Мередит Дьюран - Скандальное лето
Да. Она сумела это сделать. И теперь не отступится. Иного выбора у нее нет.
Майкл улыбнулся ей.
— Итак, мы снова друзья. Товарищи, связанные единой целью.
— Тогда вперед, к нашей обшей победе, — провозгласила Лиза, жестом указав Майклу на дверь.
Поскольку мистические сеансы проводят с наступлением темноты, Лиза распорядилась, чтобы медиумы не показывались в дневное время. Для гостей она приготовила всевозможные развлечения: теннис на траве, кегли, стрельбу по глиняным птицам, пикник у озера… Не слишком оригинально, но для небольшой компании в самый раз.
Как вскоре выяснилось, гости были согласны на все, лишь бы исправно подавали шампанское. Хоторны первыми сделали свой выбор, пригласив Джейн с Тилни сыграть в теннис. Опыт подсказывал Лизе, что Кэтрин будет пить, пока язык у нее не начнет заплетаться, потом впадет в дремоту, а протрезвев, снова примется накачивать себя шампанским. Она и теперь уже ступала не совсем твердо, отчего за ее игрой было забавно наблюдать, в особенности за ужасной, хотя и весьма точной подачей. В первые же пять минут Джейн пришлось трижды уворачиваться от мяча, который так и норовил подбить ей глаз.
Неподалеку, на достаточном расстоянии, чтобы не помешать игре в теннис, леди Форбс с лордом Холлистером упражнялись в стрельбе, целясь из дробовиков в глиняных фазанов, которые «взлетали» из-за небольшого ограждения, сооруженного как раз по этому случаю. Размеренные звуки выстрелов добавляли остроты общему веселью, как и растущая уверенность, что из двух стрелков леди Форбс заслуживает пальмы первенства.
Стрельба из лука по мишени никого не заинтересовала. Остальные гости, не считая Санбернов, которые снова подозрительно отсутствовали, медленно бродили под полосатыми тентами возле площадки для тенниса, отдавая должное напиткам и свежей клубнике с топлеными сливками. Плавно текли разговоры. Все, кто побывал на «Микадо»[9], нашли спектакль великолепным. Недавнее назначение Сесила, третьего маркиза Солсбери, премьер-министром вызвало жаркие споры об ирландском гомруле[10], но Лиза положила им конец, предложив тост за собравшееся приятное общество. Погода стояла превосходная. Все сошлись во мнении, что и на следующий день дождя не будет.
Лиза медленно направилась к Уэстону, который, не пожелав участвовать в дебатах вокруг гомруля, о чем-то тихо беседовал с Майклом. Приближаясь, она почувствовала странное волнение. Оба мужчины отличались высоким ростом, но рядом с крупной, мускулистой фигурой Уэстона сухощавый Майкл напоминал поджарую борзую.
Многие женщины предпочитают гору мышц. Должно быть, это как с устрицами, решила Лиза. К ним привыкаешь не сразу, их нужно прежде распробовать, зато потом входишь во вкус.
Майкл коротко взглянул на нее. На губах его мелькнула заговорщическая улыбка. А в следующее мгновение он подмигнул Лизе.
Оставалось лишь уповать, что его предложение серьезно, поскольку он мог с одинаковой легкостью как помочь, так и помешать ей.
Отбросив с лица развевающиеся ленты, украшавшие ее шляпку, Лиза лучезарно улыбнулась Уэстону.
— Важный разговор? — Если мужчины продолжали обсуждать ирландский вопрос, Лиза намеревалась вмешаться.
— Необычайно важный, — отозвался Уэстон.
— Ну, это как посмотреть, — заметил Майкл. — Мы говорили о лошадях. Уэстон недавно был на торгах. — Легкий ветерок растрепал его блестящие темные волосы. Майкл чуть тряхнул головой, сбрасывая упавшие на глаза пряди.
Элизабет тотчас узнала этот изящный жест, и ей вдруг стало больно. Такие мгновения будто созданы для любовной игры. Любовница протянула бы сейчас руку и отвела волосы с его лица. Лиза помнила, какие они нежные и гладкие на ощупь, теплые, согретые солнцем…
Она сжала в кулак пальцы, подавляя запретное желание.
— Я люблю лошадей, — весело проговорила она. — Вы себе что-нибудь нашли?
— Я заприметил весьма многообещающего жеребца от Пандоры и Аполлония, — сказал Уэстон.
— О! — радостно встрепенулась Лиза, готовая поддержать разговор о лошадях. — Того самого Аполлония, который выиграл Приз королевы Анны четыре года назад?
Заметное удивление Уэстона доставило ей удовольствие.
— Ну да, того самого. Значит, вы следите за скачками?
— Да, я… — Бросив взгляд на Майкла, Элизабет осеклась. Тот едва заметно покачал головой. — То есть, конечно, я читаю газеты. — До недавнего времени она с наслаждением играла на скачках. — При такой родословной жеребенок должен быть очень хорош. Это выгодное вложение.
Отступив на шаг, чтобы укрыться от взгляда приятеля, Майкл подмигнул Лизе.
— Несомненно, — нахмурился Уэстон. — Хотя, разумеется, я считаю скачки скорее искусством, нежели источником дохода.
Лиза в досаде закусила губу. «Хлопайте ресницами, — наставлял ее Майкл по дороге в малую столовую. — Представьте, что вы едва оторвались от матушкиной юбки и теперь, восторженная и наивная, с изумлением смотрите на мир широко открытыми глазами».
Лиза презрительно фыркнула, услышав этот совет. Уэстон всегда считался довольно сдержанным, «застегнутым на все пуговицы», но наивная простушка, которую предлагал ей разыгрывать Майкл, вряд ли могла вызвать интерес у мужчины.
Однако… выгода — мотив не слишком благородный, это верно.
— О, я совершенно с вами согласна, лорд Уэстон, — проворковала она сладким голоском. — На самом деле, к стыду своему, я ничего не понимаю в лошадях. Просто… некоторые из них такие хорошенькие.
Стоило ей это произнести, как Уэстон заулыбался вновь.
— Ах да. Леди и их пони.
Пони?
— Леди и их пони, — с простодушной улыбкой кивнула Лиза. О чем это он, черт возьми? Она не садилась на пони, с тех пор как ей исполнилось шесть.
— У меня есть маленькая племянница. Она потребовала себе белоснежную кобылку и воображает, будто это единорог. — Улыбка Уэстона смягчилась, на лице его читалось умиление и нежность. — Малышка мечтает заполучить каждую лошадку, что попадется ей на глаза. У нее огромная конюшня, и все ее любимцы не выше двух футов ростом!
Лиза рассмеялась вместе с Уэстоном, хотя, сказать по правде, не находила его сравнение лестным для себя.
Но с другой стороны, говоря о ней, он вспомнил о детях! Это обнадеживало.
— Да, — мечтательно вздохнула она. — Пони совершенно обворожительны!
Уэстон обвел глазами луг.
— Здесь прекрасные места для охоты. Наверное, вы временами забавляетесь лисьей травлей?
Элизабет вопросительно взглянула на Майкла, но бесстрастное выражение его лица не дало ей подсказки. Неужели Уэстон считает охоту неженским занятием? Не может быть. Тогда он самый странный англичанин из всех, кого Лиза встречала в жизни. Какой вздор! Она вовсе не собиралась взвешивать каждое свое слово. Едва ли на суждения Майкла можно безусловно полагаться.
