Констанс О'′Бэньон - Побег из гарема
Глава 26
Бриттани не знала точно, что ее разбудило. Она села в постели, поводя глазами по темным углам. Сердце заколотилось от страха, ибо она почувствовала, что в комнате еще кто-то есть.
Страх ее обратился в радостное волнение, когда она услышала приглушенное проклятие Торна, стукнувшегося о стул.
— Я зажгу лампу? — спросила она, спуская ноги с кровати.
— Не надо, я просто пришел за сменой одежды. Прости, что разбудил тебя. − Теперь он стоял возле нее. — Скоро рассвет. Возвращайся в постель, Бриттани.
— Твой отец? — с испугом вопросила она. — Ему хуже?
— Нет. Но, к несчастью, и не лучше. Она протянула к нему руку.
— Может, ляжешь? Ты же, должно быть, валишься с ног от усталости.
Он секунду помолчал.
— Это приглашение, Бриттани?
— Нет… просто на твоих плечах лежит так много забот и тревог. — Голос ее был полон сочувствия. — Я знаю, как успокоить тебя и помочь расслабиться.
Он опустился рядом с ней, заинтригованный ее словами. До него доносился сладкий запах ее духов, и он чувствовал что угодно, только не расслабленность.
— Как я могу отказаться от такого интригующего предложения? — Он вытянулся поперек кровати. — Я в вашем полном распоряжении, миссис Стоддард.
В комнате было темно, ночь была безмолвна, и Бриттани слышала лишь звук дыхания Торна.
— Ты должен снять рубашку, — сказала она ему. — Так массаж будет более эффективным.
Кровать прогнулась, когда он сел и выполнил ее просьбу. Когда он снова лег, она опустилась рядом с ним на колени, пальцами разминая напряженные мышцы спины и плеч.
— Ах, как чудесно. Где ты этому научилась?
— В гареме была одна китаянка, и она обучила меня этому древнему искусству.
— Гм, один из твоих многочисленных талантов. У каждого мужчины должна быть жена, которая обучалась в гареме.
— Тебе надо думать о чем-нибудь приятном, — велела она ему.
Торн очень устал, но умелые прикосновения Бриттани оказались такими легкими и успокаивающими, что напряжение постепенно оставило его тело.
— У тебя волшебные руки, — сказал он, еще глубже утопая в мягкой перине и позволяя спокойствию и безмятежности овладеть его душой.
— О чем ты все время думаешь?
— Об одной черноволосой чаровнице, которая однажды ночью танцевала для меня. Она мучила меня, а потом отдалась.
Бриттани резко вздохнула, стараясь сосредоточиться на том, что делает, но начинала слишком явственно ощущать мускулистое тело.
— Уверена, ты был потрясен до глубины души, когда обнаружил, что я не турчанка, да?
Он перевернулся на спину, взял ее руку и поднес к своим губам.
— Откуда я мог знать, что под маской той чаровницы скрывается златоволосый ангел? — Он тянул ее на себя до тех пор, пока она не легла ему на грудь. — Я хочу тебя, — прошептал он, скользя губами по щеке. — Все эти дни я ни о чем не мог помышлять, кроме тебя. Меня терзала мысль, что ты моя жена, а я не могу до тебя дотронуться.
— Я тоже думала о тебе, — призналась она, и трепет восторга побежал по жилам.
Он отстранился.
— В моей судьбе есть обстоятельства, которые необходимо прояснить, Бриттани. И я не могу строить нашу совместную жизнь, пока они не будут улажены.
— Я не понимаю. Он тяжело выдохнул.
— Однажды я расскажу тебе все. Но сейчас, — он погладил ладонью ее шею и отодвинул в сторону рубашку, обведя вначале одну увенчанную розовым соском грудь, затем другую, — сейчас я хочу погрузиться в тебя и забыть, что существует другой мир за пределами этой комнаты.
Уже первые отблески рассвета окрасили комнату золотистым светом. Бриттани заглянула в глаза, которые были как голубое пламя.
— Я отдам все на свете, лишь бы помочь тебе забыть о своей печали. — Она взяла его руку и положила себе на грудь. — Клянусь!
Он понял: она важна для него как воздух, которым он дышит. Ему нужна ее доброта, чтобы выжить в мире, полном лжи и обмана.
Ловким и быстрым движением он стащил с нее ночную рубашку, быстро избавился от своих бриджей. Потом притянул ее к себе, чтобы каждый мягкий изгиб слился с его сильным, мускулистым телом.
Теперь уже комната была пронизана бледным сиянием, которое падало на тело Бриттани и делало ее кожу золотистой.
— Моя золотая чаровница, — пробормотал он, легонько покусывая ее шею. — Я ждал тебя всю жизнь.
Бриттани почувствовала, как слезы обожгли глаза от этих слов. Она не была уверена, что Торн до конца сознавал, что говорит. Его ладонь скользнула по ее бедрам, и он крепко прижал ее к себе.
Она томилась по его ласкам, и он, должно быть, прочел желание в ее глазах, потому что уложил ее на спину и вошел в нее. Тело его дрожало от эмоций, и она почувствовала, как тянущая боль в ней успокаивается от ощущения его проникновения.
Руки Торна обняли ее за спину, и он привлек ее еще ближе. Он двигался в ней вначале медленно, потом, когда обоих подхватил вихрь раскаленной страсти, его движения стали более глубокими и проникающими.
Его голос был напряженным от страсти:
— Сладкая, сладкая Бриттани, твое тело создано для того, чтобы доставлять радость мужчине. Чтобы доставлять радость мне, — поправился он.
Она чувствовала пылающую жажду, нарастающую внутри ее. Он заставлял ее содрогаться от желания, и Бриттани пребывала в мире, где произнесенное шепотом повеление вызывало у нее немедленный отклик.
В раскаленном слиянии тел она выгнула спину, когда он достиг самых глубин ее существа. Голова лихорадочно заметалась, с губ сорвался стон.
— Торн! — выкрикнула она. — О Торн!
Он баюкал ее в своих объятиях, пока тело не перестало дрожать.
— Я знаю, — прошептал он, нежно целуя ее веки, — знаю, что ты чувствуешь, сладкая Бриттани.
Она, казалось, парила над его скользящими движениями. Потом вцепилась ему в плечи, откинула голову назад, пока он уносил ее все дальше и выше, воспламеняя ее чувства, требуя от нее больше и одновременно давая больше.
Ее швыряло как корабль, потерявший управление, и только Торн вел ее к безопасности порта, как вел «Победоносец». Она ощущала каждое его прикосновение, каждое движение. Слышала его неровное дыхание, а ее имя снова и снова срывалось с его губ.
И когда он довел ее до высшей точки блаженства, она едва не потеряла сознание.
Потом он расслабился и лег на бок рядом, прижимая ее к себе.
— Ты прекрасна, маленькая танцовщица, — сказал он ей.
Она удовлетворенно закрыла глаза и слушала ровное биение его сердца.
— Я рада, что доставила тебе удовольствие.
