Джейн Фэйзер - Алмазный башмачок
Но вот Лео перекатился на бок, освободив ее от тяжести своего тела. Он лег на спину, распластав одну руку поперек ее живота и прикрыв ее глаза другой. Лео ждал, что будет испытывать упреки совести, грызущее презрение к самому себе, но его душу заполняла только неимоверная радость, как будто он преподнес чудесный подарок и тут же получил ответный дар.
— Я смогу вынести все, если ты любишь меня, — прошептала Корделия, гладя его руку, лежащую на ее животе. — Ты сделал меня снова сильной, Лео. Ты возродил меня к жизни.
Он неотрывно смотрел на лепку сводчатого потолка, его радость внезапно иссякла, как вода, ушедшая в песок. Если он любит, то как же сумеет вынести ее возвращение к Михаэлю?
— Я заберу тебя у Михаэля, — сказал он. — Но мне нужно все продумать. Если мы будем спешить, ничего не получится. Он начнет преследовать нас и сможет сделать все, что угодно, с бежавшей женой. Ты меня понимаешь, Корделия?
Он сел на диване, взял ее за плечи и повернул к себе, потом обнял дорогое лицо. Она кивнула в ответ и доверчиво улыбнулась ему.
— Да. Я подожду. И я все выдержу. — Она погладила его по щеке. — И уверяю тебя, что теперь, когда я знаю о твоей любви, мне не будет так тяжело. Отныне уже ничто не способно победить меня, Лео. Ничто и никто.
Он покачал головой, плохо веря, что чувства могут служить надежным щитом.
— А теперь ты должна вернуться домой, — с трудом произнес он. — Я буду делать все возможное, и как можно быстрее, но сейчас…
— Да, я понимаю, — сказала она со знакомой робкой улыбкой, которую он долго не хотел понимать. — Если бы мне только удалось узнать, что же случилось с Матильдой. — Улыбка исчезла с ее лица, сменившись страхом. — Не мог же он велеть убить ее… или… засадить в тюрьму?
— Нет, конечно, не мог, — произнес Лео с уверенностью, которой на самом деле не испытывал.
Вряд ли Михаэль стал бы марать руки убийством, но для него не составляло труда упечь непокорную служанку в какой-нибудь застенок.
Он быстро оделся, Корделия накинула на себя халат. Цвета жизни снова вернулись к ней, и белый бархат теперь оттенял се нежную прелесть, а не подчеркивал, как прежде, мертвенную бледность лица.
— Я понесу тебя. Ты замерзнешь босиком.
Мраморные полы Версаля были задуманы не для босых ног, и Корделия не стала возражать, когда он взял ее на руки.
Теперь она чувствовала себя совершенно по-другому. Куда более сильной, твердой.
— Я смогу победить Михаэля, — прошептала Корделия ему на ухо. — Я сильнее его. И мне нет необходимости терзать людей, чтобы почувствовать Свою силу. Я выиграю у него в его собственной игре, Лео.
— А что получилось, когда ты попробовала сделать это? — сухо спросил он. Радуясь внутреннему возрождению Корделии, он в то же время до боли боялся за нее.
— Я буду осторожна, — через какое-то время ответила она. — И не повторю тех ошибок, что уже наделала.
Они повернули в коридор, в который выходили апартаменты князей Саксонских, и Лео почувствовал, как напряглось в его объятиях тело Корделии. Губы его сжались. При мысли о том, что ему придется вернуть ее обратно в эту адскую обитель, все его существо содрогнулось. Но другого выхода не было. Во всяком случае, пока.
Когда они приблизились к двери, из тени портьеры навстречу метнулась какая-то тень.
— Матильда! — вскрикнула Корделия, не веря, своим глазам.
Она попыталась высвободиться из объятий Лео. Он поставил ее на ноги, и она босиком Побежала навстречу протягивающей к ней руки женщине.
— Девочка, моя девочка, — мурлыкала Матильда, гладя ее по волосам и по спине.
Взор ее, острый, ясный и пронзительный, впился в лицо виконта поверх головы воспитанницы. Выражение этого лица, надо полагать, сказало ей все необходимое, потому что она кивнула головой, и мрачная усмешка тронула ее губы.
— Что он сделал с тобой, Матильда? — Корделия выпрямилась, отвела рукой волосы с лица, снова становясь взрослой. — Он бил тебя?
— Господь с тобой, девочка, нет, — живо ответила Матильда. — Просто выгнал меня на улицу, не дав ни копейки, без рекомендательного письма. Но не терзай себя, Корделия, ему не удастся разлучить нас.
— Но что ты будешь делать? И куда пойдешь? Разумеется, я дам тебе денег, но…
— Ну, в этом дворце есть много мест, куда я смогу приткнуться, — сообщила ей Матильда. — Это целый город, здесь хватает укромных уголков — под лестницами, в разных закоулках. Где-нибудь спрячусь, дорогая. И буду присматривать за тобой, не попадаясь ему на глаза.
Она не сказала, щадя чувства Корделии, что князь предложил ей на выбор — либо исчезнуть, не поднимая шума, либо провести остаток жизни в тюрьме по обвинению в воровстве. Угроза заключения продолжала висеть над ней, и попадаться на глаза князю не следовало.
Она не сказала всего этого, но Корделия поняла без слов.
Она взглянула на Лео с безмолвным вопросом.
— Я позабочусь о Матильде, — сказал он, поворачиваясь к пожилой женщине. — Вы понадобитесь Корделии, когда я заберу ее от мужа. Я спрячу вас и постараюсь устроить так, чтобы вы почаще виделись с ней.
Матильда пристально посмотрела на Корделию, потом перевела взгляд на виконта. Затем кивнула, но теперь уже с явным удовлетворением.
— Что ж, все шло к тому, — сказала она. — Я всегда знала, что так оно и будет. Моя малышка может любить только раз в жизни. Как и ее мать.
Она притянула Корделию к себе и поцеловала ее.
— Я припасла для тебя кое-что. Это позволит тебе на время избавиться от жестокости мужа.
— А что это такое? — сразу же заинтересовалась Корделия.
— Тебе не надо этого знать.
— Послушай меня, Корделия, — быстро произнес Лео. — Ты должна обещать мне, что не будешь снова провоцировать его.
— Я не могу показать ему, что он победил меня, — неприязненно ответила она.
— Забудь на время про свою гордость. До тех пор, пока я все не устрою. — Он взял ее пальцами за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.
— Я буду очень осторожна, — уступила она ему.
— Этого мало! Ты любишь меня?
— Ты прекрасно знаешь, что люблю.
— Кроме того, во всей этой мерзкой ситуации ты положилась на меня. Разве не так?
— Да, но…
Она заколебалась, желая ответить согласием, но зная в то же время, что ее гордость никогда не позволит дать Михаэлю хотя бы видимость победы.
Позади них в коридоре послышались шаги. Каблуки звонко цокали по мрамору пола. Голоса приближались. Корделия, подобно белому призраку, метнулась к двери апартаментов и исчезла, а Матильда словно растворилась в тени портьеры, хотя сам Лео не успел даже пошевелиться.
Корделия закрыла дверь, ведущую в салон; В дверях кухни стоял месье Брион, с изумлением глядя на босоногую княгиню в одном только домашнем халате. Корделия невозмутимо встретила его взгляд. Она прекрасно понимала, что он, как и все остальные слуги в доме, великолепно осведомлен о том, что произошло предыдущим вечером за дверями ее спальни. Она знала также, как дурно обращался со слугами Михаэль в угоду своим садистским наклонностям. И вот теперь, устремив на месье Бриона кристально-ясный взор, она предлагала мажордому дружественный союз.
