Кэндис Проктор - Где танцуют тени
Старик уже давно погрузился в хмельное забытье в закутке у камелька, но двое других похитителей продолжали пьянствовать. Развалившись у грубо сколоченного ободранного стола, на котором валялись разбросанные остатки ужина, они вели бессвязные разговоры о лошадях, петушиных боях и каком-то подельнике по имени Джед, недавно «славно окончившем свои деньки» в петле палача. И все это время Геро, безостановочно мерявшая шагами ограниченное пространство домика, ощущала на себе темный взгляд Салливана, который ей все больше не нравился.
В какой-то момент она услышала, как молодчик в рыжеватом сюртуке, наклонившись к приятелю, шепнул:
– Тебе, парень, надо попридержать свою ширинку застегнутой еще чуток. Покамест не узнаем, что в дамочке больше нет надобности.
Мужчины загоготали, а Геро ощутила, как ее снова захлестывает волна леденящего ужаса, а затем жгучей ярости, оставившая по себе твердую решимость.
– Эй, – окликнул пленницу Салливан. – Как насчет перестать вытаптывать пол и сделать что-нибудь полезное – скажем, заварить нам чаю?
Она молча приготовила треснутый заварочный чайник из коричневой глины и водрузила его на стол между бандитами. Мясницкий нож, которым те резали хлеб и колбасу, по-прежнему лежал на видном месте. Геро заметила, что из кармана сюртука, висевшего на крючке у двери, торчит рукоятка пистолета Салливана, но старалась не коситься в сторону оружия, пока присматривала за поставленной на огонь закопченной кастрюлей.
Прислушиваясь к негромкому храпению старого кучера, она дождалась, пока вода забурлит белым ключом, прихватила ручку какой-то тряпкой и понесла тяжелую посудину к столу.
– Кто бы мог подумать, – осклабился Салливан, – что дочурка такого знатного лорда знает, как нагреть воду?
– Кто бы мог подумать, – согласилась мисс Джарвис и вывернула кипяток ему на колени.
Словно в тумане она ощутила, как горячие брызги сквозь тонкую ткань прогулочного платья обожгли ей кожу. Взревевший Салливан с перекошенным от боли и ярости лицом вскочил с места, прижимая руки к мокрому, ошпаренному паху. За спиной пленницы бандит в рыжеватом сюртуке начал выбираться из-за стола, но Геро уже поворачивалась в его сторону, крепко зажав ручку кастрюли. Вложив в удар всю свою силу, она с ожесточенным треском впечатала раскаленное днище в лицо молодчика. Тот рухнул.
– Ах, ты ж сучка, – взревел Салливан, устремляясь вперед.
Геро швырнула в нападавшего кастрюлю, схватила со стола нож и, взяв его двумя руками, рубнула по горлу похитителя, словно мечом.
Горячая, алая кровь потоками брызнула во все стороны. Какой-то жуткий миг Геро могла только стоять, по-прежнему с ножом в руке, и смотреть, как Салливан шатается, закатывая глаза.
– Что за хрень?!
Вскинувшись, мисс Джарвис заметила, что возле очага поднимается, отвесив от ужаса челюсть, кучер. Они встретились через комнату взглядами и тут же оба кинулись к пистолету.
Возница находился ближе и дотянулся до сюртука первым еще и потому, что Геро по дороге споткнулась о тело Салливана. Но полупьяный старик все еще пытался взвести курок, когда она изо всей силы вонзила лезвие ему в спину.
Кучер застонал и покачнулся, но не упал. Геро попыталась вытащить нож, чтобы ударить еще раз, но не смогла. Услышав позади себя шевеление, она оглянулась. Это налетчик в рыжеватом сюртуке неуверенно вставал на ноги. Его лицо там, где огрела кастрюля, было обожженным и почерневшим.
– Щас пожалеешь, что на свет родилась, – выплюнул он, бросаясь к пленнице.
Та дернула из слабеющего захвата возницы пистолет, толкнула старика в сторону и, лихорадочно взведя курок, выстрелила.
* * * * *
Себастьян мчался галопом по заросшей просеке, когда услышал грохот выстрела. Внутри все сжалось от томительного страха. Виконт на миг осадил коня, затем выхватил собственный пистолет и пришпорил гнедого вперед.
С громким топотом он ворвался в залитый мягким лунным светом двор. Дверь покосившегося домика стояла приотворенная. Снаружи к стене прислонилась знакомая высокая фигура. Голова мисс Джарвис была запрокинута, глаза широко открыты, рука прижимала к заляпанным кровью юбкам прогулочного платья пистолет.
– Геро, – окликнул Себастьян, слетая с лошади и чувствуя, что дрожит. – Бог мой, ты ранена?
– Нет, – удивительно спокойным и твердым голосом отозвалась невеста и кивнула внутрь хижины. – Они там.
Держа оружие наготове, Девлин распахнул дверь.
Сразу слева от порога растянулся ничком старик в кучерской ливрее, в спине которого торчал мясницкий нож. Между дверью и грубо сколоченным столом лежал навзничь еще один мужчина, помоложе, в рыжем сюртуке, с зияющей огнестрельной раной в груди. Жизнь едва теплилась в нем, и когда Себастьян наклонился над бандитом, тот испустил дух. Третий из похитителей, высокий, темноволосый – Салливан, догадался виконт, – простерся у стола. Кто-то рассек ему горло, чуть не обезглавив.
Себастьян опустил пистолет и вышел во двор.
Геро по-прежнему опиралась на неровную стену – просто стояла и смотрела в никуда. Грудь прерывисто вздымалась от тихих, но стремительных вдохов. При приближении Девлина она повернула к нему лицо с огромными в лунном свете глазами и спросила:
– Мертвы?
– Да.
– Хорошо.
Себастьян кивнул в сторону залитой кровью комнаты:
– Это ты сделала?
Геро посмотрела на пистолет, затем снова на виконта:
– Они убили Мари.
Девлин потянулся к ней, привлек к себе.
– Со мной все хорошо, – приглушенно пробормотала Геро в его шею, однако Себастьян чувствовал, как ее тело бьет мелкая дрожь.
Он поднял руку, поколебался и принялся гладить русую голову.
– Я знаю.
– Со мной все хорошо, – повторила она, пытаясь отстраниться, словно стыдясь невольного проявления страха и слабости.
Но Себастьян, прикрыв глаза, крепко обнял ее и прижался губами к волосам.
– Ш-ш-ш, – шептал он. – Все уже позади.
ГЛАВА 45
Захлопнув дверцу старомодного экипажа, виконт на миг задержал руку на задвижке. Карета стояла, где ее оставили похитители, – рядом с навесом возле обветшалого домика. В ней, на устланном соломой полу, лежало тело горничной Мари, брошенное туда убийцами. Сжавши в кулаке поводья наемной лошади, Девлин вернулся в центр двора, откуда за ним наблюдала мисс Джарвис.
– Мне очень жаль.
Геро кивнула и отвела глаза, стиснув губы в тонкую линию и тяжело сглотнув. У Себастьяна было такое чувство, что она держится, собравши в кулак всю свою гордость и решимость.
