Кэт Мартин - Невеста-изменница
— Почему она скрыла это от тебя? Вы должны были пожениться. Если бы ребенок родился на несколько недель раньше срока, никто не обратил бы на это внимания.
— Она заявила, что отец заставил ее выйти замуж за Олдриджа. На самом деле она сама хотела стать его женой.
— Это она сказала? — справился Рул.
— Не такими словами. Она сказала, что знала, что меня не будет, а оставаться одна не хотела. — Рис опорожнил бокал и вернулся к буфету, чтобы снова его наполнить. — Зачем я опять ей поверил? Зачем позволил себе утратить бдительность?
— Ты всегда любил ее, Рис, — мягко заметил Ройял. — Когда она обратилась к тебе за помощью, тебе ничего не оставалось, как помочь ей.
С бокалом в руке Рис устало опустился на диван.
— Не знаю, что и делать. Она моя жена, а Джеред — мой сын. Я не могу уйти и не знаю, смогу ли остаться.
— А она вообще собиралась сказать тебе правду? — поинтересовался Ройял.
— Не знаю, — вздохнул Рис. — Говорит, что собиралась, но я уже не знаю, чему верить. Не знаю даже, важно ли это.
Рис вдруг понял важность другого: что он любит своего сына, что полюбил его вопреки желанию, вопреки здравому смыслу.
А то, что в нем снова пробудилась любовь к Элизабет, отошло теперь на второй план. Хотя на самом деле, как подметил его брат, он, наверное, никогда не переставал любить ее по-настоящему.
Голова Риса безвольно упала на спинку дивана.
— Можешь остаться здесь, если хочешь, — предложил Ройял, — пока не определишься.
Рис качнул головой:
— Мне нужно ехать домой. Я должен убедиться, что мальчику не грозит опасность.
— Но если Элизабет согласилась отказаться от наследства Джереда, то Мейсону нет резона причинять ему зло.
— Да, конечно. Если бы я знал, что Джеред — мой сын, то, вероятно, сам предложил бы это. Хотя не стоило бы вознаграждать ублюдка, который покушался на жизнь Элизабет и мальчика. С другой стороны, теперь, когда я знаю правду, я не хочу, чтобы у Джереда было хоть что-то от Олдриджа.
— Значит, ты согласишься, чтобы Элизабет осуществила процедуру отказа от титула? — спросил Ройял.
— Если она этого хочет. — Рис вздохнул. — Мне нужно возвращаться. Я потерял семь лет, которые мог провести со своим сыном. Больше не хочу терять и часа.
Снова последовала продолжительная пауза. Рул налил из графина бренди себе и Ройялу и отнес бокал брату.
— У тебя все образуется, — сказал он Рису. — Нужно немного подождать. — Рул отхлебнул бренди. — У меня есть новости, которые помогут тебе отвлечься от своих проблем.
Рис выпрямился.
— И какие же?
— У меня состоялась встреча с леди Сандхерст.
— Встреча? — Рис вскинул черную бровь. — Вот как ты это называешь?
— Я говорил тебе, что мы знакомы, — ухмыльнулся Рул. — Ее муж находится в отъезде, и дама в одиночестве скучает. После нашей… встречи… она расслабилась и пребывала в благодушном настроении, так что согласилась поговорить о муже.
Рис подался вперед:
— И что интересного она сообщила?
— Это она рассказала Сандхерсту о дневнике, разозлившись на Трэвиса за то, что он так с ней обошелся. Насколько я понял, речь шла о резком разрыве их отношений.
— Значит, Сандхерст ничего не подслушал, а это жена спровоцировала его выдвинуть против Грира обвинение.
— Возможно. Еще она упомянула, что три года назад лорд Сандхерст находился в ужасно стесненном финансовом положении. Но к счастью, обстоятельства изменились и ему удалось поправить свое положение.
Рис погонял бренди по стенкам бокала.
— Шпионаж стоит больших денег, так что Сандхерст может оказаться каким-то образом причастным к делу.
— Думаешь, что он тот, кто покупает и продает секреты? — предположил Ройял. — И, узнав о дневнике, использовал информацию с выгодой для себя.
— Выглядит правдоподобно, — произнес Рис, — и объясняет, откуда у него вдруг появились деньги.
— Согласен, — кивнул Рул. — У Сандхерста полно связей и знакомств. И, насколько мне известно, не всегда с людьми безупречной репутации.
Рис задумался.
— Я передам новость Трэвису. Возможно, он сумеет выявить связь Сандхерста с кем-то из русской общины.
— А я поговорю с Найтом и другими, — вставил Ройял. — Посмотрим, смогут ли они что-нибудь добавить.
— Когда соберем все сведения, — сказал Рул, — картина наверняка станет яснее.
— А пока, — Ройял бросил на Риса многозначительный взгляд, — постарайся решить, что для тебя важно. Люди иногда совершают ошибки. Я чуть не взял в жены другую женщину. Из ошибочных побуждений.
— Может, Элизабет сожалеет о случившемся, — добавил Рул. — Может, надеется, что у вас есть шанс начать все заново.
Рис не ответил.
— Подумай об этом, — посоветовал Ройял.
Рис осушил бокал, поставил его на стол и направился к двери.
— Спасибо за информацию, — сказал он. — И за совет.
— Береги себя, брат! — крикнул вдогонку Ройял, когда Рис шагнул за порог.
Глава 22
Услышав голос дворецкого, Лили Дьюар отложила шляпку с перьями, над которой трудилась.
— В чем дело, Ратжерс?
Она и Ройял все еще находились в Лондоне. Ройял не хотел уезжать, пока Рис нуждался в его помощи.
— У вас гостья, ваша светлость. Леди Аннабелл Таунсенд. Проводить ее к вам?
— Да, конечно, — обрадовалась Лили.
Они подружились с Аннабелл, когда Анна помогала им с Ройялом восстановить состояние, мошенническим путем похищенное у отца Ройяла.
— Лили! — Аннабелл шагнула ей навстречу, шурша тяжелыми шелковыми юбками. — Как я рада тебя видеть!
— Я тоже рада видеть тебя, Анна. — Женщины обнялись. — Давно мы с тобой не разговаривали.
— Давно.
Лили позвонила в колокольчик, чтобы подали чай. Пока тележку с чайными приборами не вкатили в гостиную, женщины беззаботно болтали. Не вставая с дивана, Лили разлила чай в две фарфоровые чашки с золотой каймой, добавила кусочки сахара, положила на каждое блюдце по два бисквита и подала Аннабелл.
— Надеюсь, мое неожиданное вторжение не помешало тебе, — произнесла Анна, помешивая чай, отчего по всей комнате распространился аромат жасмина. — Обычно я так не делаю.
Лили улыбнулась:
— Ничуть. Я рада компании. Ройял последнее время очень занят, делает все возможное, чтобы помочь Рису и своему другу капитану Гриру.
Щеки Аннабелл слегка зарделись.
— В действительности это одна из причин моего визита. Как тебе известно, капитан Грир и мой друг. Мы дружили с его сестрой.
— Да, понимаю.
— Беатрис была милой молодой женщиной. Ее ранняя смерть всем нам причинила боль.
