Энн Эшли - Возвращение леди Линфорд
Аккуратно повесив в гардероб новое платье и надев ночную сорочку, она села за туалетный столик и стала вынимать из волос шпильки, затем взяла серебряную щётку и провела ею по огненным кудрям, блестевшим в свете свечей не менее ярко, чем весёлое пламя в очаге.
Она смотрела в зеркало, но не своё отражение видела в нём, а лицо увядшей красавицы, чьи зелёные глаза светились эгоистичным безразличием — холодные, бездушные глаза.
Рейчел крепко сжала веки, и видение исчезло, но правду стереть было не так легко. Леди Эмили Фотерингейл — её мать. Но неужели она искренне верит, что может появиться после более чем восемнадцатилетнего отсутствия и завоевать любовь дочери? Ироническая улыбка появилась на губах Рейчел. Вряд ли эту даму вообще волнует, любит её дочь или нет.
Странно: осознав это, Рейчел почувствовала укол боли, но отказалась предаваться унынию и жалеть себя. Ей посчастливилось встретить в жизни чудесных людей, любящих и искренне заботившихся о ней. Разве можно было найти лучшую приёмную мать, чем леди Анна Нортон! А друзья, истинные и верные: милая леди Барнсдейл, маленькая Люси… и Доминик.
Рейчел посмотрела на закрытую дверь, соединявшую роскошные супружеские спальни. Чуть раньше она почти неосознанно отметила, что он вошёл в свою комнату. Теперь она ясно слышала его передвижения.
Как приятно, как спокойно сознавать, что он там, всего в нескольких ярдах от неё: всегда на страже, всегда готов войти, если она позовёт, если будет нуждаться в нём. И он действительно необходим ей, она не раз обращалась к нему за утешением и поддержкой, словно это самая естественная вещь!
Да… вот она, простая правда, поняла она вдруг с пугающей ясностью: она действительно обращается к нему в трудных случаях, доверяет ему, нуждается в нём. Невозможно и дальше игнорировать сладостно-горький приговор сердца. Потихоньку, почти незаметно она безумно влюбилась в человека, которого раньше порочила.
Если бы эта мысль не была столь болезненной, она бы рассмеялась над иронией судьбы. Ещё ребёнком она любила его. Но любовь, которую она испытывала теперь, не шла ни в какое сравнение с тем идолопоклонническим чувством. О, теперь она не слепа, она прекрасно видит его изъяны. Виконт Линфорд — не рыцарь в сверкающих доспехах. Он просто мужчина, со всеми мужскими достоинствами и недостатками. Но все равно самый благородный человек.
А такой человек пожелал бы, чтобы она осталась в Линфорд-холле? Ответ пришёл немедленно. Конечно, да! И совершенно ясно теперь, что это его истинный мотив, именно поэтому он привёз её в Гэмпшир. Вероятно, из-за слишком строгого представления о рыцарском благородстве — ведь только благодаря её деньгам он смог сохранить дом своих предков — он предлагает ей возможность остаться его женой.
Какой же идиоткой, надо быть, чтобы не понять это давным-давно! Все эти месяцы виконт был сама доброта и предупредительность, и она уверена, что его нежность искренна. Но нежность и долг — жалкие заменители того, чего она страстно жаждет: его любви.
Нет, на таких условиях она не может остаться. Её губы чуть скривились в иронической усмешке. Как он совершенно верно заметил, она не похожа на свою мать, она никогда не станет строить своё счастье за счёт чужого несчастья. Да и вряд ли много счастья, напомнила она себе, в браке, где любит лишь один.
Почувствовав вдруг безмерную усталость, она наклонилась, чтобы задуть свечи, и что-то блеснувшее в их свете привлекло её внимание. Подняв руку, она почти благоговейно коснулась драгоценных сверкающих камней, обвивавших её шею. И этот его добрый жест она истолковала неверно… Не прощальный дар, а действительно знак искреннего уважения. Но не знак любви…
Слезы затуманили её глаза, но она удержала их. Железная воля сейчас для неё важнее всего. Прожить следующие три недели будет мучительно трудно — труднее всего, что ей пришлось вытерпеть в детстве, она это прекрасно понимает. Но необходимо найти силы скрывать свои истинные чувства и подарить мужчине, которого она любит, то, чего он больше всего желает, — свободу жениться по собственному выбору.
После долгой и тщетной борьбы с застёжкой колье Рейчел хмуро посмотрела на шнур звонка. Элис давно уже спит. Инстинктивно её взгляд метнулся к двери между спальнями, и без колебания она встала и тихо вошла в единственные комнаты в доме, где до сих пор ни разу не бывала.
Виконт в парчовом, с ярким узором халате стоял у туалетного столика. Почувствовав, что его уединение нарушено, он обернулся, и увидел замершую у двери Рейчел. Её взгляд словно приклеился к большой кровати с балдахином.
— О, Рейчел! Что-то случилось?
— Н-нет, ничего страшного, — нервно ответила она, с трудом отрывая взгляд от самого внушительного предмета в комнате и вдруг почувствовав необыкновенную робость и уязвимость. — Просто я никак не могу расстегнуть колье. Вы не поможете?
Виконт подошёл к ней, его глаза медленно, интимно блуждали по прелестной, но скромной ночной сорочке. Затем он встал за её спиной, приподнял копну тёмно-рыжих волос и переложил на изящное плечо.
Ей пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы не шевельнуться под лёгкими прикосновениями тёплых пальцев к своей шее, попытаться подавить желание сбежать в безопасность собственной спальни. Она внутренне застонала. Какое безумие привело её сюда! Что он подумает о ней?
Ей показалось, что прошло бесконечно много времени, когда он наконец сказал:
— Ну вот, всё в порядке.
Он положил колье на ближайший столик и, опустив руки на её плечи, повернул к себе лицом.
— Вы дрожите, дорогая. — Его голос вдруг зазвучал необычно сдавленно. — Надеюсь, вы не боитесь меня?
Рейчел подняла голову, заставив себя смотреть в его глаза, сверкавшие теперь каким-то чувством, которого она не смогла понять.
— Конечно, нет. — Её ответ прозвучал неубедительно даже для неё самой. — Я… Мне лучше вернуться в свою комнату.
Однако его руки только сильнее сжали её плечи, не позволяя ей тронуться с места.
— О нет, дорогая. Я был необычайно терпелив, но, думаю, вы слишком долго держали меня на расстоянии. — Его голос показался теперь опасно вкрадчивым и пугающим, как и то непонятное чувство, что тлело в его глазах. — Вы наконец пришли ко мне. И клянусь Богом, я вас не отпущу! Этой ночью вы будете моей!
И прежде чем Рейчел успела что-нибудь осознать, он подхватил её на руки и понёс через комнату.
Паника охватила её, когда он опустил её на огромную кровать. Никогда раньше не видела она его в таком состоянии. Он зажал её руки, лишив возможности сопротивляться, а его рот заглушал мольбы о свободе. Словно для зверька, попавшего в силки, побег был невозможен.
