Барбара Картленд - Нежеланная женитьба
После минутной паузы герцог заметил:
— Не сочти меня глупцом, Элин, но я никак не пойму, чем ты мне можешь помочь и какие сама преследуешь интересы.
— Как ты можешь такое говорить! — обиделась графиня. — Я люблю тебя, Ульрих, ты ведь знаешь, и сделаю все, чтобы мы не потеряли друг друга и сохранили наше счастье.
И резким голосом закончила:
— Ты так же хорошо, как и я, знаешь, что, если женишься на принцессе, у нас никогда больше не будет возможности побыть наедине.
Издав глубокий вздох, она добавила:
— Ты не новичок в Букингемском дворце и должен понимать, что королева осведомлена обо всем, что происходит между придворными. Думаю, как ни осмотрительно мы себя ведем, она все про нас знает. И когда ты женишься на принцессе, она завалит тебя самыми разнообразными Делами, успевай только поворачиваться.
Герцог догадывался, что так оно и будет.
— Как только Джордж сообщил мне, что тебя ждет, — продолжала графиня, — я тут же подумала, что, если ты женишься не на родственнице королевы, а на ком-нибудь другом, она не сможет встрять между нами. Более того, если ты возьмешь в жены ту девушку, которую я подыскала, нам будет даже легче встречаться друг с другом, чем теперь.
— Ту девушку, которую ты подыскала? — резко переспросил герцог. — Это кого же? Кто она такая?
— Как раз о ней-то я и хотела тебе рассказать. Да не будь таким сердитым! Ведь только так я могу тебя спасти.
С последними словами графиня встала с софы и подошла к герцогу.
Опустившись перед ним на колени, она подняла к нему свое прекрасное лицо и воскликнула:
— Я люблю тебя! Люблю! Ах, Ульрих, я не знаю, что со мной будет, если я тебя потеряю. А это непременно произойдет, если выйдет так, как задумали королева с принцем…
Договорить она не смогла. Герцог, наклонившись, обнял ее, и через секунду губы их слились в поцелуе, сначала нежном, а потом все более страстном и наконец, поскольку герцог был выбит из колеи неприятной новостью, почти грубом.
Огонь, который никогда не затухал ни в нем, ни в ней, вспыхнул яростным пламенем. Поцелуи становились все жарче, все неистовее. Герцог поднял графиню, крепко прижал к себе, и она почувствовала, что сердце его бьется так же исступленно, как и ее собственное.
Полено, упавшее в камине, вернуло обоих к действительности — они поняли, что подвергают себя страшному риску.
Все еще прерывисто дыша, Элин с трудом проговорила:
— Нам следует быть осмотрительными… но это очень… трудно, когда ты… меня так… целуешь.
— Я хочу тебя! — воскликнул герцог. — Черт подери, почему мы должны ждать конца недели!
— Да, это и в самом деле ужасно, но… нам до того… предстоит еще… масса дел.
Она все еще никак не могла отдышаться, однако, высвободившись из его объятий, заставила себя подойти к софе.
Усевшись, Элин потерла пальцами виски, зная, что жест, которым она это проделала, полон изящества, а поскольку герцог не сводил с нее глаз, она с готовностью его ему продемонстрировала.
— Дорогой, прошу тебя, не отвлекай меня, — проговорила она, — иначе я никогда не смогу рассказать тебе все до конца. Когда ты целуешь меня, я могу думать лишь о тебе одном и больше ни о чем.
— Но я хочу тебя целовать! — упрямо возразил герцог.
Ему опять представилось плоское, как блин, лишенное каких бы то ни было эмоций лицо принцессы Софи, и он решил, что пойдет на что угодно, лишь бы избежать женитьбы на ней.
— Сама судьба, похоже, за нас, — говорила между тем Элин, — потому что завтра из Флоренции приезжает племянница Джорджа, хотя, признаться, у меня нет ни малейшего желания ее видеть.
— Его племянница? — машинально переспросил герцог, думая вовсе не о ней, а о женщине, сидевшей напротив.
Как же его тянуло к ней! Она, как и всегда, довела его до такого состояния, когда важным казалось лишь одно — заняться с ней любовью.
— Ее зовут Онора, — продолжала графиня. — Не знаю, был ли ты знаком с братом Джорджа. Думаю, что нет, хотя его знали все и вся. У него было очень много друзей, он отличался необыкновенной экстравагантностью. К сожалению, он погиб на охоте в результате несчастного случая.
— Помнится, я что-то слышал об этом, — небрежно бросил герцог.
— Жена его умерла еще раньше, — продолжала свое повествование графиня, — а поскольку бедняга Гарри оставил вместо денег кучу долгов, Джорджу пришлось их все оплатить да еще взять на себя заботу о его дочери. В то время ей было шестнадцать, и, насколько я помню, она представляла собой довольно милое создание.
— И что с ней произошло потом? — безразличным голосом поинтересовался герцог.
— У меня не было ни времени, ни желания нянчиться с шестнадцатилетней девчонкой, — сказала Элин с раздражением в голосе, — и я уговорила Джорджа отослать ее во Флоренцию в школу для благородных девиц при монастыре.
Герцог на это никак не отреагировал, и она продолжала:
— Сейчас ей пошел девятнадцатый год. И поскольку в школе ее уже отказываются держать, она завтра приезжает сюда.
Воцарилось молчание. Герцог первым нарушил его:
— И ты всерьез предлагаешь мне жениться на этой девчонке?
— Я считаю это самым разумным.
— Разумным?
— Но, любимый, какие у тебя варианты? Или принцесса, или племянница Джорджа. Если ты согласишься жениться на Оноре, ни я, ни Джордж не будем возражать, и помолвку можно будет объявить немедленно.
— Как я могу жениться на какой-то девчонке, только-только сошедшей со школьной скамьи? Которая понятия не имеет ни о жизни, которую я веду, ни о том, чего я жду от своей будущей жены?
Графиня улыбнулась:
— Ну и что в этом плохого? Пораскинь мозгами, Ульрих. Неужели ты не понимаешь?! Она ровным счетом ничего не знает ни о жизни в обществе, ни о наших с тобой отношениях, и мы можем продолжать без помех встречаться и впредь. Когда ты женишься на ней, то поселишь ее в своем загородном доме, пусть воспитывает детей. И уж позаботься о том, чтобы их у нее было не меньше полудюжины! А ты останешься таким же свободным, как и сейчас.
Герцог с недоумением воззрился на нее.
— Как тебе только могла прийти в голову такая нелепая идея?
Беспомощно взмахнув руками — жестом, не лишенным очарования, — Элин жалобно проговорила:
— Я только хотела тебе помочь. Но может быть, ты считаешь, что предложение королевы для тебя предпочтительнее?
Герцог обреченно застонал:
— Ты же знаешь, что нет!
— Когда тебе нужно идти на службу в Букингемский дворец?
— В четверг.
— Что, если ее величеству придет в голову с тобой поговорить? Как ты сможешь отказаться, если она и в самом деле даст свое королевское благословение на твой брак с очаровательной, обворожительной кузиной принца Альберта, принцессой Софи?
