Миранда Джаррет - Утраченное сокровище
— Отпусти меня, Джек, — сказала она, пытаясь освободиться. — Отпусти, черт тебя побери!
— Нет, — ответил он, прижимая ее еще сильнее. — Не отпущу.
— Джек Уайлдер, если ты немедленно…
— Тс-с, — приказал он, наклоняя к ней свое лицо. — Больше ни слова, поняла?
Она не собиралась ничего понимать, но его губы уже накрыли ее рот, сводя все попытки протестовать к нулю. Желание захлестнуло ее с такой силой, что она инстинктивно раскрыла губы навстречу поцелую, жаркому, как самый знойный июльский полдень. Мириам почувствовала, что Джек хочет ее даже сильнее, чем она ожидала.
— Ты моя, Мириам, — произнес он хриплым шепотом. — Ты вся моя.
Нет, он ошибается, вдруг подумала она почти теряя рассудок и совершенно не в силах превозмочь собственное желание. Но все же Мириам уперлась ладонями ему в грудь и оттолкнула Джека.
— Это ты целиком принадлежишь дьяволу, — почти крикнула она, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок. — Я не твоя, Джек, даже не надейся!
Однако, глядя в его бледно-серые глаза, обрамленные густыми ресницами, она почувствовала, что ей не удастся его переубедить. Джек остался таким же высоким и стройным и все так же походил на мальчишку. Его длинные волнистые волосы разметались по плечам, а подбородок и щеки покрылись темной щетиной. Из-под расстегнутой куртки выглядывал цветастый шейный платок, а рубашка выбилась из пояса штанов. Но все же это был уже не тот мальчик, которого она когда-то любила и который любил ее. Всем своим существом она ощущала произошедшие в нем изменения.
— Я не твоя, — повторила она менее уверенно, чувствуя, что ее слова ничего для него не значат. — Не твоя.
— Да какого черта я должен верить в то, во что ты сама не веришь? — спросил он, проводя пальцами по ее волосам. — Разве твой поцелуй не доказывает обратное?
Она яростно замотала головой.
— Ты потерял на меня все права в тот момент, как уехал, Джек. Ты получил мою… невинность, а потом исчез, даже не подумав о возможных последствиях.
— Черт побери, Мириам, я не виноват! — воскликнул он. — На этом корабле я был настоящим пленником! Неужели ты думаешь, что я мог по собственной воле оставить тебя после самой прекрасной ночи в моей жизни?
— Но ты сделал это, — произнесла она с горечью.
— Я страдал не меньше тебя, я думал, что сойду с ума. Бог свидетель, как я хотел вернуться к тебе! Но эти ублюдки не спускали с меня глаз ни днем, ни ночью. Они сказали, что выполняли волю моего отца, когда забирали меня на свой корабль.
— Не смей приплетать сюда отца! — в отчаянии воскликнула Мириам. Она почувствовала, как боль и мука тех дней охватывают ее с новой силой. — Он умер еще до твоего рождения, и не было никакой необходимости идти по его стопам.
— Господи! Мириам, все совсем не так просто, — покачал головой Джек. — Пойми, это так трудно объяснить.
Она молчала. У Джека никогда раньше не было от нее секретов, и Мириам почувствовала, что недоговоренность встает между ними как каменная стена.
— Даже мне? — спросила она тихим голосом.
— Особенно тебе, — ответил он с отрешенным видом. Его мысли витали где-то далеко. — Я даже не знаю, с чего начать.
— Но зачем тогда ты вернулся? — прошептала она. — Почему не остался в Индии, Китае или в каком-нибудь другом проклятом месте?
— Ты сама должна знать ответ, — сказал он, снова беря ее за руку. — Неужели ты думаешь, что я хоть на мгновение забывал о нас с тобой?
Тело Мириам напряглось от невольного желания освободиться.
— Отпусти меня, Джек. Отпусти, или я… я закричу.
— Ты? — удивился он. — Только не ты, Мирри. Ты никогда не кричала и не впадала в истерику. Скорее, ты позвонишь в колокол и подымешь всех мертвецов из ада.
— Хорошо, — сказала она, хватая веревку причального колокола. — Я сейчас позвоню и перебужу весь город.
— О да, и что скажут на это люди? — спросил он. — Они увидят, что мы стоим рядом, держимся за руки и между нами не происходит ничего предосудительного. Никто ничего не подумает, кроме твоего нового возлюбленного. Вот он-то точно ничего не сможет понять.
Она тут же выпустила колокол.
— Нет, Джек, — устало проговорила Мириам, — это ты должен понять.
— Я и так все понимаю, любовь моя, — сказал он. — Я понимаю, что ты и я…
— Нет, — твердо произнесла она. — Я не это имела в виду. Между нами все кончено, Джек. Кончено навсегда.
Эти слова словно разверзли между ними пропасть.
— Значит, ты выбрасываешь меня, словно старую тряпку?
— Джек, я не…
— Неужели ты не вспоминала обо мне все эти четыре года?
— Да я вспоминала о тебе тысячи и тысячи раз! — воскликнула она со слезами на глазах.
Она увидела, как расслабилось его лицо при этих словах.
— Я знал, что ты не забыла меня, любимая, — прошептал Джек. — Не нужно делать вид, что ты меня уже не любишь.
Она отвела от него глаза, боясь услышать то, что больше не имела права слушать.
— Джек, не начинай все сначала, — почти взмолилась она. — Просто… просто не надо. Я больше не девочка и не жду от тебя обещаний, которых ты не собираешься выполнять.
— Но я никогда не лгал тебе, Мирри, — медленно произнес он, — и не собираюсь обманывать тебя теперь. У меня множество планов для нас с тобой, любимая. Я мечтаю, что…
— Не надо, Джек, умоляю тебя! — перебила его Мириам. — Мне нужен человек, с которым я смогу честно прожить свою жизнь. Я хочу, чтобы мой муж не уезжал от меня на долгие годы, а всегда был рядом со мной. Чилтон именно такой, и поэтому я выхожу за него. И ты не сможешь ничего сказать или сделать, чтобы я от этого отказалась.
Она повернулась и побежала прочь, не дожидаясь ответа Джека. Но он и не пытался догнать ее. Мириам не знала, испытывает она от этого облегчение или разочарование.
Не оглядываясь, девушка добежала до постоялого двора, заскочила в раскрытую дверь кухни и на одном дыхании взлетела на второй этаж в свою спальню. Не в силах больше сдерживать рыдания, она упала на кровать и зарылась лицом в подушку.
«О, Джек, почему ты вернулся именно сейчас? Неужели ты не мог приехать через две недели, когда я уже буду замужем и стану недоступна для тебя», — думала она.
Ее сердце стучало, а губы все еще хранили вкус его поцелуя. Мириам чувствовала, что все тело горит от запретного желания.
Все это плохо, плохо, плохо…
— Мириам? — раздался голос матери, которая вошла в комнату, держа в руке зажженную свечу. — Ты тут, моя девочка?
— Да, мама, — ответила Мириам, поворачиваясь к матери и стараясь держать голову в тени, чтобы не показать своих заплаканных глаз. — В комнате очень жарко, поэтому я вышла на улицу, чтобы немного освежиться. Но теперь я уже вернулась и очень хочу спать.
