Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела
- Все мы давно невидали, ни жен, ни детей, ни матерей, ни подруг. Бьемся тут с вашей ордой, проклятой, ни сна, ни покоя, ночей ни спим.
- Что еще?- спросил я виновато.- Я только, жизнь свою могу отдать, больше ничего. Расплачусь. Мало еще расплатился?
- Ладно, - смягчился Ваня, – будет пока с тебя. Голова твоя бедовая, - он похлопал меня по плечу. После вдруг обратился к бойцам. - Ребята, сегодня же суббота! В баню идем?
- Конечно! – обрадовались все.
- Баня - хорошее дело!
- Обязательно!
Это было 5-е июня, действительно суббота, если хотите, можете проверить! До начала сражений оставался ровно месяц. Тогда я этого еще не знал, а часы уже тикали отсчитывая время…
- Тогда я пойду, скажу, чтобы натопили, - сказал лейтенант.
Вскоре он зашел…
- Минут через сорок будет готово. Пойдем по пять человек.
Сначала ушла первая группа, потом вернулась.
- Здорово! Хорошо, как заново родился! – сказал Константин.
- Следующие кто? – спросил Мелешников.- Давайте, идите.
- Гансик! – обратился ко мне Федя. - Немчура, ты с кем? Идешь или нет?
- Иду! – Я схватил белье и полотенце, торопясь, побежал за всеми с огромной радостью.
В бане мы разделись. Кое-кто покосился на мой заметный шрам у левого плеча, хотя он был аккуратный, только кожа тонкая, нежно розового цвета.
- Это муха тебя укусила? – спросил Сергей.
- Ага, цеце,- ответил Федя. - Она самая!
Все рассмеялись. Мухой во взводе звали Вячеслава, прозвище у него было такое. Во-первых, он быстро бегал, а во-вторых, был одним из самых метких стрелков, что называется с первого раза, с пятидесяти метров, мухе в глаз попадет! Вот и прозвали его «муха».
Зашли мы в парилку.
- Ложись,- сказал Федя,- я тебя сейчас отхлестаю. Получишь у меня по полной программе!
- Ай! – я аж вскрикнул, получив хороший удар по спине и по заднице, банным веничком.
Отхлестал он меня от души, так что я получил удовольствие, что называется.
- Отмоем его по-хорошему, заодно хоть вшей всех повыведем!
- Нет у меня этих вшей! – засмеялся я. - У меня проверяли в санчасти.
***
За время учений мне казалось я совсем освоился и уже даже чувствовол себя во взводе среди русских ребят относительно комфортно. Все налаживалось по-немногу и жизнь потекла своим чередом. Но вот один подвох все же был и мне попытались подставить подножку, причем влипнуть я мог бы по самое "не хочу"!
После того как мы вернулись с учений, мы продолжали заниматься физической, строевой и боевой подготовкой.
Утро во взводе как всегда начиналось с подъема, построения, переклички, физических упражнений и пробежки, потом шли на завтрак. В тот день нам с утра было дано задание пробежать 2 километра. Я побежал вместе со всеми. Едва успев отдышаться, я немного устал, но взбодрился и был в добром расположении духа, в приподнятом настроении, когда меня окликнул ст. сержант Нестеренко. Я слегка удивился, но подошел к нему.
С чего бы это?
- Что хотели товарищ ст. сержант?
- Давай отойдем, поговорить с тобой надо…дело есть…
- Какое?
- Сейчас расскажу…Ты все еще на меня злишься?
- Нет. С чего ты взял?
- Я тоже тогда в санчасти с тобой подрался…но ты сам виноват, ты меня спровоцировал, дерзить начал...если бы промолчал, может я и не накинулся бы на тебя.
- Да…знаю…не сдержался,… прости…
- И ты меня прости…
- Ладно, будем считать, что все забыли. – Я улыбнулся.
Отошли в сторону, за угол дома, сделав вид, что пошли в туалет.
- Мне сказать тебе кое-что надо.
- Что?
- Слышал я случайно, тебя к заданию готовят, пока не знаю подробностей, но после того как используют, тебя убьют. Причем обставят все так, как будто ты пытался бежать, и тебя убили при побеге. Воощем…бежать тебе надо пока не поздно. Если обещаешь молчать, я тебе помогу.
Улыбка сползла с моего лица, я застыл в недоумении.
- Зачем ты мне это говоришь?
- Ты жить хочешь? Я тебе даю шанс.
- Я тебе не верю.
- Беги к своим пока не поздно.
- Ты с ума сошел? Что бы меня расстреляли? Нет! Мне не поверят, и назад я не вернусь.
- Скажешь, что в плену был, бежал…Поверят!
- Нет!
- Тебя и здесь убьют, ты понимаешь? Используют и убьют! Уничтожат!
- Даже если и так, я все равно не побегу. Я не собираюсь бегать по десять раз то в одну, то в другую сторону. Может я и немец, офицер вермахта, но не трус и не последняя сволочь.
У меня есть совесть и понятие, что такое честь. Тебе понятно? Будем считать, что ты мне этого не говорил, а я этого не слышал. – После чего повернулся спиной и направился к взводу, который строился на завтрак.
Неужели он думает, что я такой идиот? Только его ли это инициатива или намеренная провокация я не знал. И поверить, в то, что со мной могут так поступить и в то, что Нестеренко сказал мне правду, я не мог. Нет, надо рассказать об этом Мелешникову, я не имею права это скрывать.
Позже я рассказал об этом лейтенанту, об этой выходке ст. сержанта.
- Ты правильно сделал, что мне доложил, - сказал Мелешников. – Я поговорю с этим ст. сержантом.
- Может не стоит?
- Положись на меня, ничего он тебе не сделает. Пусть только попробует.
- Я думал это проверка…может, вы мне не доверяете?
- Это провокация! Я ему устрою проверку…Черт! Твою! Этого только мне не хватало…Он у меня получит!
- Ваня…- посмотрел я на Мелешникова, - я тебе верю…Мне больше не кому верить…
- Я тоже тебе верю…все будет нормально. Иди…
Мелешников вызвал на разговор Нестеренко…
- Ты что же это делаешь за моей спиной? Тебя кто просил?
- Я…я же проверить его хотел.
- А тебя об этом просили??? Это что еще за инициатива? Спровоцировать его хотел?
Что он ему сказал, я не знаю, но тот вернулся весь бледный, причем посмотрел на меня так, как будто готов бы стереть с лица земли и растерзать на мелкие кусочки! Зато больше проблем у меня не было и тот самый Нестеренко обходил меня едва ли не за три версты. Даже слово не смел мне сказать!
Глава 48
Вечерами, по традиции они часто собирались вместе, разговаривали, смеялись, пели песни. Организовали небольшой концерт. Играл гармонист, пригласили в гости девушек связисток, санинструкторов, и прочих. Пришла и Катя, при виде нее сердце мое вдруг радостно забилось. Увидев меня, она не сразу меня узнала, только когда я с ней поздоровался.
