Мэри Патни - Совсем не джентльмен
— Да, отсюда до нее около пяти миль. — Даже его бюджет вполне выдержит торты, пироги и сэндвичи для полудюжины девочек. — Отличная мысль! Она будет счастлива вновь увидеть своих подруг, и это напомнит ей о той хорошей жизни, которую она вела до того, как ее забрал к себе старый козел.
Сара улыбнулась.
— Будьте осторожны. Это словечко может проскользнуть и в разговоре с остальными.
— Надеюсь, у меня более никогда не будет причин обсуждать этого человека. — Роб остановился и жестом указал вниз, к подножию обрыва. — Вот по этой тропе мы поднялись после того, как затонул наш йол.
Сара осторожно заглянула за край.
— Господи помилуй, неужели мы действительно карабкались здесь ночью, да еще и в шторм? Вот это да! Горные козлы позеленели бы от зависти.
— Тропа оказалась куда круче, чем я помнил, — согласился он. — К счастью, поднимаясь по ней, я находился в полубессознательном состоянии.
— Вы никогда не думали о том, чтобы установить ограждение вдоль утеса?
— Нет, не думал, но мысль вполне здравая. — Роб окинул взглядом галечный берег внизу. — Там валяются обломки досок, которые могли принадлежать «Брианне».
— Увы, бедная «Брианна», — вырвалось у Сары. — Она была хорошим йолом.
— Да, она благополучно перенесла нас через море, — согласился он. — И не ее вина в том, что мы не нашли места лучше, чтобы причалить к берегу.
— Вот, кстати, раз уж мы заговорили об этом — почему про корабли говорят «она»?[31]
Роб улыбнулся.
— Потому что они красивы, капризны и опасны?
— Даже не знаю, как воспринимать ваши слова — как комплимент или как оскорбление, — задумчиво протянула Сара.
— Я решительно отказываюсь озвучивать свое мнение.
Смеясь, они повернули назад.
Разговаривать с нею было легко и приятно. Когда Сара вернется к своей настоящей жизни, состоящей из уюта и привилегий, ему будет не хватать ее, словно ампутированной конечности.
Когда они подходили к дому, до них донесся грохот колес и стук копыт. По крайней мере одна тяжелая карета, быть может, даже больше. Роб прикинул расстояние.
— Это могут быть Эштоны, если только они выехали сразу же.
Сара ускорила шаг.
— О, я так надеюсь на это!
Не успели они выйти из парка, как по подъездной аллее промчались две большие дорожные кареты и замерли на площадке перед входом.
— На двери нарисован герб Эштона! — воскликнула Сара. — Она здесь!
Девушка сорвалась с места и подбежала к головному экипажу как раз в тот момент, когда дверца распахнулась и наружу выпрыгнула Мэрайя, не дожидаясь, пока лакей опустит лесенку.
— Сара!
— Мэрайя! — Сестры упали друг другу в объятия, и Мэрайя залилась слезами. Срывающимся голосом Сара сообщила ей: — Я сохранила твое обручальное кольцо.
Та разрыдалась пуще прежнего.
Роб понял, что бурная радость, которой сопровождалось воссоединение, отражала внутреннюю боль, которая навсегда поселилась бы в душе Мэрайи, если бы жертва Сары оказалась фатальной. Если бы это случилось, скорбь и чувство вины всю жизнь преследовали бы Мэрайю.
Глядя на сестер, он почувствовал, как у него начинает кружиться голова: они были очень похожи, хотя назвать их одинаковыми у него язык не повернулся бы. Герцогиня обрела мягкую округлость новоиспеченной матери, а Сара… осталась Сарой. Лицо ее чуточку исхудало и вытянулось, и она излучала едва уловимую ауру лукавства и озорства.
Но даже при этом они походили друг на друга, как две золотистые горошины из одного стручка.
Вслед за супругой экипаж покинул Эштон. Темноволосый, неброско элегантный и сдержанный, он ничуть не походил на одного из самых могущественных вельмож Британии. Правда, если заглянуть в его неожиданно зеленые глаза…
Герцог обошел женщин и остановился перед новоиспеченным графом Келлингтоном. Протянув ему руку, он просто сказал:
— У меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность, Роб.
— Я всего лишь выполнил свою работу, Эш. — Тот обменялся с другом крепким рукопожатием, которое говорило куда громче слов. — Или то, что было моей работой раньше. Теперь, как видишь, я нашел себе другое занятие.
— Судя по тому, что написала Сара, ее спасение обернулось делом куда более хлопотным и волнительным, нежели «просто работа», — с веселым изумлением возразил Эштон.
Роб пожал плечами. Он никогда не умел да и не любил принимать похвалы и благодарности.
— Нам бы не удалось добраться сюда живыми и невредимыми, не окажись она на удивление бесстрашной.
— Совсем как ее сестра. — Эштон окинул обеих женщин ласковым взглядом. — Они похожи на золотистых ангелочков. Не зря говорят — внешность обманчива.
С герцогом трудно было не согласиться. Роберт коротко рассмеялся, и в этот момент из кареты спустилась на землю еще одна женщина — кругленькая, навевающая мысли об уюте, она держала на руках закутанного в одеяльце ребенка. Мэрайя с гордостью провозгласила:
— Сара, познакомься со своим племянником Ричардом Чарльзом, маркизом Хоторном.
Сара восторженно ахнула и приняла сверток с темноволосым малышом, проявлявшим живейший интерес к тому, что происходит вокруг.
— Он такой красавец! И похож на вас обоих.
— Да, покамест у него легкий нрав, — согласилась Мэрайя. — Но не думаю, что это продлится долго.
— Напротив — если он пойдет в отца, а не в тебя, — проворковала Сара, баюкая младенца на руках. В ее взгляде было столько нежности, что у Роба перехватило дыхание. Из нее получится замечательная мать.
— Мы можем поговорить после того, как дамы будут устроены, — обратился Эштон к Робу. Повысив голос, герцог после секундного молчания предложил: — Быть может, нам лучше перенести церемонию воссоединения вовнутрь? Ты выглядишь усталой, Мэрайя.
— Он прав, — сказала Сара. — Пойдем в дом, я уложу тебя и ребенка, а потом мы посплетничаем за чаем и кексами.
Герцогиня улыбнулась. Она была красива настолько, что мужчины часто останавливались и смотрели ей вслед, но сейчас ее личико побледнело, а под глазами залегли круги.
— Должно быть, я действительно устала, иначе ни за что не позволила бы тебе суетиться вокруг меня.
В ответ Сара лишь рассмеялась и повела сестру и кормилицу с малышом в дом.
— Расслабься и получай удовольствие, поскольку у тебя все равно нет другого выхода.
В замке Сара распорядилась подать чай и легкие закуски, после чего приказала Гектору сопроводить гостей в «королевские» покои наверху, лучшие комнаты в доме. Роб поинтересовался у Эштона:
— Хочешь поговорить за чаем или бренди?
