Тесса Дэр - Три ночи с повесой
Лили нахмурилась не поднимая глаз от книги, потом резко захлопнула ее и, изящным движением отодвинув в сторону, молча выдвинула ящик стола и достала из него пачку писем.
Пока Лили копалась в них, пытаясь отыскать нужное, Джулиан завертел головой в поисках зеркала. Он хорошо помнил, что в каждой комнате роскошно меблированного городского особняка Чатуиков в Мейфэре имелись зеркала. Одно отыскалось и здесь — болталось на дверной ручке на широкой ленте. Джулиан бесшумно повернул его зеркальной поверхностью к окну. Еще через минуту веселый солнечный зайчик запрыгал по письменному столу.
Ойкнув от неожиданности, Лили подняла глаза к двери, узнала стоявшего на пороге Джулиана, и на губах ее вспыхнула улыбка.
— Джулиан! — обрадовалась она. — Извини. Я не заметила, как ты вошел.
— Добрый день. — Джулиан подошел к столу, и взяв ладонь Лили, слегка сжал ее, с трудом справившись с искушением поднести к губам. Потом посмотрел ей в глаза.
Лили мягко повернула его руку так, чтобы свет не слепил ей глаза.
— Тебе нет необходимости пользоваться зеркалами. Они только для слуг, а не для близких друзей и не для членов семьи. А ты и то и другое.
— Не хотел тебя напугать.
Что его всегда удивляло в Чатуиках, так это их душевная щедрость и неиссякаемое радушие. Едва познакомившись с Лео, последним маркизом Харклиффом, он с изумлением отметил, что сразу стал желанным гостем в их доме.
Сначала Джулиан бывал тут в качестве друга, потом превратился в члена семьи. И это при том, что ни брат, ни сестра, в сущности, ничего о нем не знали. Ни кто его родители, ни откуда Джулиан родом. Не знали даже настоящего его имени. Вот и теперь Лили удивилась, что он предпочел воспользоваться зеркалом вместо того, чтобы просто похлопать ее по плечу.
Брат и сестра в лондонском свете считались белыми воронами. Других таких добрых и великодушных людей трудно было найти. И вот теперь Лео мертв, и виноват в этом он, Джулиан. А Лили осталась совсем одна. И это тоже на его совести.
— Прекрасно выглядишь, — смущенно пробормотал он. Как будто неловкий комплимент мог исправить дело.
— Спасибо. Извини, что не могу сказать того же о тебе. Потому что выглядишь ты просто ужасно. — Ее темно-карие глаза оглядели его с ног до головы. — Боже, только взгляни на свое пальто! Оно болтается на тебе, как на вешалке!
— Я решил учредить новую моду. Вот увидишь, в следующем сезоне все станут носить чересчур свободные пальто с порванными рукавами. Боюсь только, что лондонские портные предадут меня анафеме. — Джулиан осекся, наткнувшись на строгий взгляд Лили.
— Нам нужно поговорить, Джулиан.
Вот оно! Тот самый момент, которого он так боялся.
— Хочешь поговорить? — Подтащив к себе кресло, Джулиан уселся напротив, чтобы она могла читать по губам. — Ладно.
— Нет… только не здесь. — Лили поспешно сунула пачку писем обратно в ящик стола и заперла его, повернув в замке крохотный ключик. — Не хочешь немного пройтись? Вечер просто чудесный. Если ты не против, давай прогуляемся.
— Вообще-то я сейчас не в том виде, чтобы показываться на публике, — помявшись, пробормотал Джулиан.
Не обратив на его возражения ни малейшего внимания, Лили решительно взяла его под руку. И у Джулиана моментально пропало желание спорить.
Вечер и впрямь выдался чудесный, Джулиан с удовольствием втянул свежий осенний воздух. Октябрь — то редкое время года, когда воздух в столице с полным основанием можно было назвать свежим, потому что обычно он либо напоминал мокрую губку, либо настолько сильно отдавал копотью, что першило в горле. Небо, холодное и прозрачное, как стекло, куполом нависало над крышами выстроившихся вдоль площади роскошных особняков. Солнце благодушно и величаво плыло по небу, и мир под ним радостно купался в его лучах. Все блистало чистотой, каждое крыльцо, каждый дом казались умытыми, в каждом окне отражалось синее бездонное небо. И рука Лили лежала в его руке.
«Вечер и впрямь просто чудесный. До того чудесный, что плакать хочется», — угрюмо подумал Джулиан.
Чем быстрее они поговорят по душам, тем лучше, решил он. Отыскав свободную скамейку, они с Лили уселись.
— Прости за то, что произошло ночью, — собравшись с духом, начал Джулиан. — Вернее, утром. Знаешь, мне и правда стыдно.
— Неудивительно.
— То, что я сделал… это вышло случайно. Прости, Лили, даю слово, это больше не повторится.
— Очень на это надеюсь.
Будь на месте Лили другая женщина, готовность, с которой она спешила согласиться с ним, наверняка задела бы гордость Джулиана. Но с другой стороны, они ведь всегда и во всем были единодушны. Остается только радоваться, что они и в этот раз достаточно быстро пришли к согласию. Унизительно, конечно. Но хорошо уже то, что Лили не сердится.
— Сам не понимаю, что меня дернуло решиться на подобную вольность, — собравшись с духом, продолжал Джулиан. — Наверное, все дело в снотворном. А учитывая накопившуюся усталость и состояние, в котором в тот момент находился, я…
— Подожди, — подняв руку, перебила его Лили. — Ты сейчас о чем?
— А ты? — Опешив, Джулиан разинул рот.
— Только не говори, что ты собираешься извиниться за то, что поцеловал меня!
— Я… А что, не нужно? — Ее удивило, что он собирается просить прощения за свою дерзость? Или что он вообще счел нужным извиняться? Может, ей хотелось, чтобы он ее поцеловал? Нет… этого просто не может быть. Надеяться на это глупо. На какой-то миг в груди шевельнулась робкая надежда. Но Джулиан тут же прикрикнул на себя, приказав не быть ослом.
— Это все чепуха, — отмахнулась Лили.
«Все правильно», — смиренно подумал Джулиан.
Какое-то время он молчал, поскольку гордость его была задета.
— Тем не менее прошу меня простить, — скрипнув зубами от унижения, сухо пробормотал он. — Я не должен был этого делать.
— Ну, ты ведь был слегка не в себе, — утешила его Лили. — Я же опоила тебя снотворным, так что ты, наверное, даже толком не понимал, что делаешь, — смешливо добавила она.
— Сколько можно повторять?! Я не падал в обморок! — оскорбился Джулиан.
— Еще как падал! — Веселость внезапно исчезла из глаз Лили. — Шутки в сторону. Послушай, Джулиан, ты и в самом деле потерял сознание. И вот за это ты просто обязан попросить прощения. Ты хоть представляешь себе, что по твоей милости я пережила? Сначала меня посреди ночи выдернули из постели, напугали до полусмерти, а потом погнали любоваться на твое бездыханное тело, валяющееся у дверей моего дома! Все точь-в-точь, как в тот день, когда погиб Лео. Ты даже не понимаешь, насколько это было ужасно. Еще раз это я просто не переживу.
