Виктория Холт - Королева в ожидании
Шарлотта подошла к девушкам и сказала, что как только они закончат укладывать драгоценности, могут идти. Генриетта наблюдала за Шарлоттой, еле сдерживая досаду. Неужели Шарлотта думает, что может отдавать приказы в апартаментах принцессы?
Эта маленькая сцена была прервана появлением принца Уэльского, который любил без церемоний приходить в покои жены.
– Ты, моя торогая, – воскликнул он, – уже готова! – Как и Каролина, приехав в Англию, он старался говорить по-английски, и в его речи тоже ощущался сильный немецкий акцент. – Ты, как всегда, вовремя. А я еще не надел торжественный костюм.
– Тогда надень, – улыбнулась Каролина. – Тебе нельзя опаздывать.
Он сел на стул, который Генриетта поспешно поставила возле туалетного столика жены. Георг Август повернулся так, чтобы видеть не только лицо Каролины, но и остальных дам.
Его широкая улыбка была адресована всем женщинам. Жене, которая во всем соглашалась с ним. Приятной любовнице, которая во всем угождала ему. Он считал, что жизнь прекрасна. Очень скоро он увидит коронацию отца, короля Англии. А отцу за пятьдесят. Не так далек день, когда его самого возведут на трон Англии. И Каролину тоже, ведь она его жена. Она, конечно, умная, но не слишком. Не может быть королевой женщина, которая умнее мужа. Он должен проследить за этим. У Каролины есть склонность к учености. А Генриетта, его любовница, ведет себя очень скромно, она всегда готова услужить, послушна, что очень лестно. Да, это удобное сочетание. Жизнь была бы просто замечательной, если бы не Георг I…
На всех женщин присутствие принца произвело сильное впечатление. Естественно, так и должно быть. Взгляд принца остановился на двух девушках, которые закрывали шкаф и, прежде чем выскользнуть за дверь, сделали реверанс.
«Какие очаровательные создания, – подумал Георг Август, – мне нравятся англичанки».
– Моя торогая, ты не претставила мне этих юных леди. Каролина сделала знак, и девушки подошли ближе, совсем не смущаясь, но почтительно. Они были хорошо знакомы с придворными манерами.
– Мисс Молли Липл, дочь бригадного генерала Николаса Липла, – объяснила Каролина.
Георг Август кивнул. Хорошенькая девица. И смелая. Он это видел по глазам.
– И мисс Мэри Белленден, дочь лорда Беллендена. Девушка сделала реверанс, подняла свои великолепные глаза и посмотрела на принца. А эта бойкая особа. Внимательно изучая ее, Георг Август думал, что Молли Липл, пожалуй, не самая очаровательная девушка при дворе. Во всяком случае, Белленден была в его вкусе.
– Мне приятно, что вы в свите принцессы, – сказал он на смеси английского с немецким. – Предвижу, что вы обе украсите ее… своей внешностью.
– Ваше Высочество так любезны, – пробормотала Молли Липл. А Мэри Белленден просто опустила глаза и улыбнулась.
– Карашо, – продолжал Георг Август, – вы толжны служить принцессе карашо. Скоро вы поймете, что она лутшая козяйка в мире.
Он взглянул на жену, от прилива чувств глаза у него увлажнились.
«Бог мой, – подумала Каролина, – он начинает строить планы относительно одной из этих девушек, а может быть, и обеих».
И Генриетта насторожилась. Бедная Генриетта, если она потеряет свое положение при нем, ее благополучие – и благополучие ее покладистого мужа – может трагически кончиться.
– Уверена, что они пудут карашо мне служить, – сказала Каролина и кивнула девушкам, отпуская их. Они ушли. Георг Август не отрывал от них взгляд, пока фрейлины не исчезли за дверью, и потом продолжал ошарашенно смотреть на дверь.
– Очень хорошенькие девушки. Но, боюсь, несерьезные. – Каролина половину фразы произнесла по-английски, а половину по-французски. – Мне надо проследить, чтобы им рассказали об опасностях, подстерегающих юные создания при дворе.
Георг Август чуть раздраженно взглянул на нее, и тревога тотчас царапнула сердце Каролины. Неужели она выдала свое критическое отношение к его поведению? Это бы скорее толкнуло его на какой-нибудь неблагоразумный поступок.
Каролина с тяжелым чувством мысленно представила, как дерзкая молодая особа выражает принцессе Уэльской свое пренебрежение потому, что спит с ее мужем.
Да, она не сумела скрыть, что заметила его интерес к девушкам. И это встревожило и ее, и принца.
Георг Август разглядывал жену, нарядившуюся на коронацию его отца: длинные локоны спускались на плечи, оттеняя ее ослепительно белую шею и обнаженную верхнюю часть великолепного бюста.
Его взгляд замер на бюсте.
– У тебя, любофь моя, самая красивая в мире груть, – воскликнул он.
«По крайней мере, ему хочется успокоить меня», – подумала Каролина.
– Я буду наблюдать за тобой во время церемонии, – улыбнулась она.
Он наклонился и поцеловал лучшую в мире грудь.
* * *Сторонники Ганноверской династии решили, что коронация должна быть очень пышной! Надо напомнить людям, что коронуется не только король, но и устанавливается новая династия. Якобиты кишели повсюду; они собирались на перекрестках, в кофейных и шоколадных, в портовых трактирах. Кто бы решился предсказать, что в день коронации ничего не случится? Якобиты надеялись, что подует порывистый ветер и начнется проливной дождь. Ведь солнце всегда благоприятно действует на настроение людей, и они готовы верить, что, пока оно сияет, жизнь будет хорошей. Коронация была назначена на двадцатое октября, а в такое время года вполне возможна неустойчивая, плохая погода.
Но солнце ярко сияло, и толпа явно предпочитала день, полный удовольствиями, неопределенным последствиям бунта. Если забьют фонтаны вина, если будет возможность поплясать и покричать вокруг проезжающей процессии, если можно увидеть фейерверки, напиться пьяным и любить друг друга в темноте, то кому же захочется играть со смертью? Какая разница, что за король усядется на трон, если народу дадут праздничные дни и можно будет отдохнуть от работы?
И когда якобиты увидели, что солнце прочно обосновалось на небе, то поняли, что коронация Георга I станет днем веселья.
На улицах уже толпились цветочницы, пирожники и продавцы баллад, а карманники и вкрадчивые мошенники предвкушали, какой богатый урожай принесет им этот день. Не внушающие доверия мужчины и женщины сидели прямо на мостовой со своими коробками и приглашали прохожих поиграть с ними, побросать кости и немного повеселиться. Уже появились первые пьяные. Якобиты, собравшиеся в Октобер клубе, мрачно обсуждали перспективы правления новой династии и втайне подняли тост за короля, оставшегося за проливом. А на реке виднелись лодки, парусники и корабли всевозможных размеров и очертаний. С некоторых из них уже доносилась музыка.
