Джоанна Линдсей - Буря страсти
Она съежилась.
— Лукас, я могу объяснить.
— Можешь? — Он уже кричал. — А что, если бы я действительно оказался каким-нибудь несчастным дураком, искавшим жену? Ты хоть немного подумала об этом, когда отвечала на мое объявление? Подумала?
— Я не отвечала на него! — закричала в ответ Шерис. — Это сделала моя сестра!
Он замер и уставился на нее с изумлением. Затем сказал:
— Садись-ка, Шерис, и начни с самого начала. Она села и вновь принялась за объяснения.
— Стефани так переживала из-за моего предполагаемого брака с Джоуэлом, что сама не знала, что делает. Ты не должен винить ее, Лукас. Сначала я собиралась отослать тебе билеты назад, но, когда покинула Нью-Йорк, выясни лось, что мои драгоценности исчезли. — Не вдаваясь в подробности, она поторопилась продолжить:
— Денег не было, и мне ничего другого не оставалось, как воспользоваться твоими билетами.
— Почему же, черт возьми, ты не рассказала мне все это, как только приехала? Мы договорились бы с тобой и смогли бы помочь друг другу, обойдясь без нагромождения лжи.
— Я хотела, но ты показался мне таким суровым, что я испугалась. Затем понадеялась, что скорее всего не подойду тебе и ты сам отошлешь меня назад. — Холт засмеялся, но она не обратила на это внимания. — О чем бы мы с тобой договорились? Зачем я была нужна тебе, Лукас? Это как-то связано с Сэмюэлом Ньюкомбом?
— Твой отец разузнал и об этом?
— Ничего, кроме слухов. Ты действительно разорил Сэма? Нарочно?
— Из-за этого я и оказался в Аризоне, — сказал он, явно не испытывая угрызений совести. — Сэм был слишком хорошо защищен, чтобы убить его, но его разорение меня тоже вполне устраивало. Однако вскоре появилась Фиона, и Ньюкомб стал ревновать. Мне это было не с руки, и я решил, что если у меня появится невеста, то он успокоится. Так и произошло.
Ее осенило:
— Так он и есть тот человек, который заплатил за убийство твоего отца? Лукас кивнул:
— Я не мог доказать этого, но это так. Она с изумлением покачала головой.
— Слэйд убил одного, а ты позаботился о другом. Вы, Холты, не ждете помощи от закона, когда надо свершить правосудие, не так ли?
Холт ничего не ответил. Он мог бы рассказать ей все подробно, но только не сейчас. Он еще не знал, как себя с ней вести. Лукас не ожидал, что первая же встреча после столь длительной разлуки причинит ему такую боль. Шерис была такой же красивой, как в его воспоминаниях, даже еще прекраснее, и, черт побери, он так хотел ее! Даже считая ее бессердечной дрянью, он все же не мог от нее отвернуться.
Он погрузился в длительное раздумье, заставив Шерис почувствовать себя неловко. Какие мысли проносились в его голове?
— Послушай, Лукас, я знаю, тебе не нужна жена, извини, что не позаботилась об этом раньше, но я займусь этим и постараюсь поскорее получить развод.
— Ты не можешь развестись с человеком, за которым не была замужем, — рассеянно заметил он.
— Лукас! Ты что, все еще злишься на меня? Это несправедливо. — Она снова начала сердиться:
— Ты лгал мне не меньше. А если бы я действительно собиралась замуж?
— Ты получила бы достаточную компенсацию за обманутые надежды. По правде говоря, я поместил небольшую сумму в нью-йоркском банке на твое имя. Но, конечно же, никакой миссис Хэммонд найти не удалось. — Он пожал плечами. — Теперь, когда мне стало известно, что тебе они не нужны, я нашел им другое применение.
Глаза ее засверкали.
— У тебя были деньги все это время? Ты мог отослать меня домой, когда я тебя об этом просила! Ты… о!
— Я рад, что не отослал тебя, — усмехнулся Лукас.
— Почему ты скрывал, что у тебя есть деньги?
— Золотой прииск моего отца принес мне некоторый доход, но из-за Сэма я не хотел, чтобы об этом узнали в Аризоне. Это могло бы нарушить мои планы.
— Но ты же сказал, что прииск затерялся?
— Я сказал, что Ньюкомб не смог его найти, но мы-то с братом знали.
— Значит, в действительности ты богат?
— Ты разочарована?
Искорки смеха в зеленых глазах привели ее в ярость, — Мне это совершенно безразлично.
— Разве?
— Да. Богатый или бедный, ты все равно вызываешь у меня только презрение.
Он откровенно рассмеялся:
— А я думал, тебе будет приятно узнать, что я могу купить все те роскошные пустяки, к которым ты привыкла. Хотя тебя необходимо сдерживать. Ты слишком много тратишь.
Она задохнулась от возмущения:
— Никто не просил тебя оплачивать мои счета, Лукас! Зачем ты это сделал?
— Ты носишь мое имя. Это дает мне некоторое право. Она вскочила.
— Но ты только что сказал, что ты мне не муж!
— Я не отрицал этого публично… пока еще, не так ли?
— Но ты намерен так поступить, правда? — с раздражением спросила она. Он промолчал, и она понемногу успокоилась. — Лукас, почему ты хочешь так поступить со мной?
Я могу, если это необходимо, вынести скандал, вызванный разводом, но не слухи о том, что я вообще не была замужем.
— Ты сама создала всю эту неразбериху, Шерис, — Я объяснила тебе причину! — воскликнула она.
— Из-за своей сестры, — отозвался он. — Но она уже давно замужем. Как ты объяснишь, почему не исправила это положение впоследствии?
Шерис отвернулась. Сказать ему правду — значит вынудить… Нет, она не сделает этого. Просто не сможет.
— Я… я не предполагала, что кому-нибудь это может причинить вред, Лукас. Отец стал бы искать мне другого мужа, а мне этого не хотелось. — Она только сейчас поняла, что это действительно так.
— А если я бы захотел жениться?
— Но мы все равно не женаты.
— Ты не знала об этом.
— Я бы со временем все уладила. Я просто не думала, что это так срочно. Какая тебе разница, Лукас? Позволь мне сделать вид, будто я получила развод. Это разрешит все проблемы. Клянусь, что я никогда не побеспокою тебя и ты никогда не увидишь меня снова.
Глаза его прищурились. Никогда не увидеть ее снова?
— Если ты хочешь получить развод, Шерис, тебе придется еще раз выйти за меня замуж.
— Но это же нелепо!
— Соглашайся или оставим этот разговор, — коротко бросил он.
— Но, Лукас, какой смысл затевать все это, если в том нет никакой необходимости!
— Я решил покончить с обманом. Или мы поступим по-моему, или я честно признаюсь всей этой толпе, что я тебе не муж.
— Не надо!
— Ну?
— Хорошо, Лукас, но клянусь, ты сошел с ума.
— Может быть. — Он очаровательно улыбнулся, приводя ее в еще большую ярость. — Я заеду за тобой утром, около десяти. Будь готова. Не беспокойся, никто не узнает, что ты снова выходишь замуж только для того, чтобы развестись. А разведемся мы публично.
— Ты ведешь себя неразумно, — заметила она. — Впрочем, ты никогда не отличался рассудительностью.
