Нора Хесс - Сила любви
— Это довольно долгий разговор, — твердо сказал Корд. — Я полагаю, что у тебя другие планы. Ты, наверное, собираешься уехать к этому бандиту?
Голубые глаза с вызовом посмотрели на него, и, направляясь к двери, Джонти дерзко ответила:
— Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Я для тебя ничего не значу, а ты — для меня.
Она тихо вскрикнула от боли, так как Корд схватил ее за руку и повернул на сто восемьдесят градусов, разъяренно уставившись на нее.
— Ты уже давно дала это понять, дерзкая маленькая нахалка. Но я намерен сдержать обещание, данное Мэгги, нравится тебе это или нет. Отныне и навсегда выброси этого бандита из головы.
Джонти пристально смотрела в его сверкающие гневом глаза, и неожиданно, удивившись, поняла, что в них был не просто гнев ревновал ее. Джонти была желанна. Она не нравилась ему, но против своей воли он страстно желал ее. Это было видно по его глазам всякий раз, когда он на нее смотрел, а она об этом до сих пор даже не подозревала. Ситуация стала невыносимой. Она слишком сильно любила его, чтобы позволить ему попользоваться ею, к тому же не так давно он уже пытался это сделать. Джонти вспомнила ту ночь, когда чуть не случилось все это. Она была такой беззащитной перед его любовью и знала, что так будет и в следующий раз.
Джонти открыла рот, пытаясь что-то сказать, чтобы скрыть свои мысли, но так и не смогла вымолвить ни слова. Слова застыли у нее на губах, когда она услышала звон кастрюли, упавшей на кухне, а за ним и пронзительный, душераздирающий крик домохозяйки.
Джонти стремглав бросилась на кухню, опередив Корда, и остановилась в дверях. Мария сидела на полу, схватившись за ногу и раскачиваясь из стороны в сторону. По ее щекам от боли текли слезы, а Тина стояла и беспомощно смотрела на все это. Рядом валялась кастрюля, и из нее все еще вытекал горячий жир, растекаясь по полу. Все стало ясно. Содержимое кастрюли вылилось на голую ногу Марии.
Джонти сразу приступила к делу: она присела возле пострадавшей женщины и прямо позади нее присел Корд. Он поднял покрасневшую ногу и увидел, что на ней стали быстро появляться белые блестящие волдыри. Взглянув на Джонти, он спросил, пока Мария всхлипывала, сидя на полу:
— Как ты собираешься это лечить?
Джонти промолчала, но Корд машинально понял, что она знает, как лечить эту рану. На ее лице появилось ликование. Это ли не доказывало, что теперь он смотрел на нее как на взрослую, способную нести ответственность? В таком случае Корд не станет пытаться обманывать ее.
Джонти принялась за дело.
— Прежде всего надо отнести Марию домой и уложить в постель, — она повернулась к Тине, которая стояла, заламывая руки. — Иди за своим отцом, пусть поможет Корду перенести ее.
Корд помогал Марии встать на ноги, когда прибежал встревоженный Карлос. Улучив момент, пока он поднимал вместе с боссом свою тучную жену, Карлос на своем родном языке заговорил что-то успокаивающее.
Джонти вышла вслед за ним, бросив через плечо:
— Тина, принеси мне ведро холодной воды, несколько чистых тряпок и коробку с пищевой содой.
Вскоре Мария уже лежала на кровати, а Тина, которой пришлось поторопиться, еле дыша, подошла, и мужчины отступили от кровати. Джонти схватила коробку с содой и высыпала половину содержимого в ведро с водой. Она взяла кусочек ткани и, опустив его в воду, разболтала соду. Когда жидкость стала похожей на молоко, Джонти начала осторожно обмывать красную распухшую ногу.
— От соды пройдет острая боль, — объяснила она Корду и Карл осу, склонившимся над ней. — Чувствуешь облегчение, Мария? — она улыбнулась женщине, которая немного успокоилась.
— О да, Джонти, немного лучше, — Мария улыбнулась в ответ. — Ты так осторожно все делаешь. Исцеляющие руки, как сказал бы …
Она взглянула на своего босса.
— А ты сказал бы тоже самое, Корд?
Корду стало неловко и, избегая взгляда Джонти, он сказал, что поддерживает это мнение.
Джонти сердито вздохнула, когда Корд с неохотой признал ее знания. По правде говоря, она даже этого от него не ожидала.
Джонти встала, пробормотав, что сходит за бальзамом от ожогов. Мария поймала ее за руку и задержала.
— Спасибо за доброту, Джонти. Ты — хороший парень, и я могу спокойно отдыхать, зная, что ты будешь готовить еду, пока я поправлюсь.
Джонти боролась с собой, чтобы не выдать своей тревоги. Ей даже в голову не пришло, что придется взять на себя работу по дому.
Она едва сдержалась, чтобы не выдать свое разочарование. Теперь нечего было и думать о том, чтобы уехать сегодня ночью. Хотя это и было опасно для ее нежных чувств к Корду, но она не могла, находясь в здравом уме, уехать и оставить работающих ковбоев без повара. Тина на кухне была совершенно беспомощна.
Джонти вздохнула полной грудью, не в силах больше задерживать дыхание. Она застрянет здесь еще недели на две, по крайней мере.
Джонти мельком взглянула на Корда и заметила, что он смотрит на нее с подозрением. Он что-нибудь заподозрил? Иногда ей казалось, что он может читать ее мысли. Она согласно кивнула Марии и поспешно вышла из кухни.
Целую неделю в горах было промозгло и сыро, дул пронизывающий до костей ветер, и небо было свинцовым от туч. Унылый сентябрь заканчивался, и приближался октябрь.
Джонти гнала лошадь по проезжей тропе. Небо было затянуто темными тучами, а в воздухе пахло сыростью и лесом. Со дня на день ожидали проливных дождей, и Джонти нужно было уехать до того, как это произойдет. В противном случае ей придется быть привязанной к дому, и она вынуждена будет наблюдать, как Корд и Тина обнимаются и целуются, как хихикает Тина и низким хриплым голосом смеется Корд.
Было еще что-то беспокоящее Джонти в этот унылый день. Корд полностью оправился от нападения дикого мустанга, но не подавал и намека, что хочет поехать в Эбилен. Кроме того, он почти постоянно болтался вокруг дома, перекладывая все больше и больше обязанностей на Джонса. Казалось, что всякий раз, как только Джонти оборачивалась, Корд ходил за ней по пятам, и наблюдал за работой, которую она выполняла. За последние полторы недели он не давал ей свободно и шагу ступить. Джонти плотно сжала губы. Ее еще раздражало то, что три дня назад Корд занял третью спальню под кабинет. Джонс сколотил длинный стол и небольшую скамейку, грубые и неудобные. Затем Корд поставил ее в известность, что поскольку Мэгги научила ее читать, писать и считать, то он назначает ее ответственной за книги: отмечать, сколько продано лошадей и вести главный бухгалтерский учет.
Джонти тяжело вздохнула: это больше вынуждало ее общаться с ним, так как он редко оставлял ее одну в этой комнате. Корд стоял над ней, пока она работала, а иногда наклонялся так низко, что касался щекой ее волос.
