Зоэ Арчер - Чужак
– Завтра утром нас ожидают в конторе джентльменов, – сообщил Саймон.
Элис крепко сжала губы, – очевидно, боялась, что не сможет удержаться от торжествующего вопля.
– Не слишком рано, надеюсь, – пробормотала она.
– Не очень рано.
Чашка бодрящего чая утром не повредит. У него были обширные планы на эту ночь, если все пройдет так, как он представлял, то они с Элис устанут настолько, что их придется вкатывать в контору на тачках.
Вскоре все обменялись словами прощания. Стокем и Тафтон горячо пожали руку Саймону, который, как они считают, с завтрашнего дня поведет их к сказочному богатству. После этого «супруги» спустились вниз, и тотчас появившийся слуга отдал им цилиндр, плащ и палантин. Оба молчали, а воздух вокруг них, казалось, потрескивал, хотя они не смотрели друг на друга. И она не взяла его руку – словно знала, что тогда их уже не остановить.
Слуга нашел для них кеб, и Саймон, стараясь дотрагиваться до Элис как можно осторожнее, усадил ее и сел сам.
– «Корморант», – пробурчал он кучеру. – Получишь двойную плату, если домчишь нас за десять минут.
Возможно, кто-то и доложил местной полиции, что некий кеб летел по улицам Плимута с недозволенной скоростью, но Саймону было все равно. Главное – через семь минут они с Элис поднимались к себе в номер, и он чувствовал себя так, словно они шли по лестнице, ведущей прямо в долгожданный рай.
Ей понравилось, что он неловко возился с ключом. Ему пришлось потрудиться, потому что руки у него дрожали. Наконец дверь открылась, и они вошли. Саймон же сам себе удивлялся. Он взламывал любые двери, но сейчас дрожал, и это еще больше выводило его из равновесия.
И никто не произносил ни слова, когда он включал лампу. Затем она повесила палантин на спинку стула и стала наблюдать, как он мерил шагами комнату. Сунув руки в карманы, он остановился и наконец-то взглянул на нее горящими глазами. Но не пытался приблизиться к ней.
Ее трясло от желания и нетерпения, а он находил удовольствие в том, чтобы тянуть напряжение. Впрочем, и она наслаждалась неопределенностью, хотя…
На самом деле никакой неопределенности не было – ведь она же видела, как он лихорадочно облизывал губы, когда смотрел на нее. Ее груди уже отяжелели, и свет лампы падал на твердый бугор, натянувший ширинку его брюк.
– Еще ничего не улажено, – прохрипел он. – Пока что бумаги не подписаны. Но даже после подписания хлопот будет немало.
– А разве что-нибудь когда-нибудь бывает улажено до конца? – Покачивая бедрами, она шагнула к нему. – Саймон, что у нас есть, кроме здесь и сейчас?
Стоя в нескольких дюймах от него, Элис медленно стянула длинные перчатки, и это был настоящий процесс: приходилось освобождать каждый палец, а затем тянуть за тугую лайку, чтобы освободить всю руку. И она не могла бы действовать быстрее, даже если бы очень захотела. Саймон же пристально наблюдал за ней – словно от каждого движения зависела судьба мироздания.
Наконец первая перчатка упала на пол, и Элис взялась за вторую. Когда же руки ее были обнажены, она почувствовала исходившие от Саймона волны желания.
Она провела ладонью по его крахмальной сорочке, зашуршавшей под ее пальцами, и чуть надавила на грудь. Под рубашкой он был горячим и твердым. А его сердце работало, как паровой двигатель.
– Сегодня ночью! – прорычал он. – Там, у Харролда, ты была идеальной. Была настоящим воином.
– Я болтала как пустоголовая дурочка.
– Блестящая маскировка. Только лучшие могут так притворяться. Скрывать, кто они на самом деле. Ты сумела. Я только и мог думать, что о твоем коварном уме.
– Только о моем… уме? – Элис лукаво улыбнулась.
– О тебе всей. Невероятно умной и невероятно коварной. И больше всего – о твоих губах.
Ее пронзали огненные иглы желания, когда она проговорила:
– Сегодня, когда я видела, как ты хорошо воспитан и как красив, как хорош в тех элегантных комнатах, я думала о твоем «петушке» в моей руке: твердом и толстом.
Саймон застонал, а Элис продолжала:
– Но теперь мы здесь одни, вот так-то.
Он не нуждался в дальнейших объяснениях. Взяв ее лицо в ладони, Саймон припал к губам девушки – жадно и исступленно. А она, прильнув к нему, наконец-то дала волю тем чувствам, которые так долго подавляла.
В какой-то момент она вдруг пробормотала:
– Наша одежда… Я из-за нее почти ничего не чувствую.
Саймон снова застонал и принялся расстегивать и развязывать ее платье. Ей же казалось, что раздевание было мучительно медленным. Но все же через несколько минут ее изысканное платье упало на пол и было отброшено в сторону. А потом один за другим стали исчезать все остальные слои ткани. Пальцы Саймона летали над крючками корсета, и у Элис кружилась голова от притока воздуха. Наконец, оставшись только в сорочке, панталонах и чулках, она со смехом проговорила:
– Смотрю, у тебя большая практика в этом деле.
– Все вело к этому моменту, – ответил Саймон. И снова прижал ее к себе. При этом он одной рукой сжимал ее ягодицы, а другой ласкал груди.
Элис еще ни разу не раздевалась для мужчины, но сейчас нисколько не боялась. Наоборот, хотела большего. Ощущения переполняли ее, и она чувствовала каждую клеточку своего тела. Теперь, без барьера своей одежды, она наконец-то ощущала и Саймона сквозь шерсть его вечернего костюма. Более того, она чувствовала, как его возбужденная плоть прижималась к ее животу.
Тут они снова принялись целоваться со все возраставшим возбуждением. Внезапно Саймон прервал поцелуй и пробормотал:
– Теперь твоя очередь.
Она взглянула на него с недоумением.
– Очередь… для чего?
Саймон подвел ее к шезлонгу и усадил на край. И теперь, сидя, она уже более отчетливо увидела его восставшую плоть. Он отстранил ее руки, когда она потянулась к пуговицам на его брюках.
– Нет, сначала ты.
Она хотела спросить, что он имел в виду, но не успела – Саймон вдруг опустился перед ней на колени и, отстегнув подвязки, снял с нее чулки. А ведь до этого она всегда сама снимала чулки…
Впрочем, Элис давно уже поняла: теперь все будет по-другому.
– Мне нравятся твои ноги. Стройные. – Кончик его пальца скользнул по ее бедру. – И сильные.
В следующее мгновение он дернул за ее панталоны, а она, сбросив сорочку, теперь оказалась полностью обнаженной. Еще один порог перейден – она впервые предстала голой перед мужчиной. И прекрасно, что этот мужчина – Саймон. Она не хотела никого другого.
А он, обжигая ее взглядом, проговорил:
– Я хочу посмотреть на тебя. Хочу полюбоваться.
Напряженность в его взгляде и голосе почти пугала ее, и она пробормотала:
– У нас ведь вся ночь впереди…
– Этого недостаточно. – Он подался вперед и впился поцелуем в ее губы. А тем временем его рука ползла по ее бедру – все выше и выше.
