
Закутанные в темные покрывала с головы до ног и обвешанные длинными венками из цветков лотоса, вышли на закате солнца тринадцать темнокожих жриц во главе со своей светлокожей царицей. Они отправились за крепостные ворота и оказались на мосту, перекинутом через глубокий ров, окружающий город по периметру. В ров, из которого невозможно было выбраться, сбрасывали преступников и воров, обрекая их на мучительную и ужасную смерть от голода и солнца. А по ночам сюда прибегали в надежде поживиться многочисленные гиены и шакалы, которые подымали ужасный вой от того, что не могли достать свою добычу, и наводили ужас на людей. Вскоре несчастный затихал во рву, разделяя участь своих товарищей, и тогда он неизбежно становился добычей стервятников. Все дно этого ужасного рва было усыпано побелевшими от времени человеческими костями и черепами, останками животных.
Однако Македа и жрицы, идущие через ров, спокойно смотрели на разбросанные внизу кости. Они были дети своего времени и почитательницы языческих обрядов, поэтому их не пугали кости, которые когда-то были человеком или зверем, – они боялись только гнева могучих и грозных богов.
На голове и плечах женщины держали большие корзины, в которых лежали различные предметы, приготовленные для священных обрядов и ритуального танца на Горбатой горе. Это были рукописные обереги и магические свитки, предназначенные для защиты человека, читающего заклинания. Также они несли с собой корзины с фруктами, предназначенные для колдуна, постоянно живущего в каменной келье горы.
Македа вместе со жрицами направлялась на запад, к Горбатой горе, которая и впрямь своим видом напоминала два горба верблюда. Склоны ее покатых холмов, один выше другого, были покрыты густым мхом и разнообразными кустарниками. На взгорье самого высокого холма жрицы должны были исполнить ритуальный танец Семи покровов, разведя перед началом действия высокие ритуальные костры. Внутри горы находился извилистый лабиринт, тоннели которого вели к тринадцати небольшим пещерам, в каждой из которых висел колокол. И каждая из тринадцати жриц в определенный момент должна была прозвонить по очереди в свой каменный колокол, возвещая начало совершения обряда. Так яркий могучий огонь и гулкий подземный звон, исходящий из самых недр горы, должны были сопровождать начало танца.
В одной из пещер Горбатой горы жил старик, которого в стране Савы считали колдуном и провидцем. В народе его боялись и сторонились, считая, что он обладает ужасной мистической силой и таинственными знаниями. Он мог точно предвидеть будущее и объяснять прошлое, предсказывать засухи и наводнения, знал много загадок, умел толковать вещие сны и видения. Еще маленькой девочкой приходила к нему Македа для различных ученых бесед. Гарпократ – такое имя было у этого ужасного человека – обучал ее магическим заклинаниям, совершению обрядов, просвещал и наставлял. Потом она выросла, но тесная духовная связь с Великим провидцем осталась на всю жизнь.
Сегодня Македа решилась рассказать ему о том как привиделся ей этим утром царь Соломон, а также о решении Верховного Совета старейшин касательно ее возможного путешествия в Иудею. Она уже поняла, как переплелась ее собственная судьба с судьбой любимой страны, поняла, что явная необходимость поклониться царю Соломону и покориться его воле не противоречит ее желаниям. Ее смутил запрет Совета, и она хотела бы подтвердить правильность своих умозаключений: союз с царем Соломоном действительно необходим, и она, Македа, способна содействовать дальнейшему процветанию Савы. Кроме того, казна истощалась, установленные царем Соломоном торговые связи явно задевали интересы страны, подвластной Македе. Может ли Великий провидец подсказать: какие действия ей следует предпринять, чтобы государственная казна вновь стала наполняться?
