Виктория Холт - Шестая жена
Сердце Катарины учащенно забилось.
Лицо короля утратило снисходительное выражение — вместо него появилась так хорошо ей знакомая гримаса жестокости. Катарине очень хотелось жить, чтобы осуществить свои мечты, появившиеся у нее еще до того, как король сообщил о своем намерении сделать ее своей шестой женой.
Она сложила руки на груди и скромно опустила глаза.
— Милорд король, не женское это дело — обсуждать вопросы веры. Ее место —. лежать в прахе у ног мужа. Вверяю этот и другие вопросы мудрости вашего величества.
Но короля не так-то легко было обмануть. Он наблюдал за ней своим проницательным взглядом.
— Не так все просто, клянусь Девой Марией! Ты хочешь, чтобы не я поучал и направлял тебя, а ты меня.
— Нет, — возразила Катарина, — вы не так меня поняли. Я знаю, что порой вступала в дискуссии с вашим величеством, но только ради того, чтобы отвлечь ваши мысли от боли, которая, я хорошо знаю, сильно терзает ваше королевское тело.
Я возражала вам только ради развлечения, ибо, если бы я сразу же соглашалась с вами, то разговор закончился бы, не успев даже начаться, и ваше величество не получили бы от него никакого удовольствия. Моей единственной задачей было развлечь ваше величество, отвлечь ваше внимание в тех случаях, когда это было возможно, от терзающей вас боли и государственных забот. Только ради этого осмеливалась я высказывать идеи, которых вы не разделяете, — не для того, чтобы противоречить моему всемилостивейшему повелителю, а чтобы отвлечь.
Со страхом она бросила взгляд в его сторону. Он теребил бородку и улыбался. Ее ответ понравился ему.
И Катарина продолжала:
— По правде говоря, я втайне надеялась, что, беседуя с вашим величеством, признанным знатоком в вопросах веры, и сама стану знатоком.
Король смеялся.
— Даже так? — спросил он. — Тогда мы вновь стали неразлучными друзьями, дорогая моя.
Он сидел, улыбаясь ей, — она порадовала его. Он снова стал ее другом, но дружеская улыбка тут же уступила место похотливому взгляду распутника.
— Встань с постели и поцелуй меня, Кейт, — велел король.
Вставая, она подумала: «На какое-то время моя жизнь спасена. Опасность отступила... надолго ли? Все началось сначала — но каков будет конец?»
Король схватил ее и усадил себе на колени. Почувствовав прикосновение его губ, Катарина закрыла глаза. Губы Генриха были не жесткими, а жадными и ищущими.
«Такова, — мелькнуло в голове, — цена отсрочки». На следующее утро он послал за ней, чтобы она побыла с ним в саду, обнесенном стеной.
Королю стало гораздо лучше, и он мог ковылять, опираясь на палку.
Катарина пришла в сопровождении сестры и леди Джейн Грей, но он взмахом своей палки велел им удалиться.
— Доброе утро, Кейт. Посиди со мной. Утренний воздух бодрит. Ну-ну, садись поближе. Не строй из себя нетронутую девицу... мы же знаем, Кейт, что ты не девица, знаем, правда?
Он был в хорошем настроении.
— Боль немного утихла. Хорошая сиделка и хорошая любовница — что может быть лучше? Для короля этого достаточно, правда, Кейт? — Он ущипнул ее за щечку.
— Как утешительно видеть ваше величество в таком хорошем настроении.
— О, Кейт, боюсь, когда меня терзает боль, я похож на старого мрачного медведя. Что ты на это скажешь?
Он откинулся, чтобы видеть ее лицо, словно был уверен в ее согласии.
— Нет, — ответила она, — я не встречала более терпеливого мужчину.
— Эх, Кейт, для того, кто всегда был живым и неугомонным, неизменным победителем всех состязаний и турниров, очень тяжело стоять рядом и смотреть, как побеждают другие.
— Все хорошо помнят мастерство вашего величества и, осмелюсь утверждать, никогда не забудут.
— Не было человека, который победил бы меня на ристалище, — с грустью произнес Генрих. — Но ведь в других делах я не потерял своего мастерства, правда, моя милая?
— Не потеряли, ваше величество. Мне это хорошо известно.
— Да, тебе это хорошо известно, мой поросеночек. И это тебе нравится! Это хорошо, что Бог наградил меня верной и послушной женой. И я никогда не буду искать себе другую, Кейт, если она такой и останется.
— Ее желание, — сказала Кейт, — во всем радовать своего господина.
— Если бы она родила мне сына, мне бы не на что было жаловаться. — Король вздохнул.
— Все в руках Божьих, ваше величество.
Это была ошибка, ибо его глаза сразу же сузились. Но уберечься от таких ошибок невозможно. Нельзя избежать слов, вызывающих в его мозгу нежелательные ассоциации.
— Не могу понять, почему Бог не дает мне сына, — сказал король; в его голосе Катарина уловила нотки недовольства и поняла, что недоволен он ею, раз подчеркнул слово «мне». Бог не мог отказать в сыне ему, нет, это ей он не дает сына.
Но король был слишком доволен своей женой в то яркое утро, чтобы распространяться дальше на эту печальную тему; он найдет для этого более подходящее время.
— Мне нравится, когда ты называешь себя послушной женой, Кейт, — сказал он. — Не забывай об этом.
— Нет, ваше величество, — очень серьезно произнесла Кейт, — не забуду. Проживи я хоть до ста лет, и то не забуду.
— До ста! — громко воскликнул Генрих. — Тебе еще далеко до этого почтенного возраста, Кейт! И клянусь верой, сейчас ты выглядишь мо ложе, чем в тот день, когда я сделал тебя своей королевой.
Он повернулся к ней и поцеловал, потом нежно погладил ее горло и провел руками по ее груди и бедрам.
— Ваше... ваше величество так добры ко мне, — бормотала Катарина.
— В этом-то и была моя постоянная ошибка, Кейт.
— Ошибка? Я бы так не сказала. Это — доброта, особенно в таком великом человеке, как ваше августейшее величество.
Распутник тут же уступил место сентиментальному старику. Он снял руку с ее бедра и положил на ее руку.
— Ты говоришь истинную правду, Кейт. Однако именно моя доброта... моя мягкость была причиной того, что многие обманывали меня. Меня в моей жизни обманывали неоднократно. И как раз те самые люди, которые, заметь себе, должны были бы испытывать ко мне благодарность. Этот сад напоминает мне другой... в замке Хивер. Там тоже был розарий, обнесенный такой же стеной... красивое место.
Катарина уловила в его голосе сожаление и тоску по прошлому, — он снова жалел себя. Как часто она это слышала!
— Но, клянусь Богом, — неожиданно закричал король, — если кто-нибудь захочет обмануть меня, то он за это заплатит. Заплатит своей собственной кровью!
Катарина отпрянула. Как быстро меняется сегодня его настроение!
— Кто же осмелится обмануть короля? — попыталась успокоить его она. — Кто решится обмануть мудрого и нежного короля?
