Мэри Маккол - Когда тайна раскроется
Отразив удар мечом, он повернулся и нанес Люку рану на запястье, там, где рука не была защищена броней. Люк с искаженным от боли лицом отпрянул.
– Хорошо сделано, – процедил он сквозь зубы Клинки их снова скрестились. У обоих участилось дыхание. – Я буду помнить об этой ране, взламывая двери спальни, – злобно буркнул он и нанес Александру новый удар. – Чтобы получить свою долю удовольствия с твоей горячей девкой.
В душе Александра вспыхнула черная ненависть, угрожая отвлечь его мысли от боя. Он знал, что это было бы смертельной ошибкой в самый разгар поединка. Но ради Элизабет он не мог позволить себе отвлечься.
Сохраняя спокойствие и присутствие духа, Александр негромко произнес:
– Пока я жив, я не позволю тебе брать то, что тебе не принадлежит, Люк. – Его легкие казалось, заполнял раскаленный воздух, но он встретил взгляд бывшего товарища стальными глазами, полными убежденности, рожденной любовью, которую он чувствовал. – Ты не увидишь ни Данливи, ни Элизабет.
– Тогда ты умрешь, Александр, поскольку я хочу и того и другого.
Их клинки скрестились, и они уперлись грудью в грудь. В этом положении Александр мог смотреть прямо в глаза Люка. Его глаза были такими темными и мрачными, что кто-нибудь другой ужаснулся бы или даже испугался. Но Александр был переполнен собственной яростью, и ему придавали мужество куда более сильные и глубокие и чувства.
Любовь к Элизабет.
Он должен защитить ее от Люка и лорда Эксфорда, должен избавить ее от расправы за сопротивление воле английского короля. Слишком много брошено на чашу весов, чтобы отступать.
Подняв плечо, Александр смог отстегнуть край своих ножен от ножен Люка и использовал импульс этого движения для того, чтобы занести руку вверх за голову и потом со всех сил ударить по защищенному броней плечу у самой головы Люка.
Это был сильнейший удар, от которого Люк почти что лишился чувств и потерял равновесие… и Александр не стал ждать другой возможности. Ринувшись вперед, он начал бить Люка клинком – сверху, с боков, прямыми ударами в живот. На Люка буквально обрушился град сокрушительных ударов.
Поначалу Люку удавалось отражать напор, отступая назад и принимая удары на клинок, на щит или на то и другое одновременно. Но он не мог сопротивляться таким образом долго. Александр обрушивал удары снова и снова. Он сражался на пределе сил. Люк отступил еще на шаг и Александру пришлось сделать паузу, продолжая стоять в боевой позиции, жадно хватая ртом воздух. Люк расставил ноги на ширину плеч, его тело дрожало от перенапряжения.
Александру показалось, что наступила полная тишина, а время остановилось. То, что произошло дальше, напоминало сон, в котором все двигается удивительно медленно. Издав боевой клич, Люк обеими руками поднял меч высоко над головой, в ответ на это поднял свой меч и Александр. Они рванулись вперед, но Александр опустил оружие быстрее, поскольку это движение повторял на тренировках бессчетное число раз – удар вниз и в сторону, чтобы покончить с противником.
Его клинок глубоко вошел в незащищенный правый бок Люка, скользнув по открытой части тела рядом с железными пластинами у самого нижнего ребра. Затем Александр сделал шаг назад и выдернул меч из раны противника.
Люк дернулся от этого смертельного удара и издал сдавленный звук. Его меч упал на землю, а сам он застыл. На помертвевшем лице все еще была видна боль, а из раны фонтаном хлестала кровь. Внезапно Люк схватил Александра за тунику и с трудом поднял голову. В его глазах уже была смерть, но они все еще горели ненавистью, а рот был перекошен злобной усмешкой.
– Я… я не могу поверить в это… ты… ублюдок, – выдохнул Люк, рухнув на колени.
Продолжая сжимать в руках край туники с малиновым крестом, он потащил Александра за собой вниз.
– Все кончено, Люк, – мрачно произнес Александр. Наклонившись вперед, он сделал попытку освободиться от смертельного захвата. – Отправляйся на встречу с Богом, зная, что я буду молиться о его снисхождении к твоей бессмертной душе.
Люк отрывисто рассмеялся, изо рта его вытек ручеек крови. Продолжая сжимать тунику, он привлек Александра ближе и прохрипел:
– Молись за свою собственную душу, Александр… потому что отправишься в ад вместе со мной.
Александр скорее почувствовал, чем увидел, что вторая рука Люка дернулась вверх, и ощутил холодную смертоносную сталь кинжала, вонзившуюся в кольчугу в верхней части груди, под самым плечом. Люк снова улыбнулся залитыми кровью губами, глядя прямо в изумленные глаза Александра, но это продолжалось всего мгновение. Люк обмяк и выронил кинжал.
Александр посмотрел на свою грудь. Ему казалось, что он смотрит на другого человека. Он не сразу понял, что это его собственная кровь расползается ярким красным цветком по белой тунике, источая металлический, чуть сладковатый запах. Кровь накапливалась, а потом каплями падала на пластины брони, закрывающие его бедро. Он опустился на колено, услышал звон в ушах, в глазах потемнело.
Прежде чем потерять сознание, Александр повернул голову к стенам Данливи. Он увидел множество малиновых крестов, и в его голове мелькнула последняя, саднящая болью мысль. Это Элизабет стоит там, а он не сможет прийти ей на помощь.
У Элизабет так сильно дрожали руки, что она уронила корзинку с иглами и нитками. Эту корзинку она взяла для сшивания ран, когда четверо солдат из гарнизона Данливи понесли Александра к небольшой часовне, первому сооружению в замке за главными воротами.
Вокруг них царила суматоха; сейчас, по окончании битвы, суматоха усилилась. Сражение закончилось победой, во что трудно было поверить. Совсем недавно англичане начали отход, поскольку лорд Эксфорд погиб сразу после смерти Люка и они потеряли военачальника. Раненые защитники Данливи и тамплиеры медленно тянулись к замку; тех, кто не мог двигаться, тащили за собой солдаты. Захватив своих раненых и убитых, англичане уходили за лес.
Англичане были разбиты наголову. Данливи спасли великолепные защитники, приведенные Александром, и тамплиеры из его братства, а также солдаты из гарнизона Данливи.
Но какой ценой!
О Боже, цена будет слишком велика, если Александр умрет.
«Святой Иисус, не дай ему умереть», – снова и снова повторяла Элизабет, поспешно направляясь к неподвижному окровавленному телу Александра.
– Положите его здесь, – приказала Элизабет, когда солдаты внесли Александра в часовню.
Она показала на мягкий соломенный тюфяк, который приказала приготовить для него, еще когда Александр упал на поле боя и она увидела кровь на его тунике. Эта кровь была заметна даже с её позиции в башне над главными воротами.
