Лаура Паркер - Опьяненные страстью
Себастьян внезапно испугался. В кои-то веки физическая привлекательность женщины отступила для него на второй план! Инстинкт тщетно напоминал об осторожности. Желание взывало к решительным действиям, а здравый смысл советовал набраться терпения.
Равнина, расстилающаяся впереди, постепенно приближалась, и наконец Мадлен увидела вдалеке, на плоской вершине утеса, толпу людей. Мужчины и женщины суетились вокруг предмета, напоминающего серебристо-бордовое озеро, волнообразно колеблющееся среди травы.
Зрелище чем-то напоминало ярмарку, только без прилавков, пестрых флагов, жонглеров и музыкантов. Но пока экипаж приближался к толпе, Мадлен ощущала усиливающуюся праздничную, наэлектризованную атмосферу, царящую в ней. Одни мужчины разгружали с телег бочонки, другие носили тяжелые бухты канатов, третьи волокли какие-то трубы. Носились стайки ребятишек, лаяли собаки.
Себастьян остановил повозку чуть поодаль.
– Подойдем поближе, узнаем, что тут происходит?
Он легко спрыгнул на землю и помог Мадлен спуститься. Когда он взялся за ее талию обеими руками, их взгляды встретились и на миг Мадлен увидела в глазах Себастьяна огонь, по которому успела истосковаться за месяц. Он улыбнулся, словно прочитав ее мысли, и поставил ее на землю.
Повесив плетеную корзинку с припасами на левую руку, он подал правую Мадлен, и они перешли невысокий мост, переброшенный через ручей шириной не более фута. Себастьян с приветственным возгласом поднял руку.
Человек в толстой саржевой куртке и кожаных сапогах услышал его, сорвал кепку с головы и поспешил навстречу.
– Доброе утро, милорд и миледи. Погодка выдалась в самый раз!
– Да, жаль, что мы не успели подготовиться, – подтвердил Себастьян. – Сегодня ограничимся только испытанием, Тобиас.
Его собеседник кивнул.
– Но если вы не против, вы с леди могли бы подняться вверх, а мы заодно проверили бы крепость канатов.
Себастьян с заговорщицким видом повернулся к Мадлен.
– Отличная мысль, Тобиас! Мадемуазель Миньон – отважная особа. Мадемуазель, позвольте представить вам капитана Тобиаса Уикама. Капитан Уикам – один из самых известных воздухоплавателей Британии. На его счету не менее пятидесяти полетов.
Мадлен улыбнулась и протянула руку.
– Рада познакомиться с вами, капитан Уикам! Однажды я видела полет в Тюильри. Никогда не забуду, как я восхищалась смелостью воздухоплавателей. Вы настоящий герой, капитан!
– Благодарю, миледи, – смущенно ответил Тобиас. – Это высшая похвала, на какую я мог рассчитывать. Надеюсь, сегодняшнее испытание позволит вам самой почувствовать всю прелесть полета. Мы будем рады поднять вас в воздух в любой момент.
– Правда, месье? – Мадлен вопросительно взглянула на Себастьяна. – Неужели это возможно?
Себастьян перевел взгляд с сияющего капитана, нежно жмущего руку новой знакомой, на саму Мадлен, излучающую неподдельное удовольствие. От ветра ее щеки раскраснелись. Внезапно Себастьян исполнился гордости оттого, что его спутница так отважна и любознательна.
– Полагаю, это можно устроить.
Тобиас приподнял кепку.
– Я вернусь сию же минуту – только проверю, правильно ли наполняют шар. Прошу прощения, милорд.
Себастьян отпустил его взмахом руки.
– Не спешите, Тобиас. Сегодня скорость для нас не имеет значения.
Когда он ушел, Себастьян понимающе кивнул Мадлен:
– Ты одержала свою первую победу.
Она пожала плечами:
– Это не входило в мои намерения. Я сказала то, что думаю.
– И правильно сделала, – подхватил он, ведя Мадлен к краю утеса, откуда открывался вид на море. – Теперь Тобиас будет вспоминать о встрече с тобой в каждой пивной, отсюда до самого Дувра. Но расскажи, что за полет ты видела в Париже? – Он вдруг насторожился. – Говорят, полетами на воздушных шарах увлекается сам Наполеон.
Мадлен шагала рядом с легкой гримасой раздражения.
– В то время мне было четыре года. Я видела один из полетов месье Бланшара.
– Как занимательно! Значит, тебе известно, что Жан-Поль Бланшар первым преодолел Ла-Манш на воздушном шаре? В 1784 году ему понадобилось на это два часа!
– В том году я только родилась, месье.
– Вот как? Я думал, ты на несколько лет старше, – должно быть, виной всему твой жизненный опыт.
Мадлен отвернулась, не понимая, почему ему доставляет такое удовольствие дразнить ее. Она заметила, что несколько человек раскладывают на земле веревки крест-накрест.
– Что они делают?
– Готовятся к первому взлету усовершенствованного мной воздушного шара.
Мадлен круто обернулась к нему.
– Вашего шара?
Себастьян смотрел сверху вниз в ее запрокинутое лицо.
– Не понимаю, почему это тебя так удивляет. Воздушный шар может принадлежать любому человеку, обладающему достаточным капиталом. Разумеется, при этом вовсе не обязательно нанимать опытных воздухоплавателей.
– Но ведь вы прибегли к помощи Тобиаса, – возразила Мадлен, размышляя, что будет, если она приложит ладонь к упругой щеке Себастьяна.
– Зато конструкцию шара я усовершенствовал сам. – Боже, как она может смотреть на него такими глазами и не ждать поцелуя!
– Вы конструируете воздушные шары? Но зачем?
За одно прикосновение Себастьяна Мадлен была готова броситься к нему в объятия, не заботясь о том, что их видят десятки незнакомых людей.
– Потому что кто-то должен этим заниматься. – С этим нелепым ответом Себастьян взял Мадлен под руку и повел прочь. Он опасался поставить в неловкое положение их обоих, если в ближайшее время они не окажутся наедине. – Давай перекусим, а заодно поговорим о полетах. Шар будет готов только через несколько часов.
Они нашли удобное местечко в сотне ярдов от вершины утеса, в тени большого камня, над обрывом. Себастьян вынул из корзины одеяло, расстелил его на жесткой траве и опустился на него.
– Ты не составишь мне компанию?
Мадлен, которая любовалась проливом, обернулась и увидела поданную ей руку. «Да, – мысленно ответила она, – я составлю тебе компанию где угодно, лишь бы ты позвал меня с собой».
Она устроилась на коленях рядом с ним, сняла шляпку и поправила примятые локоны.
Прищурившись, Себастьян внимательно наблюдал за ней. Как соблазнительно она выглядит, как он мечтает дотронуться до ее блестящих темных волос, запустить в них пальцы, привлечь ее к себе и припасть к нежным пухлым губам! Опершись на локти, Себастьян вытянул ноги перед собой.
Наблюдая, как Мадлен расстегивает мантилью, он думал о том, что предпочел бы сам вынуть из петли каждую пуговицу, а затем медленно спустить мантилью с плеч Мадлен. Он представлял себе, как поцеловал бы ее в шею – сначала нежно, а потом с возрастающей страстью, втягивая в рот ее атласную кожу, оставляя следы любви в напоминание о себе.
