Рослин Гриффит - Птицелов
— Сейчас открою. — Мэри с необычным проворством побежала ко входу. — Я еще не так стара, чтобы разрешить хозяевам самим открывать двери.
Федра была рада, что дверь откроет экономка. Ведь ей надо было собраться с духом перед встречей с племянницами.
— Я так нервничаю, — жалобно пожаловалась она Сину. Он подошел к ней, ободряюще погладил ее по плечу и, встав у окна, стал высматривать Лайэма, в то время как Федра принимала своих родных. Она обняла племянниц, ласково поцеловала детей.
— Тетя, ты прекрасно выглядишь, — сказала ей Мэриэль.
— Ты тоже, милочка.
В самом деле, Мэриэль цвела румянцем, и глаза ее блестели. На ней было розовое платье для выхода, отделанное кружевами. Она ничуть не походила на забитую удрученную жену, как ее описывала Орелия. Файона сняла перчатки и шляпу с перьями.
— Надеюсь, вы вызвали нас по важному делу? — спросила она недовольным тоном. — Мне надо быть вечером на приеме.
— Файона, — вмешался Эптон, —помолчи-ка!
Файона бросила на мужа изумленный взгляд и ответила нежно:
— Хорошо, дорогой!
— Речь пойдет, конечно, о нашей героине! — сказала младшая племянница, глядя на спускавшуюся по лестнице Орелшо.
Орелия в нарядном лиловом с желтыми полосами платье, которое было ей очень к лицу, остановилась и оглядела гостиную как бы в поисках почетной гостьи.
— Я полагаю, что Мэриэль имеет в виду тебя, милочка, — театральным шепотом объяснила Федра.
— Я не героиня! — Орелия болезненно переживала толки. Она чувствовала, что убийство Тео долго еще будет тяготить ее.
— Все газеты восхищаются твоим мужеством! — вскричала Мэриэль.
— Я благодарна тебе, что ты лично совершила акт правосудия, — сказала Файона. Глаза ее были влажными. — Он заслуживал смерти даже за одно лишь убийство бедной Джины. Ее не воскресить, но другие женщины избегнут такой страшной участи.
— Да, этому я рада, — согласилась Орелия.
Син, снова выглянув в окно, радостно воскликнул:
— Вот наконец-то и Лайэм!
Федра, тоже подойдя к окну, заметила:
— Почему он приехал верхом, а не в карете? Рана еще не зажила!
— Лайэм — О'Рурк, — коротко объяснил Син.
Федра вернулась к гостям и почувствовала, что время объяснения настало. Сердце ее учащенно забилось.
— Мэри, — сказала она экономке, — отведите детей на террасу и дайте им лимонада и печенья. А потом вернитесь, — я не хочу говорить без вас.
— Конечно, мадам. — Экономка увела детей.
Вошел Лайэм. Лоб его был заклеен пластырем, плечо на перевязи.
— А вот и герой! — воскликнула Файона, бросив лукавый взгляд на Орелию.
Федра посмотрела на любимую племянницу пристально и пытливо. Орелия, очень бледная, стояла у окна, в глазах ее затаился вопрос, на который, как знала Федра, мог ответить только Лайэм. Взгляд Лайэма убедил Федру в том, что этот вопрос будет прояснен очень скоро.
В гостиную вернулась Мэри и встала у дверей, перебирая опухшими руками передник. Син подошел к Федре и, обняв ее за талию, громко прокашлялся, призывая гостей к вниманию.
— Мы собрали вас здесь, чтобы сообщить…— начал он, но Федра прервала его нетерпеливым жестом и выпалила:
— Мы с Сином собираемся пожениться.
— Тетя, ты же замужем! — изумилась Файона.
— Прошу не говорить с моей будущей женой неуважительным тоном! — сразу вскипел Син.
Федра глубоко вздохнула.
— Она имеет право высказать мне это, дорогой. — Так считали все, кто находился в комнате, кроме Орелии, которая знала о содержании телеграммы из Калифорнии.
— Рада сообщить вам, что я уже двенадцать лет незамужем.
— Как?! — вскричала Мэриэль. — Фернандо развелся с тобой, а ты и не знала?
— Нет, мои брак не окончился разводом, — сказала Федра. — Я вдова.
— Но ненадолго! — обнял ее Син. — В следующую субботу мы вас всех приглашаем на нашу свадьбу, — объявил он строго, тоном военного приказа. — Мэри, Фред, шампанского!
Федра чувствовала себя счастливой, как никогда в жизни. Ее счастье было бы еще полней, если бы Орелия и Лайэм поняли наконец, что они тоже созданы друг для друга.
* * *Орелия отпила глоток шампанского, искренне радуясь за Федру. Украдкой глядя на Лайэма, стоящего рядом с Мэриэль в другом конце комнаты, она хотела бы, чтобы он тоже пожелал ее в жены. «Как внезапно все разрушилось между нами. Я не буду подходить к нему — если будут резкие слова, тетя услышит, и ее настроение омрачится…»
— Ора, как ты себя чувствуешь? — Мэриэль стояла рядом с Орелией и смотрела на нее озабоченно.
— Уже совсем хорошо.
— Тогда давай поболтаем.
— Но тебе ведь запретили со мной говорить!
Мэриэль вздохнула.
— Ты еще не знаешь, что я ушла от Уэсли. Забрала детей и переехала к Файоне.
— Как? Когда?
— Вчера. Мои отношения с Уэсли стали напряженными еще до твоего возвращения из Италии. Он всегда был очень требовательным ко мне, но сдерживал себя. Он и раньше был недоволен, что я занимаюсь музыкой. Его постоянные упреки я терпела. Но уж когда он забрал у меня пианино… да еще запретил встречаться с тобой…
— Мэриэль, и ты не вернешься к нему?
— Пока он не придет в себя.
— Да придет он в себя, и даже очень скоро. Ты ведь уже два раза говорила с ним, — заметила подошедшая к ним Файона, — он просто вымолил эти встречи.
— Да, — сказала Мэриэль, — вчера он требовал, чтобы я вернулась. А сегодня утром пообещал найти мое пианино и вернуть его в дом.
Первый раз за эти дни Орелия рассмеялась.
— Далеко искать не придется — оно в твоей бывшей музыкальной комнате наверху. Я велела рабочим доставить его сюда.
Мэриэль радостно обняла сестру.
— Ора, как мне отблагодарить тебя?
— Будь счастлива, лучшей благодарности мне не надо.
— Надеюсь, что теперь мы с Уэсли поладим. Сегодня утром сообщила ему, что договорилась с Альбертом Дрэри дать один концерт с его оркестром. Один «сияющий миг» — большего мне не надо. Уэсли сначала взбесился и заявил, что сломает шею мистеру Дрэри, но потом успокоился.
— Надеюсь, что вы будете ладить с Уэсли, — сказала Орелия, радуясь за сестру и гордясь ею. Она все-таки добилась своего, хотя Уэсли долго подавлял ее личность.
«Отношения между мужчиной и женщиной всегда сложны», — думала Орелия, надеясь, что будущее предоставит ей возможность выбрать свою дорогу, подходящую ее независимому характеру.
— Ну, ты, конечно, сыграешь нам в честь помолвки тети Федры? — обратилась Файона к Мэриэль. Та с улыбкой кивнула.
Все перешли в музыкальную комнату, Орелия шла последней. В дверях гостиной Лайэм преградил ей дорогу.
— Останьтесь, нам надо поговорить наедине!
