Кэндис Кэмп - Вечерняя песня
Обзор книги Кэндис Кэмп - Вечерняя песня
Ложь отталкивает молодых людей друг от друга, но истинная любовь снова дарит им счастье.
Любовь, ненависть, нежность, обман — все это переплетается в тугой узел увлекательного сюжета.
Кэндис Кэмп
Вечерняя песня
Пролог
Ноябрь, 1162
Остановившись, Алина окинула взглядом серую зловещую громаду замка, возвышавшегося перед ними. Внушительных размеров сооружение за зубчатыми стенами, прорезанными бойницами, мрачно смотрело темными глазницами окон, а на стенах, казалось, притаились лучники, готовые в любую минуту пустить стрелу во всякого, кто приблизится. Это была самая настоящая крепость, тщательно охраняемая и, практически, неприступная.
Холодный ноябрьский ветер обжигал лицо, срывал с головы капюшон. Алина зябко поежилась, не только от холода, но и от мысли, что предстоит войти в этот мрачный замок. Однако другого выхода нет. Иначе она навсегда потеряет любимого человека.
Алина с беспокойством оглянулась на сопровождающих ее людей. Шестеро, но только двоим, уже доводилось держать в руках оружие, а юноша, которому только что исполнилось шестнадцать, еще не был посвящен в рыцари. Казалась нелепой даже мысль о том, что им удастся пробраться незамеченными в эту охраняемую днем и ночью крепость и вызволить друга. И все же, они должны это сделать, ведь теперь он может надеяться только на них.
Алина ни на минуту не забывала об этом, обвиняя в случившемся только себя. Прошло больше года с того дня, как она впервые встретила сэра Джеймса и герцога, и с тех пор, как ее безрассудство явилось причиной всего произошедшего за это время. Но Алина ни о чем не жалела, ведь, не наделай она тогда глупостей, ее не полюбил бы самый прекрасный человек на свете.
Судорожно вздохнув, девушка продолжила путь. Она шла к этой развязке с того самого дня, как впервые увидела его. И сегодня она или спасет его, или погибнет вместе с ним.
Глава 1
Октябрь, 1161
Нож воткнулся в деревянный щит всего в нескольких дюймах от головы Алины. Кто-то испуганно ахнул. Глаза девушки едва заметно расширились от страха, она невольно натянула прочные кожаные ремни, стягивающие руки и ноги. Следующий нож впился рядом с плечом, за ним еще три лезвия задрожали вдоль правой стороны тела. Зала взорвалась одобрительными и восхищенными возгласами. Рыцари шумно топали ногами и аплодировали.
Аудитория на этот раз была на редкость благодарной. Алине казалось, что даже слишком уж благодарной. С каждой минутой зрители неистовствовали все больше. Они начали свистеть и улюлюкать, кричать и топать ногами, глядя на выступления акробатов и жонглера, отца Алины. Когда же появилась сама Алина в почти прозрачном костюме сарацинки,[1] восторженные крики и свист стали почти оглушительными. Кожа, намазанная ореховым маслом, приобрела темный оттенок и делала ее похожей на таинственную чужестранку. Девушка была рада, что смуглый цвет надежно скрывал краску стыда — новый костюм поражал своей откровенностью.
Алина сердито смотрела на Джирта, подошедшего к ней, чтобы вытащить ножи из деревянного щита, карлики Джемма и Беорн принялись забавно пародировать метателя ножей, позволяя Джирту, тем временем подготовиться к следующему номеру.
Не обращая внимания на гнев девушки, Джирт выдергивал ножи со злой ухмылкой на лице. «Свинья», — с ненавистью думала Алина. Пока их маленькую труппу возглавлял ее отец, блестящий артист, жизнь казалась девушке прекрасным раем, но как только к ним присоединился Джирт, артисты все сильнее начали ощущать на себе его влияние.
Этот злой, жадный, вечно всем недовольный человек с первого взгляда невзлюбил Алину. Джирт прекрасно владел искусством метания ножей, это делало его одним из наиболее популярных артистов и, одновременно, самым грозным и опасным человеком в труппе. Он не видел ничего предосудительного в том, чтобы сделать Алину своей женщиной. А когда девушка, опираясь на авторитет отца, с презрением отвергла его, Джирт, хоть и с неохотой, но все же отступил. Алина подозревала, что, не будь она столь важной частью номера Джирта, тот давно бы взял ее силой или выжил бы из труппы, как поступил с парой акробатов, выступавших уже не слишком хорошо из-за своего возраста. Но танцы Алины вызывали такой же шквал аплодисментов, как метание ножей Джирта и смешные номера Джеммы и Беорна. Ему пришлось смириться, в душе ненавидя девушку, и по-тихому мстить, как, например, с этим новым костюмом.
Предполагалось, что Алина должна походить на женщину из гарема сарацинов, однако ни у одного из членов труппы не было четкого представления, как одевались женщины в то время. Ярко-рыжие волосы Алины, перехваченные лентой, скрывались под тюрбаном из шелковой ткани и вуалью. Еще одна вуаль закрывала лицо, оставляя открытыми только глаза. Остальные элементы костюма тоже были составлены главным образом из тонких прозрачных полотнищ. Одно прикрывало спину, концы скрещивались на груди и завязывались на шее. Полотнище другого цвета, но такое же тонкое, прикрывало грудь, перекрещиваясь на шее, и завязывалось на спине. Эти полотнища ни в коей мере не скрывали крепкую, высокую грудь девушки, и ей пришлось повязать под них два небольших платка.
Бедра Алины охватывал широкий пояс с крошечными колокольчиками, украшавшими также ее ноги и кисти рук. С пояса почти до пола спадало несколько разноцветных широких полос, тоже довольно прозрачных. Когда девушка танцевала, полосы очень красиво развевались в такт движениям, взмывая вверх и плавно опадая. А когда Алина кружилась, они разлетались в стороны, открывая любопытным взорам ее стройные ножки. Это был дорогой и необычайно красивый костюм из тончайшего шелка. Но девушка чувствовала себя в нем практически голой, особенно, когда Джирт окидывал ее тело похотливым взглядом, или в те минуты, когда входила в огромную залу, где ее ждали жадные, раздевающие, взгляды мужчин.
— Больше я не надену на себя это! — прошипела Алина сквозь зубы, когда Джирт, согнувшись,
выдергивал из деревянного щита ножи, воткнувшиеся в нескольких дюймах от ее ног.
— Не будь дурой. Когда ты пойдешь танцевать, эти страстные рыцари засыплют нас золотыми монетами.
— А я о чем говорю? — процедила Алина сквозь зубы. — Они же полезут лапать меня.
— О, — усмехнулся Джирт, — я совсем забыл, ты ведь у нас слишком хороша для подобных вещей, не правда ли? Или, может быть, все дело в твоей холодности?
— Да, я для этого слишком хороша, — быстро ответила девушка, желая показать Джирту, что запугать ее не удастся. — Танцовщица и проститутка — далеко не одно и то же.
Джирт метнул на Алину злобный взгляд.
— На твоем месте я не изображал бы недотрогу, а держался бы попроще.
