Айрис Джоансен - Мой возлюбленный негодяй
Он взял послание и прочел его.
— Именно этого мы и ожидали.
Совершенно точно, с отвращением подумала Марианна. Угрозу, что Алекс будет убит, если она не явится к Неброву в его поместье Пекбрей до конца этого месяца.
— Нам надо сейчас же ехать.
— Я уже отправил приказ подготовить «Морскую бурю» к отплытию, — сказал Джордан. — Утром мы выезжаем в Саутвик. — Он поднялся на ноги. — Жди в своей комнате. Мне надо будет поговорить с тобой, как только я закончу.
— Куда ты идешь?
Уже от двери он обернулся, и при виде его лица она невольно вздрогнула.
— Посланник.
* * *Уже пробило полночь, когда Джордан поднялся в комнату к Марианне. Взглянув на собранные вещи, стоявшие у кровати, он сказал:
— Я вижу, ты готова к отъезду.
Она почти не обращала внимания на то, что именно собирает: ей просто надо было чем-то занять себя, чтобы не сойти с ума, ожидая известий.
— Я собрала вещи и для Алекса. Ему нужна будет одежда, когда Небров его отпустит. — Именно «когда», а не «если». Она должна заставить себя верить в то, что его спасут. И она спросила: — Кто был посланником Неброва?
— Уильям Стоунхэм.
Сначала Марианна даже не поняла, о ком идет речь. Алекс всегда называл его просто Уильямом и упоминал о нем по десять раз на дню. Когда наконец до нее дошло, кто это, она была потрясена. Веселый щеголеватый Уильям, который научил Алекса ездить верхом! Уильям, которому Алекс доверял почти так же, как Грегору.
— Не может быть! Он любил Алекса.
— Не так сильно, как фунты стерлингов, которые Костейн платил ему, чтобы он передавал сведения о том, что творится в замке. Это он сказал Костейну, куда именно поехали вчера Грегор и Алекс и что едут они без охраны.
Марианна тряхнула головой, стараясь привести свои мысли в порядок. Ей казалось, что она хорошо знает обитателей замка — все они были так добры и ласковы к ней и Алексу, но оказалось, что она жестоко ошиблась. Уютный и приветливый мир Камбарона, который за три года стал для них родным домом, на самом деле был совсем иным. Даже высокие стены Камбарона не спасали от лжи и предательства.
— Отдав письмо, он должен был оповестить об этом человека Костейна в Саутвике. — Джордан мрачно улыбнулся. — К несчастью, теперь он не сможет сделать этого лично. Я не тронул руку Уильяма, чтобы он сумел написать записку, которую мы ему продиктуем, но остальные его конечности печально изменились.
— Продиктуете? А что вы хотите, чтобы он написал?
— У нас может возникнуть необходимость разделиться. Он сообщит, что меня срочно вызвали в Лондон, и я планирую приехать в Монтавию несколько позже, а тебя сопровождает только Грегор.
— Уильяму было известно что-то еще?
— Нет. — Джордан помолчал. — Марианна, мы не можем позволить Неброву диктовать нам свои условия.
Она возмущенно выпрямилась:
— Что ты хочешь сказать? Если я не выполню его условий, он может осуществить свою угрозу и убить Алекса.
— Сядь, Марианна.
— Меня не интересуют твои игры с Наполеоном. Алекс в них участвовать не будет!
— Я сказал: сядь. — Он мягко заставил ее сесть в кресло. — И выслушай меня. Как ты думаешь: Небров отпустит Алекса — даже в том случае, если ты придешь к нему, как он этого потребовал?
«Я должна в это верить», — с отчаянием сказала себе Марианна.
— Хочешь знать, что произойдет в этом случае? Вы оба окажетесь у него в руках, и он воспользуется Алексом для того, чтобы вынудить тебя отдать Джедалар. Ты хочешь, чтобы Алекса пытали у тебя на глазах? Вспомни свою мать!
— Нет! — Она судорожно вцепилась в подлокотники. — Этого не случится. Я отдам ему Джедалар.
— Я не могу допустить, чтобы ты это сделала.
— Ты не можешь допустить!.. — Она в ужасе уставилась на него. — Ты позволишь Алексу погибнуть?
— Он не погибнет! — резко проговорил Джордан. — Неужели ты думаешь, что я допущу такую жертву? Я бы разрешил тебе дать Неброву Джедалар. а потом нашел бы способ отнять его снова, если бы считал, что это спасет Алекса. — Он опустился на колени рядом с ее креслом. — Но это его не спасет. После того как Небров получит Джедалар, он первым делом уничтожит всех, кто имеет к нему хоть какое-то отношение. Он убьет и тебя, и Алекса. Подумай сама, Марианна: ты знаешь, что это за человек!
Она действительно прекрасно это знала и с ужасом поняла, что Джордан говорит правду. Мама достаточно часто повторяла ей, что власть рождает бесчестность и жестокость. Ее жертва будет напрасной.
Джордан некоторое время молчал, давая ей возможность свыкнуться с этой мыслью.
— Наш единственный шанс — застигнуть его врасплох и отнять у него Алекса. Чтобы это осуществить, мне понадобится твоя помощь. — Он замолк. Марианна выжидательно посмотрела на него. — Мне нужен Джедалар.
— Я так и знала, что все кончится этим, — с горечью отозвалась она. — Ведь именно этого тебе всегда и хотелось, правда? Какой великолепный шанс!
Джордана передернуло.
— Ты говоришь так, словно я рад тому, что произошло. Да, мне нужно получить Джедалар. Но я не допущу, чтобы тебе это повредило. Поверь мне, Марианна.
— Как я могу тебе верить! — Она встретила его взгляд. — Пока я была твоей пленницей в Дэлвинде, ты позволил этому чудовищу захватить Алекса.
— Ты несправедлива ко мне. Я делал все, что было в моих силах… Ну хорошо, не верь мне. Просто делай все, что может помочь твоему брату.
— Именно это я и намерена делать. — Она устало откинулась в кресле. Он прав. У нее нет выбора. Возможно, с помощью Джедалара можно будет освободить Алекса. Ей придется рискнуть.
«Прости меня, мама».
Но мать никогда не приказала бы ей рисковать жизнью Алекса. Сначала надо спасти ребенка, а потом уже можно будет подумать об остальном.
— Хорошо. — Она снова выпрямилась в кресле. — Мы найдем способ провести Неброва, предложив ему то, чего он добивается. Но это может оказаться труднее, чем ты думаешь. Что тебе известно о Джедаларе?
Его напряженность чуть уменьшилась.
— Я знаю, что немало лет тому назад русский царь Павел решил построить тайные подземные сооружения, чтобы у Москвы была возможность отражать нападения захватчиков, осаждающих город. Говорят, он был не совсем нормальный: любил надевать военный мундир и играть в войну. Джедалар должен был стать вершиной его военного гения. Он приказал построить туннель, который шел откуда-то из самого сердца Москвы за пределы города, чтобы его армия могла обойти стоявших в осаде и неожиданно атаковать их. Туннель сооружался в обстановке глубокой секретности: рабочим завязывали глаза, когда приводили в туннель и выводили оттуда. После того как строительство было закончено, царя начал мучить навязчивый страх, что его тайна будет открыта. Он понял, что не только его армия сможет напасть на осаждающих, но и армия захватчиков может войти по тайным проходам в Москву и взять ее без боя. Он страшно боялся, что кто-нибудь обнаружит карту, на которой отмечено местоположение туннеля и все его ответвления, поэтому он решил спрятать план подземных ходов там, где никому не придет в голову его искать. Он заказал великолепный витраж для одного из своих дворцов. До него дошли известия о великом мастере Антоне Погини, который работал в одной из монтавских церквей, и он выписал его, поручив ему эту работу.
