Кэтрин Харт - Искушение
Грэнт пьяно засмеялся над своим собственным неудачным каламбуром.
— Знаете ли вы, что она звала меня коннозаводчиком? Нет, кажется, это я называл себя коннозаводчиком. Она звала меня жеребцом. Притом красивым жеребцом. Хорошо, я думаю, что после всего это не так уж плохо, не правда ли, старина? — Он еще раз потрепал лошадь. — Своего рода комплимент, если к этому правильно относиться. И она — тоже красивая кобылка, даже если она и считает себя леди.
Он запыхтел:
— Ха, леди! Это же смех! Я сомневаюсь, что я знаю, что такое леди. С одной стороны, Аманда похожа на проститутку: и красит ногти, жует резинку, ругается, как погонщик мулов — и она вдруг девственница, невероятно! А тут — хорошенькая, маленькая, невинная Анабел, красавица Лексингтона, из хорошей семьи и с без… безу… безупречными манерами. Она ни… никогда не сказала бы «говно», даже если бы ей набить им рот и… и она ходит в церковь каждую неделю, как часы, и она, ей Богу, большая проститутка, чем Аманда! Наставила мне рога, она сделала это. Мне! Со своим конюхом!
Теперь скажи мне, кой черт мог предположить сделать это? Я расскажу тебе в чем дело. — Он продолжал отвечать на свой собственный пьяный вопрос. — Все женщины в сердце — Иезавели. Неверные, как ветер, и опасные, как гремучая змея. Они несут беду, я говорю тебе. Все неприятности, все из-за них. Но я знаю, как вернуть имение назад и обмануть судьбу. Вот увидишь, я сделаю это.
Когда Грэнт подъехал к дому, слез с лошади и ввалился в дом, он в третий раз исполнял во весь голос «На старой дымовой трубе», нещадно фальшивя. Он с воодушевлением пел об «обманутых любовниках» и о том, что нет «девушки на десять тысяч, которой можно доверять».
Он взобрался на середину лестницы, держась для верности за перила, когда наверху лестницы появились Аманда и Чалмерс. Чалмерс бросил на Аманду красноречивый взгляд, очевидно, смущенный тем, что Аманда стала свидетелем такого состояния Грэнта.
— Кажется хозяин поглотил сегодня вечером немного лишнего, — предположил он неуверенно.
— Хозяин пьян в стельку, и несет от него, как из бочонка с виски, — сухо поправила Аманда.
— Хозяин просит отметить, — ответил Грэнт обоим, тщетно стараясь передвинуться на следующую ступеньку. — Я не пьян.
— Это расскажи кому-нибудь другому, — попросила Аманда.
— Я просто немного расклеился на время.
Посмеиваясь, она спустилась на ступеньку, чтобы поддержать его.
— Тебе помочь, Грэнт?
— Пусть меня застрелят, если я когда-нибудь попрошу помощи у женщины.
— Чалмерс, — сказала Аманда с мягким смешком, — сварите, пожалуйста, крепкий черный кофе.
— Ведьма! — проворчал Грэнт.
— Что ж, каждому из нас приходится нести свой крест, — посочувствовала она.
— Вы не знаете и половины.
— Я чувствую, ты хочешь просветить меня, тогда почему бы не подняться в кабинет, чтобы ты мог все рассказать тете Аманде?
Почти таща на себе, она довела его до софы, на которую он и опустился не в силах больше сделать ни шага.
— Я принял решение, Аманда, — сказал он ей, вглядываясь в нее налитыми кровью глазами. — Можешь ты понять это? Иногда обстоятельства выходят из-под контроля. Из-за них я потерял все. Моих родителей, моего брата, уважение к себе, половину Туманной Долины. Даже Анабел. Это не может продолжаться. Ты знаешь это.
Нахмурив брови, Аманда покачала головой:
— Конечно, нет.
«Что это он такое бормочет? Что это за чепуха о потере Анабел?»
— Я понимаю это, Аманда. Я снова должен взять себя в руки. И ты мне можешь помочь сделать это.
— Если ты хочешь.
Он взглянул на нее исподлобья:
— Я знал, что ты согласишься. Я знал, что могу рассчитывать на тебя. О Боже!
Аманда прикрыла глаза и потрясла головой.
— Очень забавно, — согласилась она.
— И очень уместно, поскольку мы собираемся играть в карты.
— В карты? Мы?
Он кивнул, его голова дернулась, как у бобра, ловящего рыбу.
— Да. Ты собираешься дать мне шанс выиграть назад долю Тэда?
— Нет. И не подумаю. Ты что, сдурел?
— Аманда! Ты сказала, что поможешь мне. Ты не можешь взять свои слова назад.
Он говорил плачущим тоном, словно это был не гордый Грэнт Гарднер, а маленький мальчик, вымаливающий игрушку.
— Хочешь рискнуть?
— Это я и пытаюсь объяснить тебе. Рискнуть. Условия. Ты будешь меня слушать теперь?
— А есть ли у меня выбор? — засмеялась она.
— Вот план. Мы играем в покер, и победитель получает все имение. И чтобы подсластить пилюлю, если я выиграю, ты должна будешь остаться и стать моей любовницей. Принимаешь вызов?
— Потрясающе! — Она ухмыльнулась. — Но только в случае моей победы — ты остаешься управляющим.
— Значит, ставка принята?
— Не совсем. Во-первых, объясни мне, чтобы я поняла, почему ты вдруг так захотел рискнуть оставшимся у тебя состоянием?
— Я дошел до точки, разве ты не видишь?
— Похоже, что ты окончательно сошел с ума, Грэнт.
— Далее. — Он отступил. — Я владею только половиной своей собственности. Из-за тебя оставшаяся половина придет в упадок вместо того, чтобы приносить доход. Так больше дело не пойдет. Хозяин у имения должен быть один. И если ты не дашь мне выкупить обратно половину, тогда остается лишь одно. К тому же, — добавил он с нахальной улыбкой, — место женщины — в постели мужчины. А не за письменным столом.
— Твоя обычная манера весьма к тебе располагает, — ввернула она с притворным одобрением. — А что, если ты все потеряешь? Что, если выиграю я, Грэнт? Что будет с тобой? С твоей мужской гордостью?
— Ха! — уныло продолжал он. — Какая гордость? Маленьким я потерял все в навозной куче! Моя прислуга не уважает меня больше.
При этом он угрюмо посмотрел на Чалмерса, который расставлял кофейный сервиз на столе перед диваном, затем перевел сердитый взгляд на Аманду:
— Ты высмеивала каждый мой шаг. А теперь и Анабел обманула меня со своим конюхом.
— Что она сделала? — в один голос воскликнули Аманда и Чалмерс.
— Эх! Сегодня утром я застиг их на сеновале. Они совокуплялись, как свиньи. Единственное утешение, что я еще не успел поговорить с ее отцом о свадьбе. Теперь отпали все вопросы.
— Если бы так! — заявил Чалмерс. Аманда не знала что и сказать.
— И они оставили меня в дураках, потому что это длится уже полгода, а я и не догадывался, — жаловался Грэнт. — Она смеялась надо мной на полпути к алтарю, уверяя, что беременна от меня!
— В самом деле? — встревожилась Аманда. Сердце ее упало.
— Беременна? Да. От меня? Нет. И, опережая ваши глупые вопросы, позвольте мне заверить вас, что я не настолько слаб в арифметике, чтобы попасться на удочку. Ребенок не мой.
