Джейн Кренц - Жди до полуночи
Кэролайн опять взялась за перо.
– Это очень необычно, мистер Гроув, – пробормотала она. – Я поражена тем, что вы хотите провести расследование самостоятельно...
Одновременно рука ее выводила на бумаге слова «упорный и безжалостный». Кэролайн почти не смотрела на бумагy и продолжала задумчиво говорить:
Давайте проверим, правильно ли я поняла изложенные вами факты. Вы заявляете, что медиум Элизабет Делмонт была убита сегодня ночью, что вы обнаружили се тело и преисполнились решимости лично расследовать обстоятельства ее смерти... руководствуясь мотивами, которые не считаете нужным мне объяснить. И вы пришли ко мне, чтобы спросить: известно ли мне что-нибудь об убийстве миссис Делмонт?
– Вы очень четко и ясно обрисовали ситуацию, – заметил мужчина. Глаза его, не отрываясь, следили за движениями пера.
– Я буду счастлива поделиться с вами всей известной мне информацией, – ровным голосом продолжала Кэролайн, – если вы потрудитесь объяснить мне ваш повышенный интерес к этому делу.
Несколько секунд в комнате царила тишина. Тикали часы в углу. Адам Гроув разглядывал сидящую перед ним женщину с удивлением ботаника, обнаружившего в хорошо изученной клумбе экземпляр неизвестного ему растения, которое совершенно невозможно классифицировать. Молчание затягивалось, но Кэролайн упорно ждала.
– Что ж, – сказал наконец мужчина. – Я отвечу на ваши вопросы – на некоторые из ваших вопросов. Но я хочу, чтобы вы дали слово сохранить все услышанное в строжайшей тайне.
– Конечно. Я охотно обещаю вам это, – отозвалась девушка, выводя на бумаге «скрытный».
Мужчина двигался слишком быстро. Она не успела даже заметить, когда он вскочил со стула. Испуганная его неожиданным приближением, Кэролайн уронила ручку и едва удержалась от крика.
– Что вы... – пролепетала она.
Но Адам уже был рядом и недрогнувшей рукой схватил со стола исписанный лист. «А я-то жалела его – он выглядел таким усталым», – с негодованием подумала Кэролайн.
– Отдайте немедленно. – Она попыталась выхватить у Гроува бумагу. – Что вы себе позволяете, сэр?
– Меня чрезвычайно заинтересовал список ваших неотложных дел, мадам, – отозвался он, пробегая глазами по строчкам. Должно быть, написанное неприятно удивило его, ибо мистер Гроув воззрился на Кэролайн весьма холодно и резко спросил: – Что за черт? Темно-серый костюм? Резкие черты лица? Что это такое?
– Не вижу ни малейшей причины давать какие-либо объяснения. Это мои личные записи, которые вас совершенно не касаются.
– Не касаются? Но ведь я только что объяснял вам, что все происходящее необходимо сохранить в тайне. Это весьма деликатное дело, и, предав его огласке, мы спровоцируем громкий скандал... А когда дело доходит до скандалов, я всегда придерживаюсь одного правила...
– У вас есть специальное правило относительно скандалов? – Кэролайн нахмурилась в недоумении. – Каково же оно, позвольте узнать?
– Я всячески их избегаю.
– Но ведь любой здравомыслящий человек поступает именно так! – Кэролайн никак не могла добраться до листка с записями, и это заставляло ее волноваться. В конце концов она решила, что в данной ситуации наилучшей тактикой будет демонстрация уверенности в себе, коей она на самом деле не испытывала. Девушка высокомерно вздернула подбородок и холодно заявила: – Поверьте мне, сэр, я, как и вы, не испытываю ни малейшего желания оказаться замешанной в скандальную историю. И у меня даже в мыслях не было обсуждать с кем-либо вне моей семьи подробности проводимого вам расследования.
– Тогда к чему все эти записи?
– Я просто старалась упорядочить свои мысли. – Была в растерянности. Что такого она написала? Уж скорее можно было опасаться, что он сочтет ее заметки смешными или нелепыми. Но этот странный человек почему-то отнесся к ничего не значащим словам очень серьезно.
Тем временем Адам Гроув перечитал написанное и поинтересовался:
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, миссис Фордайс, но мне кажется, что кое-что здесь касается лично меня: внешность, одежда... и даже цвет глаз?
– Что ж...
– Я требую, мадам, чтобы вы объяснили мне, в чем смысл этих записей. Или, черт возьми, вы решили посвятить мне страничку в вашем личном дневнике?
– Ничего подобного я делать не собиралась! И ваша персона не станет главной темой моего личного дневника! – Ответ прозвучал искренне и достаточно убедительно. Впрочем, это было нетрудно – ведь в данном случае Кэролайн говорила чистую правду.
– Тогда, – в голосе мужчины зазвучала угроза, – я делаю вывод, что вы гораздо глубже связаны с делом об убийстве миссис Делмонт, чем кажется на первый взгляд.
– Но это не так! – Теперь Кэролайн по-настоящему испугалась.
– Любое действие человека всегда бывает логически обосновано. Должна быть какая-то причина для того, чтобы вы пожелали сделать эти заметки. Если запись разговора нужна вам не для личного дневника, то единственный вывод, который я могу сделать в данной ситуации, таков: вы намеревались использовать эти записи как материал для доклада своему сообщнику.
– Сообщнику? – Девушка вскочила на ноги. Ее обуял такой ужас, что она с трудом держала себя в руках. – Это неслыханно, сэр! Какое право вы имеете обвинять меня в том, что я замешана в деле об убийстве?
Мужчина резко протянул вперед руку, и листок со злополучными записями оказался перед глазами Кэролайн.
– А как еще вы можете это объяснить? – рявкнул он. Из последних сил сохраняя самообладание, Кэролайн все же нашла в себе силы твердо заявить:
– Я не обязана оправдываться перед вами. И позвольте вам напомнить, мистер Гроув, что это мой дом, и вы явились сюда без приглашения.
Обвинение не понравилось Адаму.
– Ваши слова можно истолковать так, будто я проник в дом силой или обманом. Вы же прекрасно знаете, что это не так. Разве не вы приказали экономке впустить меня?
– Вы сказали, что пришли по делу и что это дело может оказаться важным для нас обоих. Но теперь я могу с уверенностью заявить, что вы ошиблись. Смерть Элизабет Делмонт много значит для вас, мистер Гроув, но не для меня.
– А вот тут вы ошибаетесь, миссис Фордайс.
– Ничего подобного! – Кэролайн слышала, что голос ее звенит и тон несколько резче, чем приличествует леди, но продолжала: – Меня совершенно не интересуют и не трогают обстоятельства, вызвавшие преступление, как и его детали.
Адам молчал, внимательно глядя на молодую женщину и недоверчиво изогнув бровь. Пауза затягивалась. Кэролайн перевела дыхание и постаралась собраться с мыслями.
– Впрочем, любой человек, узнав об ужасном преступлении, не может не испытывать сострадания к жертве и некоторого вполне простительного любопытства, – примирительным тоном сказала она.
![Жюль Верн - Миссис Брэникен [Миссис Бреникен]](/uploads/posts/books/28259/28259.jpg)