Джулия Росс - Рискованное увлечение
– Как глупо было с моей стороны не спросить об этом вовремя! – сказал Олден. – И так же глупо было бы не поинтересоваться сейчас, почему в ту ночь мне так странно не хватало здравого смысла.
– Это был безрассудный риск, – сказал лорд Эдвард.
– Что правда, то правда. Но вам, несомненно, нужна была уверенность, что вы сделаете меня своим должником. Хотя я не допускаю, что вы использовали крапленые карты. Даже вы не дошли бы до такой низости, не правда ли? Но все-таки, может, откроете мне вашу истинную цель?
Лорд Эдвард покраснел под своим макияжем.
– Мне хотелось во что бы то ни стало получить медальон.
– Если бы вам был нужен только медальон, вы могли просто взять его. В конце концов, вы принудили леди приехать сюда этой ночью.
– Жестоко, но необходимо. Вы собираетесь из-за этого вызвать меня на дуэль?
– Я бы не прочь. – Олден запрокинул голову, рассматривая потолок. От мучительных судорог в спине узоры на алебастре, казалось, движутся сами собой. «Сосредоточься!» – приказал он себе.
– Очень соблазнительно, хоть я и признаю ваше превосходство в искусстве владения шпагой.
– Но ведь не соблазнитесь?
– Дуэль и ее причины, к сожалению, едва ли утаишь. Лично я никогда не хотел, чтобы мои дела с женщинами стали общественным достоянием. Возможно, на чей-то взгляд это каприз, но у меня на сей счет свое мнение. Навряд ли кому-то нужно, чтобы по городу гуляла байка о том, как глупо выглядел лорд Вейн этой ночью. Второго скандала, как пять лет назад, вы не потерпите. Вы уже наверняка заручились клятвой своих закадычных друзей хранить молчание, даже несмотря на то что в таком случае репутация леди осталась бы незапятнанной.
– Пусть ее репутация останется с ней вместе с моим проклятием. Меня это ничуть не заботит.
– Стало быть – никакой дуэли, что вы и планировали.
– Скажите, Грейсчерч, как вы умудрились проиграть эту партию в шахматы, тем более женщине? Я сам не возражал бы как-нибудь помериться с вами силами.
Первым желанием Олдена было солгать что-нибудь – так его допекла лихорадка. «Надо же было так некстати подхватить проклятую хворь!»
– Зачем откладывать? Мы сыграем прямо сейчас, лорд Эдвард.
– Но в этот раз шах и мат – мои. Я владею медальоном. Бесполезная безделушка, конечно, но что вы предложите мне на нее?
– Себя, – сказал Олден. Ресурс времени был исчерпан, и другого выбора, кроме как идти на последнюю жертву, не оставалось.
– Ха! – Лорд Эдвард встал и широко всплеснул руками, так что его кофе пролился на пол. – Не поместье Грейсчерч-Эбби? Не ваши там и сям рассеянные инвестиции? Только собственную персону?
Кофейное пятно расползалось по паркету подобно крови.
Олден никогда не коллекционировал дамских безделушек. Сейчас он уже и сам не понимал, почему он так сказал.
– Поместье нужно другим людям.
– Но разве вы никому не нужны? Я польщен.
Слова сына герцога больно резанули по сердцу. Он действительно никому не нужен. Ни матери, ни Шерри, ни даже Джульетте.
– Моя персона – моя собственность. Я могу распоряжаться собой, как мне хочется. Поэтому я предлагаю себя.
– Вы очень проницательны, сэр. – Лорд Эдвард подошел ближе и посмотрел Олдену в лицо. – Вы попали в точку. Это как раз то, что и впрямь представляется мне соблазнительным.
Олден оперся рукой на ставень, чтобы не пошатнуться.
– Так мы заключаем сделку?
Сын герцога подошел еще ближе.
– Нет, сэр. Вы совершенно не поняли суть моего плана. Вы никогда не были объектом моей мести – только инструментом. Леди публично меня отвергла и убежала с внуком мясника. Теперь ее очередь попробовать вкус предательства.
– Предательства? – сказал Олден, отпивая из своей чашки. Горький вкус кофе заполнил его рот.
– Естественно. Ради чего она принесла себя в жертву этой ночью? Леди влюблена в вас. Разве это не участь всех ваших женщин? Разве они не дарят бездушному лорду Грейсчерчу свое тело и сердце?
– За исключением этой леди. Ею двигали другие мотивы.
– Не стоит недооценивать себя, сэр! Вы довольно точно угадали, что я желал бы получить от вас. То же, что любой другой, будь то мужчина или женщина. Что касается моих собственных эклектических вкусов, я полагаю, они хорошо известны. Но, увы, я откажусь даже от этого, зная, как ей будет больно, когда она узнает, что вы сделали. – Золотой диск блеснул в тусклом свете, когда лорд Эдвард подбросил медальон и, поймав его, бросил в карман. – Вы отняли у нее единственные вещи, которыми она дорожила больше всего на свете, – ее честь и медальон. Она любит вас, а вы ее предали. Более того, вы предали ее мне.
Олден ухитрился кое-как дойти до дивана. Он ухватился за резную спинку и осел на парчовое сиденье, чувствуя, как пол закружился под ногами. Ножки кресел сдвинулись вместе, словно дерево и позолота сошлись в каком-то диком танце. Темно-кровяное пятно растеклось до края каминной решетки.
– Я вновь о вине… в ту ночь в Лондоне… – Олден прижал к губам кружевной платок и тяжело сглотнул, сгораемый в огне лихорадки. – И этот кофе тоже?
– Как знать. – Гулкое эхо принесло голос лорда Эдварда, казалось, откуда-то издалека. – Однако же удивительно видеть вас таким немощным…
Тогда Олден рассмеялся.
– Вам сегодня везет, лорд Эдвард, – сказал он. – Природа устроила заговор против меня. Я полагаю, у меня инфлюэнца.
Послышатся стук каблуков, и Олден почувствовал у себя на лбу сильные ледяные пальцы.
– Сэр, да у вас жар! Позвольте, я вызову ваш экипаж.
Это было безумием – пить кофе, даже в небольшом количестве, в разгар болезни. Олден откинулся на спинку дивана, ища опоры, и сказал:
– Я предпочитаю остаться.
Лорд Эдвард наклонился ближе.
– Я просто в восторге, что моя компания доставляет вам такое удовольствие.
Блудливые пальцы вцепились Олдену в волосы, оттягивая назад его голову.
– Если вы поцелуете меня, – сказал Олден, – вам лучше убить меня сразу, так как потом я точно убью вас.
– О, Грейсчерч! Сколько страсти! Это так нравится мне в мужчине! – Олден почувствовал, как заостренный край кольца процарапал ему губы, и ощутил вкус крови. – Ваш экипаж уже ждет. Ваш экипаж, ваш глухой Джон и все ваши никудышные люди – тот ублюдок-учитель и такой же ублюдочный ребенок, которого вы так опекаете в Грейсчерч-Эбби, а также ваша полоумная мать. Вас ожидает ваша прежняя жизнь, вместе с ними со всеми. Кроме Джульетты. Теперь она с вами не станет даже разговаривать. Между прочим, я солгал насчет медальона, – добавил лорд Эдвард.
Олден поднял глаза на его напудренное лицо и жестокие подкрашенные губы.
– Так он вам не нужен?
