Лидия Джойс - Музыка ночи
Сара никогда еще не видела таких приемов, ни в свою бытность горничной Мэгги, ни компаньонкой леди Меррил, ни даже в обществе Себастьяна.
– Вы очень рискуете, – сказала она, когда они миновали певца, исполняющего любовную песню.
– Я знаю, – с удовлетворением ответил Себастьян. – Атмосфера безукоризненная. Теперь я жду безукоризненный момент. – Он бросил на нее многозначительный взгляд и сменил тему. – Кажется, тут все довольны. Идемте наверх. Танцевать, конечно.
Сара улыбнулась, вспомнив их первый танец.
– Не пропущу ни за что на свете.
В комнате, служившей бальным залом, уже кружились пары, и Себастьян, прямо у двери ловко развернув ее в танцевальную позицию, без промедления начал вальсировать.
– Мой дорогой сеньор Гуэрра, – сказала она, чувствуя знакомое покалывание от их близости, – вы превосходный танцор.
– Это одно из нескольких преимуществ легкомысленной жизни, – ответил Себастьян с притворной скорбью.
Но в шутливых словах был некий подтекст, словно они напомнили ему времена, которые он хотел забыть, а в глазах, устремленных на нее, было хорошо знакомое желание, казалось, никогда его не покидавшее. Сара знала, что ее глаза выдали быструю реакцию ее тела, но ей было все равно. Она больше не компаньонка, пытавшаяся одной рукой хвататься за свободу, а другой – за респектабельность. Теперь она неприличная любовница, а счастлива, как никогда в жизни.
Рука Себастьяна, лежавшая на талии, держала ее слишком близко, и она улыбнулась, подняв голову, чтобы их губы разделяли только маски. Без обручей кринолина ее ноги во время танца прижимались к его ногам, она упивалась ощущением его тела, непристойностью подобного контакта в общественном месте, жаром, медленно воспламенявшим ее тело.
Когда танец кончился, Себастьян провел ее сквозь толпу в боковую темную комнату и, быстро направив ее в угол, встал так, чтобы ее не было видно.
– Вы распутница, – насмешливо сказал он, но голос был хриплым от желания.
– Сибаритка, – поправила она. – Вакханка. Сладострастница. Менада. И виноваты только вы.
Он поднял маску. Она тоже хотела снять, но Себастьян остановил ее, сжав ей запястья.
– Пока нет.
Он поцеловал твердые губы ее маски, Сара замерла, пораженная тем, насколько возбудил ее этот странный поступок. Сквозь узкую щель она чувствовала его дыхание. Это было дразняще и мучительно, Сара подавила вздох разочарования. Когда он закончил и выпустил ее руки, она подняла маску и посмотрела на него.
– Вы получили больше.
Он приподнял ее подбородок и начал с умышленной медлительностью целовать ее. Закрыв глаза, Сара отдавалась власти его языка, пока снова не почувствовала внутри знакомую пустоту и…
– Пробуете свой товар, как я вижу. Знакомый насмешливый голос пробился сквозь туман страсти, окутавший ее. Сара открыла глаза в тот момент, когда Себастьян отскочил от нее, опустив налицо маску. Она же застыла на месте, чувствуя, как стучит от ужаса ее сердце.
Это был мистер де Лент, в своем обычном костюме, неуместном среди моря плиссированных юбок и тог. Черная полумаска оставляла открытым подбородок, рот и бачки, в прорезях сверкнули янтарные глаза, смотревшие прямо на нее.
Сара мгновенно представила кошмарную сцену: мистер де Лент тащит ее назад в палаццо Боволо, заявляет, что она воровка, и требует ее арестовать. Сара была в таком ужасе, что ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он вообще не узнал ее или она его уже не интересует.
– А, синьор де Лент! – воскликнул Себастьян и что-то быстро сказал по-итальянски.
Мистер де Лент, переключив свое внимание на него, ответил ему на том же языке. Сара воспользовалась удобным случаем, опустила маску и отошла в дальний угол, мистер де Лент даже не взглянул в ее сторону. Их разговор продолжался, и Сара, постепенно расслабившись, начала оглядывать комнату.
Темнота скрывала еще несколько пар, которые выбрали места около стен, где слились в объятиях. Хотя никто не выходил за рамки поцелуев и ощупывания тайком сквозь одежду, это глубоко потрясло Сару… и приятно возбудило. Нахлынуло прежнее отвращение к себе, но, подавив его, она изучала люстру, пока мужчины разговаривали.
Наконец де Лент перешел на английский:
– Оставляю вас и вашу… э… спутницу заниматься прерванным развлечением. Добрый вечер, сэр. – Он сделал насмешливый поклон и вышел.
– Почему вы так рисковали, зная, что он собирается быть здесь? – тут же спросила Сара.
– Я забылся, – ответил Себастьян, подняв бровь и одарив ее взглядом, который снова пробудил в ней желание. – Поверьте, я не думал об опасности, когда считал, что мы танцуем.
– Он мог узнать меня. Вы понимаете, когда я без маски…
– Но ведь он не узнал. – Себастьян понизил голос. – Сара, вы тоже знали, что он собирается быть здесь. И вы тоже забыли.
Она помолчала, затем призналась:
– Я не хотела думать, что увижу его.
Себастьян коснулся пальцем ее подбородка.
– Я не могу вас за это винить. Я тоже не хотел бы думать о нем. – Он протянул ей руку. – Идемте со мной. Давайте потанцуем, и на этот раз держите под контролем ваши дьявольские глаза, иначе я не отвечаю за свои действия.
Они протанцевали больше двух танцев подряд. Как заявил Себастьян, это не тот прием, где строго придерживаются церемоний. Затем он повел ее в столовую, где были накрыты столы. Она не знала, что обычно подают на приемах высших классов, но при виде икры, устриц, винограда Сара вспомнила рассказ проститутки, которая однажды побывала на буйной вечеринке лорда.
– Вы собираетесь устроить оргию? – спросила она, покраснев.
Себастьян засмеялся.
– Нет, конечно. Я только хочу сделать видимость, что здесь может быть оргия. Это почти вполне респектабельный прием.
– Почти респектабельный, – улыбнулась Сара.
– Взгляните! Разве это не фривольность? Повернувшись, Сара посмотрела на дверь. Этого не могло быть, не здесь…
Но это было. В комнате появилась леди Анна с сестрами Мортон по бокам. Сара узнала ее даже в вольной интерпретации одежды римлянки, что каким-то образом позволило ей надеть корсет.
Она тут же оставила Себастьяна, пробралась сквозь толпу к другой двери и вышла в портего. Она чувствовала, что он идет за ней, и, убедившись, что они вне поля зрения, повернулась.
– Вы пригласили леди Анну? – свистящим шепотом спросила она.
– Разумеется, – вежливо ответил Себастьян. – А почему бы и нет? Леди Меррил должна сама увидеть, что ее сын опозорен, иначе никогда этому не поверит. Она любит события скорее рискованные, чем светские. Было вполне естественно включить ее в список приглашенных.
