Джулия Грайс - Любовный огонь
Неприлично показываться обнаженной, пусть даже перед собственным мужем. И лишь распутницы наслаждаются омерзительными вещами, которые он пытался с ней проделывать!
Эдит во всем поддерживала ее мамаша, немолодая озлобленная женщина, родившая девятерых детей, из которых выжили только двое. С каждым днем Эдит все больше превращалась в подобие миссис Эмори.
– Поэтому однажды я просто ушел в море, – докончил Кейн. – Мне нужно было время подумать. Наверное, я надеялся, что она соскучится по мне и забудет о своих претензиях, не знаю. – Он судорожно сжал кулаки. – Восемь месяцев спустя, вернувшись в Бостон, я узнал, что оставил ее беременной, и Эдит умерла от кровотечения, случившегося после выкидыша. И ее мать винила во всем меня.
– Но при чем здесь ты?
– Может быть, и ни при чем. Но я до сих пор вижу перед собой лицо этой ведьмы – ноздри раздуваются, глаза горят, губы искривлены. И, Боже, помоги мне, когда я смотрел на нее, мне виделась Эдит, какой она стала бы, проживи еще лет двадцать. Злобная фурия, терзающая мужа, пока у него не останется ни собственного мнения, ни мыслей. Чудо еще, если она вообще позволяла ему дышать! Потому я и оставил Бостон. Понял, что погибну, если не уберусь подальше. Выкупил часть предприятий отца и отправился в Новый Орлеан.
– Мне очень жаль, – пробормотала наконец Бренна.
– Жаль? О чем тут сожалеть? Конечно, ужасно, что Эдит умерла – я ни в коем случае не желал этого.
Но во что бы превратилась моя жизнь, Бренна? Она убила бы во мне какую-то часть души. Я влачил бы безрадостное существование, прикованный к ее юбке, задыхаясь от бесконечных светских обязанностей, условностей, поучений и узколобых идей относительно того, как полагается себя вести. Похоже, мне просто не везет с женщинами, и мать Эдит права, считая, что я погубил ее дочь. Не знаю. Просто больше никогда не допущу ничего подобного. Я не создан для супружеских уз и прекрасно это понимаю.
Глава 18
К тому времени как они вошли в канал, ведущий к гавани кубинской столицы, Бренна уже поднялась, хотя все еще была слаба и предпочитала сидеть в кресле, принесенном на палубу Кейном. Она так похудела, что платья висели на ней, как на палке. Однако приходилось ждать, пока корабль не бросит якорь. Она, конечно, найдет в Гаване недорогую портниху.
– Наверное, я уговорю кого-нибудь сшить хотя бы одно платье, – грустно сказала Бренна Кейну, вглядываясь в прекрасный зеленый остров, сиявший на горизонте подобно огромному, изумруду. – Мне так надоело серое и коричневое. Хочется чего-то яркого.
– Уж это можно устроить, если пообещаешь как следует есть и немного округлиться. Я не желаю держать в объятиях тощего цыпленка, – засмеялся Кейн.
– Вот как?
При обычных обстоятельствах Бренна вспыхнула бы от гнева, но сегодня солнышко так разморило ее, что она чувствовала себя почти растаявшей и счастливой. Такой счастливой, какой давно уже не была. Бренна одолела «Бронзового Джона», Кейн ухаживал за ней, как за самым драгоценным в мире созданием, словно и впрямь любил ее. Даже неприятный рассказ об Эдит и повторенное обещание никогда не жениться не слишком ее волновали.
Команде, похоже, передалось ее хорошее настроение. Кейн, сбривший бороду, был беспечен и весел. Матросы громко распевали за работой. Казалось, ничто не могло омрачить этот день.
Сама гавань была прекрасной. Бренна, зачарованная изумительным зрелищем, стояла на носу, пока «Морской лев» проходил узкий канал, охраняемый с двух сторон мрачными крепостями. Одна из них называлась Моррокасл – тюрьма со множеством зловещих подземелий и каменных желобов, высеченных в скале и ведущих прямо в море.
– Превосходное местечко для того, чтобы избавляться от своих врагов, – добавил с улыбкой Кейн. – Насколько мне известно, они до сих пор используются.
– Не может быть! – охнула Бренна.
– Честное слово. Строптивых заключенных сбрасывают прямо в воду. А под самым замком собираются стаи акул в ожидании лакомых кусочков, попадающих прямо им в пасти.
– О нет! – с ужасом воскликнула Бренна. Она часто наблюдала, как акулы охотятся за корабельными отходами. Девушка поспешно опустила глаза, вглядываясь в прозрачные бирюзовые глубины, где изредка мелькали подозрительные тени. Что, если это акулы?
Нет. Лучше не думать об этом.
Бренна устремила взор на забитую судами гавань, на красные черепичные крыши городских домов, жадных чаек, охотившихся за рыбой…
– Где мы остановимся? – спросила она.
– Мой друг – хозяин гостиницы, одной из лучших в Гаване. Уверен, у него найдутся для нас комнаты.
– Как же ты представишь меня ему? Своей… содержанкой?
– Нет, – нахмурился Кейн. – Гавана – испанский город со строгими обычаями. Скажу, что ты моя жена.
– Твоя жена. Миссис Фэрфилд, – с нескрываемым сарказмом повторила девушка.
Она уже начинала забывать ненавистную сделку и постоянные ссоры из-за ее двусмысленного положения. Теперь Кейн бесцеремонно напомнил ей о прошлом.
– Неужели ты не способна смириться и воспринимать вещи такими, как они есть? – вспылил Кейн. – Случившегося не изменишь!
– Смириться?
Она так обозлилась, что уже не замечала красоты окружающего пейзажа, высоких церковных шпилей, колоколен, темными силуэтами проступавших на фоне синего неба.
– Смириться с тем, что ты фактически меня похитил? Увез с собой, словно… словно какой-то багаж? Что вынуждаешь разыгрывать роль твоей жены, лгать и притворяться? Что ничего не значу для тебя и служу лишь источником наслаждения в постели?
Она дрожала, лоб покрылся испариной, руки стали влажными. С кормы доносились крики Скроггинса, под руководством которого матросы травили якорную цепь.
– Что это с тобой? – удивился Кейн. Бренна молча смотрела на него, чуть морщась от головной боли. Ее мучило детское желание разразиться громким плачем.
– Ты… ты не понимаешь, верно? Просто не желаешь понимать.
– Что именно? Вполне естественно, что женщина и мужчина хотят друг друга, стремятся стать единым целым. Разве этого мало?
– А разве достаточно? И это все, что ты готов предложить?
– Садись, Бренна. Ты попусту себя расстраиваешь, и, не дай Бог, снова заболеешь. Мне этого не хотелось бы.
– А мне все равно, – глухо пробормотала она.
– Наверное, я был не прав. И не следовало увозить тебя из дома дяди.
– Наверное.
По щекам Бренны струились слезы. Если бы Кейн не явился тогда, она стала бы женой Тоби Ринна и лежала бы сейчас, придавленная его грузным телом. Боль пронзила девушку.
– Но что сделано, то сделано, не так ли? – воскликнула она. – Теперь мне не выбраться из клетки, пока не выполню условия сделки!
