Джулия Лейтем - Мой единственный рыцарь
– Лига не могла отозваться так быстро, – прошептала Анна.
Филипп повернулся к двери и громко спросил:
– Кто там?
– Слуга, сэр. С вашей бочкой для умывания.
Анна пристально посмотрела на Филиппа.
Тот направился к двери и, распахнув ее, улыбнулся: несколько мальчиков-слуг внесли бочку, и еще несколько человек несли ведра с теплой водой. Прошло всего несколько минут, и мальчики удалились.
Анна погрузила пальцы в воду и вздохнула:
– Ах, как любезно с твоей стороны, Филипп. Надеюсь, это не из-за того, что тебе не нравится мой запах.
Он улыбнулся:
– Я подумал, что после испытаний в темнице ты захочешь роскошной жизни.
Анна тоже улыбнулась:
– Да, конечно. Ты можешь… меня расшнуровать?
Она увидела, как потемнели его глаза, и тут же повернулась к нему спиной. Как только платье разошлось надвое, Анна с помощью Филиппа стащила его с себя. Ослабив завязки на сорочке, она сняла и ее. И тотчас же услышала тяжелое дыхание Филиппа.
Собравшись с духом, Анна повернулась к нему лицом и, подняв руки, принялась вынимать заколки из волос. Вскоре локоны заструились по ее плечам и спине.
Филипп по-прежнему молчал, а Анна, положив, полотняную ткань и мыло в пределах досягаемости, забралась в бочку. Погрузившись в теплую воду, она с облегчением вздохнула.
Филипп же, усевшись на табуретку, не отводил от нее глаз, словно она была актрисой из труппы исполнителей, и Анна не стала возражать, поскольку чувствовала себя красавицей под его восторженным взглядом.
– А теперь, если ты леди Розамонд, – произнес он неожиданно, – то ты из привычки к роскоши выразишь желание иметь бочку побольше, где было бы больше воды.
– Мне подойдет и это.
Намочив ткань, Анна начала ее намыливать. А Филипп продолжал любоваться ею, и ей казалось, что взгляд его доставляет ей почти такое же удовольствие, как если бы он ласкал ее. Намылившись, Анна специально дернула ногой, чтобы брызги полетели в Филиппа, а он только лукаво улыбнулся.
Когда она начала мыть живот, то не стала торопиться и сделала все очень тщательно. Потом намочила волосы и принялась намыливать руки.
Тут Филипп вдруг поднялся на ноги и, намылив ладони, принялся мыть ей голову.
Анна закрыла глаза и отдалась во власть удовольствию.
– Ах, просто замечательно, – прошептала она.
– Рад быть полезным, – ответил он с улыбкой.
А его движения казались такими нежными, такими осторожными, словно он ласкал ее. И теперь Анна уже не сомневалась: она любила этого мужчину.
– А теперь время выпрямиться, – произнес он хриплым голосом.
Ей это было трудно, настолько отяжелели ее конечности. Когда же она поднялась, Филипп вылил ведро теплой воды ей на голову, чтобы смыть мыло. А когда Анна протянула руку за полотняной тканью, он отвел ее руки и сам взял ткань, после чего накинул ей на плечи и осторожно похлопал по ней ладонью. В следующее мгновение он подхватил ее на руки и перенес на кровать. Чувствуя, что глаза ее сонно слипаются, Анна протянула к нему руки, но он отстранился.
– Я тоже желаю помыться.
– В воде, которую я уже использовала?
– Ты не была грязной.
– Но вода скоро остынет.
– Вот и хорошо.
Анна не поняла его ответа, но тут же забыла о нем. Опершись на локоть, она стала наблюдать, как Филипп раздевается. К своему смущению, она вдруг зевнула.
Он улыбнулся:
– Тебе уже не интересно?..
– О нет, Филипп! Просто я не спала прошлой ночью, а теперь, когда я согрелась… Ах, у меня слипаются глаза.
– Тогда спи, – пробормотал он и, наклонившись над ней, накрыл ее до подбородка одеялом.
Она не будет спать, пока он моется. Она будет смотреть на него из-под полуопущенных ресниц. Когда он снял одежду, Анна начала любоваться его могучей фигурой.
Филипп мылся быстро, чувствуя себя уязвимым без одежды и оружия. Бросив взгляд на Анну, он увидел, что она сонно моргает, а на ее губах играет мягкая улыбка.
В эту минуту она выглядела очень соблазнительно. У него в голове промелькнуло около дюжины причин, по которым он мог бы овладеть ею сегодня ночью, но в конце концов он решил: прежде всего необходимо обеспечить безопасность Анны. А это означало, что он должен проявлять бдительность. Он считал, что вряд ли за ними следили от самого Брамфилд-Холла, но с уверенностью утверждать не мог. И если в Лиге был предатель, то посланное им сообщение могло быть перехвачено и использовано заговорщиками.
Покончив с мытьем, Филипп оделся и подошел к кровати. Анна протянула к нему руку. Он бросил взгляд в сторону, чтобы убедиться, что его оружие лежит недалеко, а потом лег поверх одеяла. Она придвинулась к нему поближе и чуть приоткрыла губы.
Это было ужасно трудно, но он ограничился лишь тем, что поцеловал ее в лоб. Потом шепнул:
– Спи.
На переносице у нее появилась морщинка, которая, однако, не испортила ее красоты. А через несколько мгновений она уснула. Филипп отвел волосы с ее лица, раздумывая, отчего в его сердце столько нежности к этой девушке?
Может, это любовь? Наверное, именно так надо назвать его недавний страх за нее и бережность, с которой он сейчас держал спящую в объятиях? Эти чувства были вызваны не страстью, не похотью, они были вызваны… присутствием Анны.
Его мечты о жизни среди людей благородного сословия и о высоком положении при дворе теперь казались все призрачнее. Может, все это было для него важно лишь потому, что этого хотела его мать? Но не хотела бы его мать, чтобы в первую очередь он был счастлив? Может, он привык связывать Анну со своим прошлым только потому, что она имела такое же происхождение, что и он? Возможно, пора наконец разобраться, что сделало бы счастливым его самого?
Но сейчас он обязан думать лишь о безопасности Анны. Он не должен спать, поскольку кто-либо может попытаться проникнуть в комнату.
Прошло несколько часов, и Анна пошевелилась, затем открыла глаза. Несколько мгновений она смотрела на него с удивлением, потом подняла руку и дотронулась до его лица.
– Почему ты не спал? – прошептала она.
Он пожал плечами.
– Филипп, тебе надо отдохнуть. Мы услышим, если кто-либо попытается войти. Ты должен набраться сил, чтобы встретить опасность, если потребуется.
Он ласково улыбнулся ей.
– Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.
– Не случится. А теперь спи.
Она обняла его, и он начал уплывать в сон.
Рассвет еще не озарил небо, когда Анна почувствовала, что ее трясут за плечо, заставляя проснуться. Она открыла глаза и увидела наклонившегося над ней Филиппа.
– Доброе утро, – улыбаясь, пробормотала Анна. Он улыбнулся ей в ответ:
– И тебе доброго утра.
Он поцеловал ее в губы, но этот поцелуй длился лишь мгновение.
