Виктория Холт - Дочь обмана
У хозяина «Танцующих девушек», конечно, нашлась комната для друзей мисс Трегорран. Он сообщил нам, что давал приют многим друзьям мисс Трегорран, и все остались очень довольны.
Гостиница была построена из серого корнуэльского камня. Над дверью висела вывеска, изображающая три каменные фигуры, которые, если немного напрячь воображение, можно было назвать танцующими.
Здание, видимо, было построено в семнадцатом веке. Комнаты оказались достаточно просторными, но с очень низкими потолками и маленькими окошками. Нас окружал дух старины, Мари-Кристин и я находили его интригующим.
Хозяин проводил нас в нашу комнату: две кровати, шкаф, стол, на котором стояли таз и кувшин для умывания, еще один маленький столик и два стула.
— Все так интересно, — сказала Мари-Кристин. — Как я рада, что мы поехали сюда.
Она подошла к окну.
— Здесь как-то мрачно, — сказала она, — похоже, тут могут происходить всякие странные вещи.
Я подошла к ней. Окно выходило на болото. Легкий ветерок колыхал траву, в нескольких местах возвышались огромные валуны. Чуть в стороне мы заметили камни, похожие на те, что были изображены на вывеске, те самые, что называются «Танцующие девушки».
Внизу нас ждали суп, холодный ростбиф с картофелем в мундире. Обед закончился пирогом с патокой.
— Здесь мы с голоду не умрем, — заметила я.
Нас обслуживала полненькая служанка, как она представилась, ее звали Сэлли. Сэлли любила поболтать, но нам это только нравилось. Она смотрела на меня, как зачарованная, и я скоро поняла почему.
— Вы мисс Тремастон, — заметила она. — Вы, наверное, родственники хозяев из Большого дома.
Я заметила:
— До сегодняшнего дня я ничего не слышала о Большом доме. Я не могу сказать, что имею честь принадлежать к этой династии.
— Все в этих местах знают Тремастонов. Я никогда не слышала, чтобы у кого-то, кто не принадлежал к этому семейству, была такая фамилия.
— Я всегда жила в Лондоне, кроме того времени, когда находилась во Франции.
Сэлли посмотрела на Мари-Кристин и кивнула.
Мари-Кристин спросила:
— Вы слышали о месте, которое называется Менингарт?
— Менингарт? — повторила Сэлли с сомнением. — А где он находится?
— Он находится недалеко от Бодмина, — ответила я.
— Он не может быть недалеко от Бодмина, потому что я никогда о нем не слышала.
Когда она ушла, Мари-Кристин вздохнула:
— Довольно странно, что ни обе мисс Трегорран ничего не слышали о Менингарте, ни Сэлли…
У нас возникли некоторые сомнения. Я начала думать, куда же нам теперь обратить взоры. Цель нашего путешествия состояла в том, чтобы найти Энниса, фамилию его мы не знали. И теперь выясняется, что никто не слышал о месте, в котором он жил.
Мари-Кристин сказала:
— Нам придется всех спрашивать. Обязательно найдется кто-то, кто слышал об этом месте.
Утром следующего дня нам повезло больше, когда мы встретились с женой хозяина. Она тепло приветствовала нас, когда мы спустились вниз. Восхитительный запах жареного бекона и кофе наполнял гостиницу.
— Доброе утречко, — сказала она. — Вы друзья мисс Трегорран? Мы рады, что вы остановились в «Танцующих девушках»!
Она была словоохотливой женщиной, и через некоторое время уже рассказывала нам, что выросла в гостинице, которая принадлежала ее отцу.
— Джим, мой муж, потом стал заниматься гостиницей, и это все еще мой дом. Всю жизнь я живу в «Танцующих девушках».
— Вы, наверно, прекрасно знаете эти места? — спросила Мари-Кристин. — Может быть, вы сможете нам сказать, где находится Менингарт?
Мы внимательно смотрели на нее и увидели изумление на ее лице. Затем она сказала:
— О, так вы имеете в виду место, где живет мистер Мастерман? Конечно. Оно называется Гартом. Вы правы, когда-то оно называлось Менингарт, но уже более десяти лет зовется Гартом.
Мари-Кристин улыбнулась.
— Значит, оно теперь называется Гартом, — повторила она с улыбкой.
— Да, конечно. Я вспомнила. Это случилось во времена октябрьского шторма. Здесь в октябре сильные штормы. Было слышно, как ветер завывал на болотах. Это случилось как раз десять лет назад. Год был очень тяжелым. Шторм многое повредил в гостинице. Менингарт пострадал больше всех — он находился на открытом месте. С дома сорвало крышу, вырвало с корнем ворота и отнесло на четверть мили. Пришлось трудиться несколько месяцев, прежде чем все удалось привести в порядок. Ворота пришлось делать новые, старые были все изломаны. Когда их поставили, знак на них гласил «Гарт». Рабочие ошиблись и не написали «Менингарт», как было раньше. Ничего не стали переделывать, и сейчас это просто Гарт.
— У нас были друзья, которые знали людей, которые там жили, — бойко заявила Мари-Кристин.
— А, вы имеете в виду хозяина. Он ни с кем не общается. Живет один со своей собакой. Любит музыку. Играет на скрипке или как там ее…
— Это, должно быть, Эннис, — начала Мари-Кристин.
— Правильно, это Эннис Мастерман.
— Нам нужно навестить его, — сказала я. — Как туда добраться?
— Отсюда не так уж близко. Что-то около двух миль, так мне кажется. Леди, а вы ездите на лошадях?
— Да, — хором сказали мы.
— Люди, которые останавливаются в гостинице, всегда просят напрокат лошадей. У нас имеется парочка. Мы обычно сдаем их на целый день. Мне кажется, что я смогу вам помочь. Парочка молодых спокойных кобылок. Они не очень резвые, но зато знают дорогу через болото. Там встречаются довольно коварные места!
— Вы можете нам показать дорогу на Гарт, не правда ли? — спросила я.
— Конечно, покажу. Вот ведь как бывает! Кто бы мог подумать, что Энниса Мастермана приедут навестить две молодые девушки из Лондона!
Мы закончили завтрак и сразу же пошли в конюшню. Там мы увидели кобылок, о которых говорила хозяйка. Мы сказали, что они нам прекрасно подойдут, и после того, как хозяйка объяснила нам дорогу, сразу же отправились в путь.
Мы проехали небольшой поселок, о котором упоминала хозяйка. Там было несколько домиков, сельская лавчонка и церковь.
— Если мы едем правильно, — заметила я, — Гарт должен быть за тем невысоким холмом.
Мы проехали холм, и перед нами предстало длинное строение из серого камня, одинокое и холодное.
Мы спешились и привязали лошадей к столбу возле ворот. Затем прошли к дому. Клочок земли перед входом с трудом можно было назвать садиком. Там росли несколько неряшливых кустов. На двери висел молоток. Я постучала. В наступившей тишине его звук показался нам очень громким. Мы ждали, затаив дыхание. Никакого ответа.
