Анна Кэмпбелл - Полночная страсть
— Неужели ты и впрямь надеешься, что я тебя отпущу?
Рейнло погладил Антонию по щеке.
Страдание, застывшее в ее глазах, заставило сердце Николаса больно сжаться.
— Тебе не удастся меня удержать.
Антония ошибалась. У Николаса оставалось в запасе последнее средство. Безрассудство, о котором не перестанут злословить до скончания веков.
Голос Николаса внезапно охрип. Сердце заколотилось, словно у бегуна, преодолевшего милю. Дыхание стеснилось, горло будто сдавило спазмом.
— Ты могла бы выйти за меня замуж.
Глава 24
Антония от удивления открыла рот. Простыня выскользнула из онемевших пальцев. Сквозь нарастающий звон в ушах гремели слова: «Ты могла бы выйти за меня замуж».
Так, походя, мимоходом, Николас предложил Антонии изменить свою жизнь.
Ответ «да» уже готов был сорваться с ее губ, но она сдержалась. Этот брак не сулил ей ничего доброго.
Шум в ушах стал оглушительным. В глазах у Антонии потемнело, лицо Николаса начало расплываться.
— Скажи хоть слово, — потребовал Николас.
Почувствовав острую боль в груди, Антония поняла, что невольно затаила дыхание. Ее не оставляло ощущение нереальности происходящего. Казалось, она перенеслась в сказочную страну грез.
Неужели Николас только что попросил ее руки? Это невозможно, немыслимо.
Но вскоре потрясение сменилось новой вспышкой гнева. Нет, он вздумал посмеяться над ней. Да как он посмел?!
Она выпрямилась, прижимаясь спиной к изголовью кровати и держа перед собой простыню словно щит. Будь на ней платье, она выбежала бы из комнаты, не тратя лишних слов, но расхаживать перед Рейнло обнаженной ей не хватало смелости.
— Ты принимаешь меня за доверчивую простушку? — с горечью произнесла она.
Николас недоуменно нахмурился, отняв руку от лица Антонии.
— Я тебя не понимаю.
У Антонии мучительно сжалось сердце: ладонь Рейнло больше не касалась ее щеки. Пришлось безжалостно напомнить себе, что отныне Николас не прикоснется к ней никогда. Антонию обдало холодом. Она заговорила, превозмогая боль.
— В семнадцать лет я была настолько легковерна, что поддалась на эту уловку. — В голосе ее звучала мука. — Я не виню тебя за попытку.
— Антония, о чем ты говоришь? — Николас казался растерянным. Вот так актер! — Брак представляется мне разумным мнением. Ты могла бы остаться в моем доме, в моей постели, не было бы никакого скандала.
— И разумеется, ты будешь твердить мне о браке, пока я тебе не наскучу, а потом внезапно забудешь о своем нелепом предложении. — Терзавшая Антонию боль придала ее голосу язвительность. — Мой отец скончался пять лет назад и уже не потребует, чтобы мы расстались. По крайней мере, нам удастся обойтись без драматичных сцен.
Одним яростным движением Рейнло вскочил с кровати и, вцепившись в изголовье, склонился над Антонией.
— Так ты думаешь, я тебя обманываю? В самом деле? После всего, что между нами произошло?
Антония испуганно вжалась в спинку кровати. В глазах Рейнло, склонившегося над ней, полыхало черное пламя. Казалось, он готов испепелить ее взглядом. Ей пришлось призвать на помощь всю свою храбрость.
— Распутники обещают жениться, желая соблазнить женщину.
— Вот только тебя я уже соблазнил.
Тихий голос Рейнло не в силах был скрыть его ярость.
Антония покраснела от досады. Ее губы сжались, лицо застыло, словно обратившись в мрамор.
— Еще вчера ты не хотел жениться на мне. Ты даже не знал моего настоящего имени.
На щеке Рейнло дернулся мускул, но взгляд его остался неподвижным.
— Так скажи мне.
Антония понимала: нелепо цепляться за этот последний секрет, но, возможно, именно потому, что Николасу удалось сорвать с нее остальные покровы тайны, ей не хотелось открывать свое имя.
— Нет.
— Ты не скажешь мне своего имени?
Антония с усилием сглотнула.
— Нет. И не стану твоей женой.
Лицо Николаса потемнело. Антонии показалось, то была тень сожаления. Впрочем, едва ли. Ведь Рейнло не испытывал к ней ничего, кроме вожделения. В Лондоне было полным-полно женщин, способных утолить его похоть. На краткий миг его внимание привлекла загадочная мисс Смит, но очень скоро он обратит свой взор на другую.
Николас с молчаливой гримасой отвернулся.
— Что ж, хорошо.
Антония вздрогнула как от удара. Резкий враждебный тон Николаса хлестнул ее словно порыв январского ветра.
Рейнло подошел к столу. Солнце еще не взошло, но в бледном утреннем свете Антония могла отчетливо разглядеть его фигуру. В напряженной позе и в скованных движениях Николаса сквозила обида. Антонии не хотелось это признавать, и все же она больно задела его чувства.
Резким жестом, полным затаенного гнева, Рейнло плеснул себе бренди в бокал и осушил его одним глотком. Затем склонился над столом, опираясь ладонями на блестящую столешницу красного дерева, и опустил голову, словно обдумывая что-то неприятное.
Дрожа всем телом, Антония смотрела на его неподвижную спину. Ее глаза жадно оглядели сильные плечи, крепкие ягодицы и длинные мускулистые ноги Рейнло.
Слезы жгли ей глаза. Минувшей ночью ей довелось испытать небывалое блаженство. Мало кому из женщин выпадало подобное счастье. Антония знала это, принимая приглашение Николаса. Она сполна насладилась радостью, отпущенной ей судьбой. Лишь ненасытная сквалыга пожелала бы большего. А жадность таила в себе опасность.
Антония понимала: Николас ей не пара, пусть прошедшей ночью они были необычайно близки, словно две половинки иного целого. «Это всего лишь чувственное наслаждение», — сказала она себе, хотя ее израненное сердце не желало в это верить.
Израненное сердце — дурной советчик. Глупое сердце Антонии жаждало ответить согласием на безумное, сумасбродное предложение повесы. Сердце уверяло, что Николас не лгал, предлагая ей вступить в брак.
«А что, если это правда?»
Почти с облегчением Антония прислушалась к голосу неверия, вновь зазвучавшему в ее душе: «Николас не способен хранить верность. Роль мужа прискучит ему уже через месяц, но если он подведет тебя к алтарю, не жди, что все окончится счастливо, как в сказке».
С Рейнло ее ждала жизнь, полная страданий. На ее долю без того выпало немало горя. Ей следовало подняться, одеться и уйти.
Неловко завернувшись в простыню, Антония выскользнула из постели. Ее одежда, в беспорядке разбросанная на полу, красноречиво свидетельствовала о страстной сцене, разыгравшейся в спальне. Она робко оглянулась на Николаса через плечо, но тот продолжал стоять неподвижно. Его обуревал гнев, и Антонии нестерпимо было это видеть. Совсем не так хотелось бы завершить самую прекрасную и удивительную ночь в ее жизни.
