Кэндис Кэмп - Вечерняя песня
— Мне кажется, ты с гораздо большим удовольствием обсудил бы, как будешь ловить разбойников и сжигать их хижины.
Джеймс часто заморгал, пытаясь лучше разглядеть в темноте лицо жены. Ее внезапная атака явилась полной неожиданностью.
— Кларисса, да в своем ли ты уме? Как ты можешь сочувствовать тем варварам, которые на тебя напали?
— Но они такие же люди, как и мы. И у них, конечно, есть семьи, которые надо кормить.
— Так значит можно нападать на любого прохожего, убивать его? Кларисса, не говори глупостей. Иди лучше ко мне и давай забудем этот…
— Значит, я говорю глупости? — вспыхнула Алина, сердито глядя на мужа. — В таком случае, тебе лучше уйти. Такому благородному человеку, как ты, не пристало спать с дурой.
Брови Джеймса сошлись на переносице.
— Ты осмеливаешься выгнать меня?
— Представь себе, да! — отрезала девушка глаза, которой метали молнии, а тело было неестественно выпрямлено.
— Не сомневаюсь, что ты сделаешь это. Ну ладно, Кларисса, — Джеймс потянулся к жене. — Что с тобой случилось?
— Со мной ничего не случилось, — резко ответила Алина, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — А вот ты завтра уезжаешь. Что, если ты не вернешься обратно? Если тебя убьют?
Джеймс засмеялся, а рассерженная Алина схватила первое, что попалось под руку, а именно, подушку, и швырнула ее в мужа, целясь в голову.
— Не смейся надо мной.
— Прости, любовь моя, — Джеймс изо всех сил старался успокоиться. — Но как ты могла подумать, что меня может убить кучка этих жалких негодяев? Боже правый, невысоко же ты ценишь мои воинские способности, если сомневаешься, что мы с братом и нашими рыцарями сможем разделаться с несколькими пешими людьми, вооруженными только дубинками и ножами.
— Но всякое может случиться. Ведь ты едешь воевать, а значит, может произойти все, что угодно. Вдруг что-то изменится? У этих людей, вполне вероятно, есть луки, а стрела может пробить кольчугу или шлем, или…
— Да, да, — стараясь успокоить жену, произнес Джеймс, притягивая ее к себе. — А еще я могу упасть с лошади и сломать шею. Или попаду под дождь, простужусь и умру.
— Не смейся надо мной! — Алина вызывающе вскинула голову.
Джеймс улыбнулся и, нагнувшись, поцеловал жену в лоб.
— В таком случае, моя дорогая леди, вы не должны говорить глупости. Никто меня завтра не
убьет.
— Но как ты можешь быть уверен?
— Потому что знаю, если завтра погибну, то уже не смогу вернуться к тебе, у нас никогда не будет ночи, которую мы оба ждем. А этого я допустить не могу.
— Ты хоть сейчас можешь не шутить?
— Нет, я не шучу и говорю серьезно. Можешь быть уверена: я буду предельно осторожен, чтобы даже самая пустяковая царапина не стала для нас помехой.
От этих слов Алине стало как-то тепло и спокойно, и она доверчиво прижалась к нему.
— О Джеймс, я не хочу, чтобы ты рисковал собой.
— Что же ты предлагаешь в таком случае? Чтобы я отправил в лес к разбойникам брата и Стивена, а сам отсиделся в замке? Ты хочешь, чтобы я дрожал от страха при виде кучки разбойников? Скажи честно, Кларисса. Ведь ты и близко не подпустила бы к постели такого труса.
Девушка вздохнула.
— Да, правда. Просто я очень боюсь тебя потерять.
Джеймс прижался губами к волосам жены.
— Мне очень приятно слышать, что ты беспокоишься и огорчишься, если меня убьют. Алина невольно вздрогнула.
— Джеймс, не смей говорить об этом! Он улыбнулся.
— Значит, я и в самом деле тебе небезразличен?
— Я люблю тебя.
Когда до Алины дошел смысл только что сказанных слов, она словно окаменела. Джеймс порывисто прижал жену к себе и уткнулся лицом в ее волосы.
— О, любовь моя, моя Кларисса, — прошептал он. — Меня не убьют эти разбойники. Клянусь. Ты должна верить. Я вернусь к тебе, и мы будем любить друг друга. И жизнь наша будет долгой и счастливой.
Он опустился на одеяло, все так же крепко прижимая жену к себе. Алина доверчиво прильнула к нему, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. ЕСЛИ БЫ ВСЕ ТАК И БЫЛО, КАК СКАЗАЛ ДЖЕЙМС…
Глава 16
Ранним утром следующего дня Джеймс и его войско выехали за пределы замка. Потеплее закутавшись в накидку, Алина вышла во двор проводить мужа. Лицо девушки было бледно, глаза — сухи. Она плотно сжала губы, чтобы не расплакаться, а руки спрятала в складки накидки, чтобы не броситься к Джеймсу.
Она не будет говорить о своих страхах, не будет ни о чем просить. Джеймс прав: глупо думать, что с ним что-то случится. Шайка разбойников, обитающая в лесах, едва ли сравнится с Джеймсом, графом и их рыцарями. Единственным затруднением могли стать поиски разбойников в лесу, где легко спрятаться. И это могло занять неопределенное время.
Но у влюбленного человека иногда возникают самые разные, ничем не оправданные страхи. Так и Алина, провожая взглядом Джеймса, чувствовала себя прескверно. Когда мужчины выехали за ворота, она бросилась к башне на крепостной стене и, взлетев по лестнице, подбежала к бойнице. Судорожно вцепившись в холодный камень, Алина провожала взглядом войско мужа, пока, наконец, оно не скрылось из вида. Потом вернулась в шатер и, упав на одеяло, горько заплакала.
В этот день Алина работала с тяжелым сердцем и опухшими от слез глазами, прекрасно понимая, что только работа может спасти ее от переживаний. Она заставила слуг работать от зари до заката солнца, но никто, даже Джемма, не жаловались, опасаясь гневного блеска золотистых глаз леди.
Когда с мытьем полов и стен было покончено, Алина отправила слуг за свежей соломой. Велев постелить ее на пол, она разбросала вокруг душистые травы, как это делала леди Элизабет. Через какое-то время в самую большую спальни внесли кровать, которую она привезла из Норкасла. Алина покрыла матрац самой лучшей простыней.
Другую комнату на втором этаже девушка превратила в гардеробную, где сложила свою одежду, переложив ее душистыми травами. Прибывший из Норкасла столяр Эйлуин был занят починкой столов, стульев и другой мебели, которую разломали разбойники. Крысолов сделал свое дело, очистив замок и его окрестности от нечисти. Леди Элизабет прислала несколько гобеленов, и Алина приказала развесить их по холодным каменным стенам. Мало-помалу замок приобретал жилой вид. И после всех усилий и трудов, которые вложила в него Алина, он показался ей дороже и роднее большого величественного Норкасла.
Девушка мечтала, как они с Джеймсом проживут здесь до конца своих дней, вырастят детей, и будут вести простую деревенскую жизнь. Может быть, если они не возвратятся в Лондон, будут предоставлены сами себе и их визиты ограничатся Норкаслом и Бофортом, то Джеймс и не узнает правды. Алина понимала — надеяться на это в высшей степени глупо, Танфорд во что бы то ни стало осуществит свои грязные замыслы, даже, если они с Джеймсом и не появятся в Лондоне. Но приятно было мечтать, тем более, в этом нет ничего плохого. Очень скоро она будет страдать из-за того, что сделала. А пока можно мечтать и надеяться.
