Юджиния Райли - Неодолимый соблазн
Элен печально покачала головой:
— Сказать по правде, дорогая, нет. Брендан О'Ши был грубым, неотесанным ирландцем.
— И к тому же у него не было ни гроша за душой, — саркастически хмыкнула Мерси.
— Дело было не в его бедности, — возразил Гаспар. — Этот человек был полным невежей, к тому же необузданным, как настоящий дикарь. Одному Богу известно, что нашла в нем наша Коринна, ведь она была ласковой и нежной, как весенний цветок. Увидев его, мы с Элен обмерли со страху. Уже тогда было заметно, что он игрок и к тому же пьет. Но самое страшное — он был жестокий человек. — Рука старика непроизвольно сжалась в кулак. — Мы с Элен заподозрили, что этот негодяй уже тогда осмеливался поднимать руку на нашу дочь.
Мерси зажала ладонью рот, чтобы сдержать крик.
— И все же она была без ума от этого О'Ши, — горестно вздохнула Элен. — Мы пытались открыть ей глаза, отговорить ее, убеждали, что она совершает страшную ошибку, но все было напрасно.
— И что же вы сделали?
— Мы пригрозили, что лишим ее наследства, если она выйдет за О'Ши. — Заметив, что в глазах Мерси вспыхнул гнев, Гаспар поспешно добавил: — Мы с Элен были уверены, что эта угроза образумит Коринну или О'Ши бросит ее, узнав, что она осталась без гроша. К несчастью, мы ошиблись. Это был риск… и мы проиграли.
— Наверное, потому, что отец и в самом деле любил маму, как и она любила его, — с гордостью заявила Мерси. — Хотя, конечно, у них не все было гладко.
— Похоже, что так, — заключил Гаспар. — И, однако, должен тебе сказать, что мы желали своей дочери счастья.
— Даже потом мы не раз хотели помириться с Коринной, но каждый раз нам мешала наша глупая гордость, — проговорила Элен сквозь слезы. — И вот теперь ты стала нашей единственной радостью, Мерси. Позволь нам позаботиться о тебе, дорогая.
Мерси наклонила голову. То, что она узнала от родителей матери, заставило ее задуматься.
Глава 29
Прошло четыре недели. Теплым сентябрьским вечером Мерси стояла на задней веранде «Данлея», великолепного городского особняка Чарлза Далгрина. В бальном платье из розового атласа с пышной юбкой и разметавшимися по плечам огненно-рыжими локонами, украшенными душистой камелией, она казалась восхитительной живой статуэткой. Печальный взгляд ее был прикован к залитой лунным светом лужайке позади дома.
За ее спиной, где открытая дверь вела в элегантную гостиную, приглашенные на обед — разумеется, только самые именитые жители Натчеза — смаковали шампанское и вели жаркие политические дискуссии по поводу отмены рабства.
Эти вопросы нисколько не занимали Мерси. Ее мучило совсем другое. Почти месяц миновал с того дня, как она уехала из Нового Орлеана, а Джулиан, похоже, и не вспоминал о ней.
«Чего же я ожидала? — с горечью спрашивала себя Мерси. — Наверняка Джулиан счастлив, что меня нет рядом, и с легким сердцем утешается в объятиях Жюстины».
И все же она тосковала и по ночам часами лежала без сна. Мерси просыпалась задолго до рассвета, измученная душой и телом, чувствуя себя брошенной… преданной. Без Джулиана она была как камин без огня — пустой, холодной и одинокой. И не важно, что вокруг нее всегда были люди — ведь одинокой была ее душа.
Но не только Джулиан занимал мысли Мерси. Она все чаще стала думать об Антоне. В последнее время его напористость стала ее раздражать. Антон как заведенный твердил о том, что она должна подать на развод и добиться, чтобы ее брак с Джулианом был аннулирован. Ее настораживало, что у него вошло в привычку давить на нее и ограничивать ее свободу. Обращаться за помощью к старикам Дюбуа было бесполезно — они всячески поощряли ухаживания Антона и, похоже, мечтали о том, что со временем она станет его женой.
— Мерси! — услышала она голос Антона. — Ради всего святого, что ты тут делаешь, да еще одна?
— Просто захотелось подышать свежим воздухом, — сказала Мерси, повернувшись к Антону.
— Чудесный вечер. Ты, наверное, устала от их болтовни?
— Еще как! — рассмеялась Мерси.
— О чем ты думала, стоя здесь одна? — участливо спросил Антон. — Тебя что-то тревожит?
— Думаю, не пора ли вернуться в Новый Орлеан.
— Что? — ахнул Антон. — Но ведь Натчез — твой дом!
— Мне тут понравилось. Но не уверена, что хотела бы остаться здесь навсегда, — печально покачала она головой.
— Как ты можешь даже думать о том, чтобы вернуться к этому мерзавцу?
Мерси гневно повернулась к нему:
— Я не собираюсь к кому-то возвращаться! Просто мне надоело прятаться. Пришло время встретиться с Джулианом, а уж потом решать, как жить дальше.
— Ты тешишь себя несбыточными надеждами, Мерси. Может, сейчас ты и сама веришь в то, что уйдешь от мужа, но стоит тебе увидеть его снова, как ты и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в его постели.
Щеки Мерси вспыхнули. Оскорбленная подобной дерзостью, она подняла руку, чтобы ударить его.
— Да как ты сме…
Пальцы Антона стиснули ее руку так, что она поморщилась. Глаза его вдруг оказались совсем рядом.
— Мерси, послушай меня. Я вовсе не хотел тебя обидеть. Может, ты и думаешь, что ненавидишь Джулиана Деверо, но я видел твои глаза, когда ты говорила о нем. А ведь он не любит тебя. Он пользуется тобой, а сам развлекается в объятиях своей любовницы!
Слезы навернулись ей на глаза — Мерси знала, что Антон прав. И все же у нее хватило сил, чтобы гордо вскинуть голову.
— Пусти меня.
— Ладно. Дай мне знать, когда решишь возбудить дело о разводе. — Антон отвесил ей поклон и скрылся за дверью.
Он решил не торопить ее. Главное — сыграть свою роль как следует, и тогда Мерси Деверо и ее огромное состояние окажутся у него в руках.
А пока он, втайне от Мерси заручившись согласием стариков Дюбуа, отослал бракоразводные документы в Новый Орлеан, чтобы Джулиан мог их подписать. И если этот человек действительно такой негодяй, каким представила его Мерси, то он, вне всякого сомнения, не задумываясь поставит свою подпись и отошлет их назад, чтобы развязать себе руки.
Если ему повезет, то уже к весне с этим будет покончено. И тогда Антон Жерар станет одним из самых богатых людей в Натчезе.
* * *Джулиан бушевал так, что стены его дома, казалось, вот-вот рухнут.
Это было настолько страшно, что все слуги в доме попрятались, как испуганные мыши, то и дело крестились да перешептывались друг с другом. Хозяин не спал всю ночь, все ходил из угла в угол да пил — впрочем, такое случалось с ним теперь почти каждую ночь. Однако утром, когда принесли почту и на его стол лег объемистый пакет, украшенный многочисленными печатями, он, похоже, окончательно сошел с ума. Вот и сейчас, запершись у себя в кабинете, он с проклятиями швырял на пол одну вещь за другой. Должно быть, серьезно заболел, испуганно перешептывались слуги, или же, не дай Бог, помешался с горя.
