Алекс Айнгорн - Сердце и корона
Как-то Изабеллу и ее верного поклонника сопровождал шестнадцатилетний паж — Жак, который был по-детски влюблен в юную принцессу. Но если Рони-Шерье умел скрывать свои чувства, держась в рамках приличий, но юный Жак явно обнаруживал свое восхищение Изабеллой. Его напряженный взгляд, неумелые комплименты, ревнивые выпады против Антуана раздражали принцессу. Она еще была молода и не умела, топнув ногой, повелеть, чтобы неугодный ей человек был удален из ее окружения. Поэтому она честно терпела Жака, который принимал ее милостивое терпение за знак одобрения. Недовольная девушка отвернулась от спутников, и ее взгляд был прикован к темно-зеленой водной глади. В глубине мелькали стайки мелких рыбок. Она протянула руку и опустила ее воду, развлекаясь забурлившим вокруг нее потоком, как вдруг с ее тонкого безымянного пальца соскользнул неплотно державшийся перстень с округлым сапфиром, стоивший целое состояние. Принцесса тихонько ахнула. Рони-Шерье вскочил, готовый нырнуть за сокровищем. Он спешно сбросил камзол, но Изабелла удержала его за руку.
— Бог с вами, граф! Что вы задумали! Не надо!
— Но, ваше высочество, кольцо!
— Так что же? Потеряно и потеряно, где его теперь сыщешь.
— Но ведь… — Антуан растерялся. Такой камень мог стоить огромных денег.
— Ничего страшного. Никто и не заметит. Напротив, послушайте, граф, возможно, какая-нибудь рыба проглотит мой перстень, ее поймают, разрежут, и найдут мой перстень. Надеюсь, это будет бедная семья, для которой это будет означать новую жизнь. Разве не чудесно?
— Великолепно, — тихо ответил Рони-Шерье. Впервые он осознал как следует, какая пропасть лежит между ничем не примечательным небогатым дворянином и принцессой-наследницей престола, равнодушно роняющей в воду перстни, равные по стоимости скромному поместью.
Изабелле нравился Рони-Шерье. День ото дня ее привязанность к нему крепла по мере того, как она все больше узнавала его. Гордость без высокомерия, достоинство без самовлюбленности, красота без фатовства, чистосердечие и преданность, — все это поневоле растревожило ее сердце. Ее полудетская влюбленность, возникшая в день их первой встречи, окрепла, возвысилась на новый уровень. Изабелла взрослела. Детское в ней уходило, но с ним уходила и ее беспечность, легкость, с которой она принимала его любовь. Она начала задумываться над тем, какое будущее ждет подобные отношение, справедливо ли по отношению к такому человеку, как Антуан, подогревать в нем чувство, которому никогда не будет выхода.
Сумасшедшая скачка по осеннему лесу, поднимавшая в воздух тучи желтых и бордовых листьев, разрумянила принцессу. Ее глаза ярко сияли на прекрасном юном лице. Она подстегнула лошадь, пытаясь обогнать красавца-скакуна, несшего Рони-Шерье. Он шел на полкорпуса впереди. Развилка приближалась, но последние пару секунд Антуан придержал коня, позволив девушке победить.
— Нечестно, — воскликнула она, звонко смеясь. — Вы схитрили!
— Очень даже честно, — он соскочил с коня и, подойдя к принцессе, поцеловал ей руку. Она улыбалась ему, продолжая сидеть в седле. — Рыцарь всегда должен быть на шаг позади дамы.
Она шутливо надула губы.
— Но это лишает игру азарта, а меня — стремления к самосовершенствованию.
— Вы уже совершенны.
— Я? Ни в коем случае. Это было бы так… скучно. Ну, — она кокетливо протянула ему руки, — помогайте мне сойти.
Это была самая большая вольность, которую они себе позволяли и самая волнующая близость.
Антуан легко подхватил ее, и Изабелла оказалась на земле. Взяв в одну руку поводья обеих лошадей, другую он предложил девушке. Ее голубая амазонка слегка запылилась, особенно белые кружевные манжеты, зато роскошное страусовое перо все так же гордо красовалось на шляпе.
— Я устала, — вдруг заявила она.
— Проводить вас во дворец?
— Не хочу. У меня есть лучший план, — она достала и надела на лицо шелковую полумаску. — Меня можно узнать?
Он кивнул.
— Я узнал бы вас в чем угодно.
— О да, даже с мешком на голове, — она тихо хихикнула. — Ну а посторонние меня узнают?
Маска хорошо скрывала ее черты от любопытных глаз. Вместе с тем, женщина, прогуливающаяся по городу под маской не вызывала особого недоумения, так часто бывало. Антуан мгновение колебался.
— Думаю, никто вас не узнает. А меня в городе мало кто знает.
— Тогда вот вам мой план — мы пообедаем в городе инкогнито.
— Как вам будет угодно, принцесса.
— Я надеюсь, вы не назовете меня так при свидетелях, — она рассмеялась. — Пока я под маской, меня можно звать — ну, скажем, госпожа графиня.
— Госпожа графиня?
— Вам не нравится?
— Нравится, графиня.
Они сделали еще несколько шагов, и Антуан остановился.
— Госпожа графиня!
— Да? — маска не скрывала ее улыбки.
— Я люблю вас.
Она смущенно подобрала пышные складки платья, цепляющие плотный покров слежавшихся листьев под ногами.
— Кого — меня или принцессу Изабеллу?
— Вас, госпожа графиня. Принцесса Изабелла для меня недосягаема.
— Жаль. Принцесса тоже женщина, и ей будет грустно узнать, что ей отказано в том, что предлагают скромной графине.
Она медленно пошла вперед, и взволнованному Рони-Шерье пришлось догонять ее. Приложив руку к сердцу, он проговорил:
— Вы рассердились?
— Нет, что вы. Но вы дали мне пищу для размышлений. Пока же, — она снова заулыбалась, — будем следовать намеченному мною плану. Идемте и будем развлекаться!
Никто не обратил внимания на молодого мужчину со спутницей, скрывшей лицо от любопытных глаз. Они прогулялись по городу, наслаждаясь новым, неизведанным ощущением свободы. В кои веки Антуан мог вести себя с Изабеллой как равный. Они зашли в уютный трактир на площади Артуа, заказали обед и вино и расположились за угловым столиком, полускрытые тенью. Антуан, в сердце которого вновь возникли радостные надежды, говорил больше, чем всегда. Вся его небогатая приключениями жизнь лежала, как на ладони, перед юной принцессой — от скучного детства в родовом замке до юношеских шалостей в компании непоседливого приятеля из близлежащей деревни.
Вместо трактирщика обед принес его помощник — юноша лет восемнадцати, на бледном бесцветном лице которого хороши были одни лишь большие лучистые густо-зеленые глаза. Принцесса вдруг положила столовый прибор. Глаза из-под маски метнули молнии.
— Вы?
Юноша вздрогнул, едва не уронив бокалы.
— Мадам?
Она сняла маску и надменно встряхнула головой.
— Сен-Поль? — ее губы презрительно скривились. — Я полагала, вас выслали из страны.
