Лиз Карлайл - Ночь с дьяволом
А кроме того, будучи влюбленным дураком, он уже дал слово, что не будет принуждать ее. И вот теперь попался. Он был одержим этой невинной малышкой, своей женой. Все это началось не в ту ночь в саду. Он почуял опасность задолго до этого. И окончательно убедился в этом в День рождественских подарков, когда его губы коснулись ее губ. Казалось бы, это был простой, ничего не значащий поцелуй, но он всколыхнул в нем глубокое чувственное влечение.
Прогнав эту мысль, Бентли поднял глаза и взглянул в сторону Бельвью, стены которого, сложенные из белого камня, поблескивали в лучах заходящего солнца. Он довольно много времени провел сегодня на постоялом дворе возле Уитингтона за кружкой эля и игрой в кости, так что сейчас, должно быть, около трех часов. В Бельвью, наверное, Джоан уже укладывает детишек вздремнуть после обеда, а Бэзил закрылся в своем кабинете. Взяв в руки поводья, Бентли вскочил в седло и направил лошадь к югу. Долгий разговор с Джоан, о котором она упоминала, его не очень интересовал, но продолжительная прогулка, возможно, пойдет ему на пользу. А главное, отсрочит его возвращение домой, пока он не придумает, что делать.
Когда он прибыл, Джоан была дома и обрадовалась ему. Он отправил свою лошадь на конюшню, а она сходила за своим плащом, и они медленно побрели мимо цветников, окружавших дом, к декоративному пруду. В молчании они дошли по его берегу до миниатюрной греческой башни, отражавшейся в воде. На его непросвещенный взгляд, многое в Бельвью казалось ему чрезмерно изысканным, однако он не мог отрицать, что это было красиво. А цветники здесь, особенно розарий, были просто великолепны. Раньше он не раз фантазировал на тему, что бы он сделал, если бы эти цветники принадлежали ему? Сегодня, однако, эти мечты не доставляли ему удовольствия.
— Что с тобой, Бентли? — спросила Джоан. — Что-то произошло, я это чувствую.
Только тут он заметил, что остановился посередине тропинки и стоит, уставившись на пруд невидящим взглядом. Ну что ж, видимо, он все-таки приехал сюда, чтобы поговорить.
— Черт возьми, Джоан, я, кажется, испортил всю свою проклятую жизнь. С чего начать?
— Начни сначала, — посоветовала она, подталкивая его к мостику через пруд, ведущему к башне.
— Сначала! — с горечью откликнулся он. — Начало ты уже знаешь, Джоан. Ты знаешь, когда у меня все пошло кувырком, причем ты, пожалуй, единственный человек, который это знает. Хотя мне всегда казалось, что Кэм об этом догадывается.
Джоан притронулась к его руке.
— Не говори глупостей, — прошептала она. — Ничего он не знает, а если бы и знал, то теперь это не имеет значения.
Бентли горько рассмеялся.
— Если ты так думаешь, моя дорогая, то ты не понимаешь человеческой природы.
Однако Джоан стояла на своем.
— Я не согласна, — возразила она. — Но лучше расскажи мне, что у тебя сейчас идет не так, как следует.
И он рассказал ей все, то есть почти все, за исключением подробностей, которые могли бы смутить его жену. Он удивился сам себе, рассказав ей, каким образом он и Фредерика были вынуждены пожениться и о дьявольском условии, которое он обязался выполнить, чтобы заставить ее пойти с ним к алтарю. Он даже рассказал ей о необъяснимо глупой своей проделке сегодня утром и о реакции на нее Фредерики.
Джоан сердито взглянула на него.
— Тебе повезет, если она сразу же не уедет домой, к своей семье, Бентли, — мрачно проворчала она. — На ее месте я бы, наверное, так и поступила.
Опершись руками на каменную балюстраду, он наклонился над водой, в которой словно в зеркале отражалось синее небо с белыми облачками.
— Нет, ты бы так не сделала, — уверенно заявил Бентли. В ее темно-зеленых глазах вспыхнули веселые искорки.
— Уж не из-за этого ли ты однажды вбил себе в голову, что намерен жениться на мне? — лукаво спросила она. — Потому что считал меня робкой девчонкой? Которая будет мириться со всеми твоими скверными выходками? Бентли пожал плечами.
— Я хотел жениться на тебе, Джоан, потому что мне не приходило в голову жениться на другой, — честно признался он. — Ты была моим другом с самого детства.
— Однако с тех пор, как ты уехал в школу, я почти не видела тебя, — поддела его она. — Ты никогда не писал и очень редко приезжал. Ты никогда не ухаживал за мной и даже не скрывал своих донжуанских похождений.
Он горько рассмеялся.
— Это мне тоже никогда не приходило в голову, — ответил он. — Ты всегда была под рукой, Джоан. И я мало-помалу привык думать, что так оно будет всегда. А когда я приехал домой и узнал, что все может измениться — что ты можешь выйти замуж за Кэма, — мне показалось, что меня лишили единственной надежной опоры в жизни. Как будто он или сам Господь Бог меня таким образом наказывает. Потому что если бы ты стала его женой, то для меня не смогла бы больше быть… никем.
— Мне это никогда не приходило в голову.
— Но ты посмеялась последней над нами обоими, Джоан, — жалобно произнес Бентли. — И меня, и Кэма поставила на место, не так ли? И кто же оказался нашим счастливым соперником? Старина Бэзил. Кто бы мог подумать? А Кэм женился на Хелен, которую, я убежден, он всегда любил.
Джоан улыбнулась:
— Думаю, ты прав.
— Ну а ты-то как, Джоан? Ты счастлива с Бэзилом? Судя по твоему виду, счастлива.
— Он идеально подходит мне, Бентли, — согласилась она. — А выйдя замуж за тебя, я была бы несчастна…
— Это я не раз слышал, — сухо перебил ее Бентли.
— И если бы я вышла замуж за Кэма — тоже. Кэм всегда казался мне слишком высоконравственным, а ты чересчур безнравственным, — сказала она, и Бентли от души расхохотался впервые за весь день. — А теперь, дорогой кузен, позволь открыть тебе одну тайну.
Он легонько обнял ее за плечи, и они отправились по дорожке, проложенной вокруг башни.
— Догадываюсь, — сказал он, рассеянно оглядываясь вокруг. Он заметил, как наверху ионической колоны птицы пытались соорудить гнездо. — Ты, наверное, опять ждешь ребенка? Я слишком хорошо тебя знаю, Джоан, и от меня не может укрыться эта появившаяся в твоем лице особая мягкость.
Она покраснела.
— Да, — призналась она. — Ребенок должен родиться в октябре, за несколько недель до появления твоего ребенка, Бентли.
— Вот будет здорово, Джоан, — обрадовался он. — Возможно, если Фредди не оставит меня, наши дети смогут быть и родственниками, и друзьями, как мы с тобой.
Услышав это, Джоан опечалилась.
— Это будет трудно осуществить, — вздохнула она. — Мы уезжаем. Бентли. Уезжаем в Австралию. Бэзилу предложили там место в семинарии. Он давно об этом мечтал. Он собирается оставить приход Святого Михаила. Мы не будем предавать эту новость гласности, пока Кэм не найдет другого приходского священника, но я не думаю, Бентли, что мы сюда вернемся.
