Барбара Картленд - Египетские ночи
– Завтра мы отправляемся в Лондон, – решительно объявила миссис Маршалл.
Лидия в знак согласия кивнула, а Эвелин, взяв бумагу и карандаш, принялась составлять список необходимых покупок. Спустя полчаса Лидия взмолилась:
– Но это же смешно, Эвелин. Я буду вынуждена отказаться от места компаньонки, если для этого требуется так много всего. Да и времени уже нет, чтобы успеть приобрести все эти вещи. И самое главное, у меня точно не хватит денег за все это заплатить.
– А вот это уже моя забота, – с улыбкой возразила старшая подруга. – Это будет мой подарок тебе, своего рода приданое, которое поможет тебе начать новую жизнь.
– Даже слышать об этом не хочу, – заупрямилась Лидия. – Это очень любезно с вашей стороны, однако я не могу принять такой щедрый подарок.
– С каких это пор ты сделалась такой гордячкой? – удивилась Эвелин. – Моя дорогая, в течение семи лет я была лишена твоего общества и удовольствия делать тебе подарки. То, что мне следовало тебе подарить, за это время копилось, как на банковском счету, а теперь настало время одним махом восполнить то, что так долго откладывалось. Ты едешь в Каир, и это сказочная возможность, которая – как знать – может, больше и не представится. И если ты думаешь, что я посмею отправить Энн к Маргарет и Джеральду в обществе компаньонки, которая одета как огородное пугало, ты очень заблуждаешься. Приходится думать и о собственной репутации, ведь они знают, что к ним приедет моя близкая подруга. Так что нам обеим никак нельзя ударить в грязь лицом.
В словах явственно слышалась ирония Эвелин, но Лидия так и не сумела выдавить из себя улыбки и разделить веселое настроение миссис Маршалл. Наоборот, на глаза накатили слезы, в горле застрял комок – столь неожиданным оказалось для нее это проявление искренней доброты и щедрости со стороны старшей подруги.
Лидия попыталась выдавить из себя слова благодарности, но Эвелин не дала ей договорить и принялась дополнять список необходимых вещей, который с каждой минутой становился все длиннее.
После двух дней в Лондоне Лидия пришла к выводу, что, если она возьмет в Каир столько одежды и аксессуаров, одного только веса ее багажа будет достаточно, чтобы корабль затонул еще при выходе из порта.
Долгие часы примерок и подгонки одежды в переполненных покупателями магазинах, шум и толчея на городских улицах совершенно измотали ее – и это при том, что новизна столицы вызывала у нее легкое и, в общем, приятное головокружение.
Опытные руки лондонского парикмахера совершенно преобразили ее, новомодная стрижка, несмотря на изысканную простоту, подошла ей идеально.
– Тетя Эвелин, она станет первой красавицей Каира! – с восторгом воскликнула Энн, когда они вернулись в отель.
– И это вылечит тебя от твоего зазнайства, – с насмешкой ответила на это Эвелин.
Вряд ли можно было найти двух других столь непохожих друг на друга женщин, как Энн и Лидия. Красота Энн была подобна красоте бутона прелестной розы. Ее свежесть и грацию превосходно подчеркивали и элегантное вечернее платье из невесомого тюля, и муслиновое платьице в цветочек, дополненное широкополой шляпкой с лентами и цветами.
Облегающие платья из тяжелого крепа и бархата, выгодно подчеркивавшие женственную фигуру Лидии, придавали ей величавость и несомненный шик, трудно поддающиеся описанию, но явственно ощутимые.
Каждый новый день счастья и маленьких приключений, которыми теперь была наполнена ее жизнь, дарил новую красоту ее лицу, и если в целом Лидия казалась чуть старше своего возраста, глаза ее тем не менее излучали яркий и юный блеск.
– Порой мне кажется, это какой-то сон, – по сто раз на дню признавалась она Эвелин.
Глава 4
Лишь когда путешествие началось, Лидия со всей отчетливостью поняла, сколь многого требует от нее новая работа.
Последние хлопоты, связанные с выездом из отеля и посадкой на поезд, необходимость присматривать за багажом, давать чаевые носильщикам – все эти заботы легли на ее плечи.
Когда же, войдя в спальню Энн, она обнаружила свою подопечную еще не одетой и не готовой отправляться на вокзал, то окончательно сделала вывод, что ей и дальше придется иметь дело с существом, абсолютно неорганизованным и не способным следить за собой и своими вещами. Энн совершенно не интересовали бытовые мелочи.
Зато она продолжала радовать окружающий мир своей красотой. При этом не только ухитрялась неизбежно всюду опаздывать, отчего Лидия пребывала в неизменном беспокойстве, но и вечно забывала, куда положила то билеты, то бумажник, то, наконец, сумочку.
Если бы не Эвелин, имевшая привычку сохранять рассудительность в любых обстоятельствах, они бы ни за что не выехали в Каир в назначенный срок.
От лихорадочной спешки Лидия запыхалась и выбилась из сил, однако каким-то чудом они с ее взбалмошной подопечной успели на поезд – разумеется, в самый последний момент. Вагонная дверь закрылась, и состав тронулся.
– Уверена, мы что-нибудь забыли, – заявила Энн, снимая с белокурых локонов мягкую фетровую шляпку, и, достав карманное зеркальце, кокетливо в него посмотрелась.
«Если это действительно так, это исключительно твоя вина», – Лидию так и подмывало произнести эти слова. Однако Энн была сама непосредственность, и колкость так и не слетела с ее языка. Вместо этого Лидия улыбнулась.
– Надеюсь, ты помнишь, – сказала она, – что твой дорожный несессер собирался в страшной спешке, пришлось наспех побросать туда самое необходимое. Не исключено, что все флаконы побились.
Энн лишь пожала плечами.
– Я легла спать около трех ночи, – призналась она. – И потому не выспалась и чувствую себя совершенно разбитой. У меня просто не было сил встать с постели.
– По правде говоря, следовало бы рассердиться на тебя, – все-таки не удержалась от упрека Лидия. – Опоздай мы на этот поезд, наверняка в спальном вагоне мест бы не нашлось, и тогда до самого Марселя ехали бы в сидячем. Кроме того, был риск опоздать на пароход.
– Но не опоздали же, – с невинным видом возразила Энн. – Так что не читай мне нотаций, я все равно не стану их слушать.
Последнюю фразу она произнесла с улыбкой, и Лидия поняла: роль компаньонки и наставницы вряд ли будет легкой.
Не успело путешествие толком начаться, как Лидия обнаружила, что ее спутница по-своему представляет, как скрасить скуку долгой поездки по железной дороге. Энн внимательно наблюдала за пассажирами, ехавшими до Дувра, и когда они прибыли в порт, заявила:
– Хочу пройтись по палубе и посмотреть, кто плывет вместе с нами.
С этими словами она оставила Лидию в каюте одну. Впрочем, та была ей только признательна – наконец представилась возможность прилечь и хотя бы на время сомкнуть глаза, и вовсе не из-за морской болезни – день стоял безветренный, и качки не было, – она просто не выспалась.