Людмила Сурская - Норильск - Затон
— Кто бы знал, соломки постелил.
— Расскажи ещё мне… Захотел бы знать рассмотрел. Разве мы не говорили о той Горгоне. О том, что ту даму не ты сам, а твоё положение грело было понятно сразу. Сам подумай, зачем молодым и резвым нужны старики, если не надёжно с комфортом приткнувшись устроить свою жизнь, но теперь не до этого. Сучье отродье, а не баба, как же её взять в оборот…
Они оба задумались. Трубки молчали. Мозговой придумал первый:
— Давай дадим ей денег?
Дубов сразу раскритиковал это предложение.
— Глупее ничего не придумал. Деньги имеют особенность кончаться. Потом непременно захочется ещё получить, и нас будет караулить новая неприятность.
Мозговой сник, но не надолго, его опять осенило:
— Ну, я не знаю. Тогда может пугануть выдру эту.
— Может, но без меня не лезь.
— Так я жду и встречаю тебя.
Весь вечер он торчал в кабинете один, изображая работу. Провёл беспокойную ночь. Только под утро ему удалось вздремнуть часика два. Правда, на качестве сна это не отразилось. Благодаря чему в шесть часов он был уже на ногах. Завтракал без аппетита, только чтоб не обидеть поднявшуюся ни свет, ни заря Лизу. Предупредив жену о госте, Тимофей не поручая это кому-то, поехал встречать его в аэропорт сам. Дубов приехал с мешком подарков, которые они с трудом распихали по машине. В салоне хватило терпения не говорить. Остановив машину по дороге в город, прошлись по тундре. Мозговой рассказал о том, что сам узнал день назад от сына.
— Похоже, баба решила покатать себя на карусели, Тимофей, — подытожил Дубов.
— Это ещё её Лиза завела? — пробурчал Тимофей, срывая длинный колос сухой травы.
— Ты же сказал она не в курсе? — опешил Дубов.
Он встал и принялся объяснять.
— Моя Лиза. Она приходила. А та не среагировала никак на её приход. Даже мне не хотела говорить. Тимка выдал.
— Молодец у тебя жена. Где откопал такую, я тоже поковыряюсь там, может, повезёт, — посмеялся Дубов над другом.
— Ладно тебе юморить.
Дубов, сжал ему руку у локтя так, что рукав собрался в гармошку.
— Такое тоже возможно. Завелась, не достигнув цели с Лизой. Подвернулся случай с сыном, воспользовалась ситуацией.
Тимофей трудно вздохнул.
— Хорошо хоть Илья пришёл с разговором, а то смотрю, парень мается вроде, как не в себе, но спросить ума не хватает.
— Да, мать, растившая его, насторожилась бы уже давно, а ты ушами хлопал.
— Опыта никакого, на ходу ориентируюсь. — Оправдывался Мозговой.
— Прорвёмся, как там говорят, не Боги горшки обжигали. — Обнял друга Дубов. — У нас хорошие дети.
— Поехали нас ждут. Илюха с Лизой подъедут к вечеру.
— У меня для неё сюрприз. — Поделился Дубов.
— Мачеху нашёл? — Посмеялся Тимофей.
— О, о, — весельчак. Увидишь вечером. За вредность не скажу сейчас.
Сюрприз действительно был. Дубов, как и обещал дочери, нашёл дело Тани, забрав из него фотографию. Девочка с бантиками смотрела с неё. Дочь плакала и улыбалась одновременно, целуя старый снимок молоденькой и несчастной девочки, её матери. Косички бублики по бокам пробора и испуганные глаза. — Мама, мамочка, — прижимала к губам и щекам фото Лиза. — Я увидела тебя, наконец, родненькая! Вот ты какая красивая да ладная…
— Лиза выпей, — подала стакан с валерьянкой Лизавета Александровна.
Та отпила глоток и поблагодарив отвела руку:
— Спасибо я справлюсь.
— Одно другому не мешает. Пей.
А дальше начались странности. Весь вечер на перегонки мужики бегали к звонившему телефону. «Что же это с ними делается», — ломала голову Елизавета Александровна. Понятно, что звонки могут быть всем трём, не первый раз. Но всегда телефон надрывается звоном, а они не торопятся подойти к нему, а тут бегут вприпрыжку, обгоняя друг друга. Что их троих объединило, и Дубов принёсся из Москвы не из-за фотографии же. Хотя этого тоже откидывать нельзя. И всё же, что происходит с мужиками. Ведь явно шушукаются и понимают друг друга с полуслова. Как достучаться и добраться до правды. «Никак, — призналась она себе, — остаётся только пойти и спросить в лоб чего они там мудрят». Шифровальщики засели в кабинете. Сейчас она их удивит. Интересно смотреть, когда они крутятся, даже по одному, а тут трое. Их действие потянет на целый спектакль. Постучавшись, вошла. Шушукающие головы в панике отпрянули друг от друга.
— Чего крутимся, как черти на раскалённой сковороде?
Хор изобразил мычание.
— М…
— Только не врать?
Сын, переглянувшись с отцом и Дубовым, сделал один единственный шаг к ней и встал столбом.
— Ма…
— На коров вы мало похожи, так что колитесь.
— Придумала сама себе чего-то там, — заюлил, обогнувший сына Тимофей, он, обняв её преданно заглядывал в глаза. Мол, что за намёки, мы все чистые и пушистые.
Елизавета Александровна усмехнулась:
— Ангелы мне тоже… Вы ещё тут крылышками помахайте.
Сын, повернувшись к отцу, умоляюще гипнотизировал его.
— Что за намёки… — промямлил Мозговой.
Все эти сеансы тоже не прошли мимо её глаз.
— Я, конечно, не знаю, во что вы въехали, но я могу рассуждать. Поделиться?
— А что, интересно, в общем-то, послушать бабий трёп, — почесал ухо Дубов, принявшись резво перекладывать бумаги на столе.
Получив добро, Лиза для начала, ловко пальцем изобразила перед их носами спираль уходящую в потолок и приступила к разоблачению.
— Раз вы два взрослых, солидных дядьки бегаете, как ужаленные, то, значит, нафокусничал сынуля.
Илья, как курица крыльями взмахнул руками.
— Мама.
Лиза не повела бровью.
— Пойдём дальше. К телефону несётесь все трое, значит, не хотите, чтоб подходили мы с Лизонькой. Но…
Дубов, качаясь с пятки на носок, встал напротив неё.
— Но?
Лиза подняла вверх правую бровь.
— Учитывая, что опекается вами сын, больше вас беспокою не я, а его жена.
Мозговой, оттеснив Дубова от жены, пристроив кулаки в карманы, занял его место:
— Как-то ты интересно всё крутишь?
Левая бровь взлетела к правой и заняла место по — праву рядом.
— Крутите вы, дорогой, а я рассуждаю.
Дубов не захотел быть на вторых ролях и встал рядом с Мозговым.
— Ну и из-за чего ты думаешь такой переполох?
Лиза вздёрнула носик и насмешливо объявила?
— А из-за бабы. Разве нет?
Немая сцена.
— Дьявольщина, — отошёл к окну сын.
— Я предупреждала тебя или нет, — пошла она следом за сыном, скинув руки Тимофея со своих плеч. — Нарвался на стерву? Что там, ребёнок? Не молчи уж.
Не церемонясь Лиза шлёпнула его пониже спины.
