Лиз Карлайл - Тень скандала
— Чем вы занимаетесь? — поинтересовалась она, подперев подбородок кулачком.
Девушка рассмеялась, отряхнув манжеты.
— Собираю на себя всю пыль, — сказала она. — Я вам нужна? Это может подождать.
— Нет. Просто мне скучно. — Аниша помолчала, глядя на нее. — Итак, мой дорогой Раджу рассказал вам о «Братстве».
Грейс бросила на нее оценивающий взгляд.
— Oui, — отозвалась она. — Вы против?
Глаза Аниши округлились.
— С какой стати? Я не имею к этому никакого отношения.
— Разве вы… не одна из них?
Аниша закатила глаза — в свойственной ей выразительной манере.
— Моя дорогая, «Братство» предназначено только для мужчин — упрямых, самонадеянных, несдержанных, несмотря на их распрекрасные разговоры о разуме и науке. Они могут бесконечно рассуждать о равноправии женщин, но признать их подобными себе? Никогда.
— А, — сказала Грейс. — Вот в чем дело.
Словно тема наскучила ей, Аниша пнула обшарпанный деревянный сундук кончиком домашней туфли.
— Эта чудище ваше? У него такой вид, словно он на сотни лет старше вас.
Рассмеявшись, Грейс присела на корточки и вытащила из сундука обтянутый кожей ящичек.
— Вообще-то сундук папин, со времен его обучения в военной академии, — объяснила она. — Здесь всегда хранились наши семейные сокровища — как бы мало их ни было. Вот, взгляните на улики Скотленд-Ярда против меня.
Она подняла крышку. В гнездах из синего бархата лежали «кольты» ее отца, такие же блестящие, как в тот день, когда их сделали.
— Боже, набор пистолетов! — воскликнула Аниша. — Видимо, по версии Нейпира, вы собирались воспользоваться ими, отправляясь на следующее убийство с ограблением?
Имя комиссара напомнило Грейс о нависшей над ней угрозе и ее причинах. Видимо, это отразилось на ее лице.
Аниша прижала пальцы к губам, устремив на нее огорченный взгляд.
— О, Грейс, как глупо с моей стороны! Нашла, над чем шутить! Ведь мистер Холдинг был вашим женихом?
Внезапно девушка разразилась слезами, и Аниша соскользнула к ней на пол.
— Дорогая, простите меня, — сказала она, заключив ее в объятия. — Я самое безалаберное существо на свете.
— Нет, я с-сама завела этот разговор, — всхлипнула Грейс. — Я пыталась забыть о Нейпире, но…
На мгновение горе с новой силой захлестнуло ее. Она рыдала на плече Аниши, словно наступил конец света, хотя и не могла с уверенностью сказать, о чем именно плачет. Она не тосковала об Итане Холдинге, но глубоко скорбела о его уходе.
Впрочем, ее горе казалось более глубоким. Это была печаль о несбывшихся надеждах, страх перед тем, что ее жизнь никогда уже не будет прежней, скорбь по отцу. И еще она чертовски устала бояться, что Скотленд-Ярд в конце концов явится за ней и накинет петлю на шею.
А хуже всего, что она уже несколько дней не видела Эдриена. Он не приходил к обеду, а прошлым вечером Лукан сообщил, что номер маркиза в клубе освободился. Она чувствовала, что Рутвен избегает ее, и начала опасаться, что пробудила в нем нечто, чего он не хотел знать и не узнал бы, если бы не ее настойчивость.
— Ну-ну. — Аниша похлопала ее по спине. — Все не так уж плохо, Грейс. Успокойтесь, дорогая. Все уладится. Вот увидите.
Смущенная, девушка зарылась лицом в плечо Аниши.
— Н-но Итан м-мертв, — отозвалась она прерывающимся от рыданий голосом, — и его уже не вернуть.
Лицо Аниши омрачилось.
— С этим ничего не поделаешь, к сожалению, — согласилась она, сжав руки Грейс.
Наконец девушка овладела собой и утерла слезы носовым платком.
— О, Аниша, простите меня, — сказала она. — Я совсем расклеилась.
— Еще бы вам не расклеиться, — ласково улыбнулась та, проведя ладонью по кожаной поверхности ящичка с пистолетами. — Расскажите мне о них, — предложила она. — Должно быть, ваш отец очень любил оружие.
— О да, — улыбнулась сквозь слезы Грейс. — Когда мне было четырнадцать лет, мама как-то сумела выписать пистолеты из Америки, чтобы подарить их отцу на день рождения. Он очень дорожил ими.
Аниша скрестила под собой ноги, усевшись на ковре в той же странной позе, что ее брат, и взяла деревянную шкатулку, которую девушка пристроила на бортике сундука.
— А что здесь?
— Драгоценности моей матери, — пояснила Грейс. — Довольно скромные, потому что папа не мог позволить себе большего. Но они были подарены с большой любовью. Позвольте мне показать их вам.
Постепенно Анише удалось вывести ее из уныния, переключив внимание девушки на драгоценности и позволив отвлечься. Не считая слез, пролитых над могилой Итана, вдруг осознала Грейс, она ни разу не плакала, с тех пор как покинула Францию после заупокойной службы по отцу.
Когда половина содержимого сундука была разложена на ковре и рассказана дюжина историй, Аниша снова схватила ее за руку.
— Нужно просто смириться с тем, что у вас позади трудные годы, — сказала она. — И возможно, вам следует почаще плакать.
— А что это изменит?
Но Аниша не ответила, положив ее руку себе на колено и разглядывая линии на ее ладони. Ее лицо приняло сосредоточенное выражение.
— Вам пришлось покинуть свой любимый Алжир, чтобы отвезти умирающего отца домой, — констатировала она. — Это было нелегко, но вы решились на это и продолжили в том же духе, решившись начать новую жизнь в Англии, а потом согласившись на неопределенное будущее с мистером Холдингом. И когда вам показалось, что ваша судьба устроена, она нанесла вам новый удар, разнеся все вдребезги. А теперь вы здесь, с Эдриеном и его мрачными секретами.
— О, Аниша, это не…
Та подняла руку, призывая ее к молчанию.
— Поверьте, Грейс, я знаю, что такое удары судьбы и внезапные перемены в жизни, — напомнила она. — Они изматывают человека до предела, каким бы храбрым он ни казался внешне.
Она снова сосредоточилась на руке девушки, проведя пальцем по глубокой линии посередине ладони.
— Видите эти короткие штрихи? — спросила она. — Это то, о чем я говорю. Они появляются от жизненных невзгод.
Грейс склонила голову, разглядывая свою ладонь, затем вздохнула.
— Хорошо, что на руке, а не на лице, — заметила она. — Хотя бы пока.
Обе рассмеялись:
Палец Аниши переместился на возвышение на ладони Грейс.
— Это холм Венеры. Он представляет Шакти, богиню-мать. — Она бросила на девушку лукавый взгляд. — Моя дорогая Грейс, ваша страстность впечатляет — даже слишком. Будьте осторожны, чтобы плотские аппетиты не довели вас до беды.
Грейс почувствовала, что ее лицо загорелось.
— Боюсь, уже слишком поздно, — пробормотала она.
