Джо Беверли - Таинственный герцог
Это была та самая комната, в которой позже будут обедать судьи, поэтому, войдя, Белла быстро взглянула на окна — большие. Превосходно.
Потом она посмотрела в дальний конец комнаты, где трое судей решали судьбу обвиняемого. Сквайр Тороугуд, еще толще, чем прежде, сидел в центре и презрительно улыбался, справа от него со скучающим видом сидел модно одетый мужчина, которому еще не было сорока — должно быть, сэр Ньюли Додд, — а слева — Огастус.
С тех пор как она видела брата последний раз, он немного набрал вес, но, несмотря на округлившиеся щеки, все равно умудрялся выглядеть сдавленным высокомерием и неодобрением. Дело, по-видимому, касалось уничтожения имущества, то есть было серьезным. Молодой человек разозлился на землевладельца и разрушил несколько ограждений. Он пытался это отрицать, но дело казалось вполне очевидным.
Прежде Белла была бы уверена, что он виновен и заслуживает строжайшего наказания, но теперь она больше знала о том, как жестокость может довести до отчаяния.
Сквайр Тороугуд наложил штраф в три гинеи, и почти все собравшиеся в комнате затаили дыхание, а молодой человек вскрикнул:
— Я не могу его заплатить!
— Тогда вы отправитесь в Америку отрабатывать его, — с отвратительным удовольствием объявил Огастус.
«Он омерзителен», — подумала Белла без малейшего удивления.
— Оставайтесь здесь и не привлекайте внимания, — сказал ей Торн и, встав, широкими шагами подошел к судьям. — Джентльмены, я заплачу штраф за этого молодого человека.
Две пары глаз уставились на него, а сэр Ньюли просто стал похож на растерявшуюся овцу.
— Кто вы такой, сэр? — прогремел сквайр Тороугуд. — И почему таким образом стараетесь помешать осуществлению правосудия? Вы с ним заодно?
— Мое имя — капитан Роуз, а правосудие требует только того, чтобы штраф был уплачен, разве не так?
— Правосудие требует, чтобы виновный был наказан! — завизжал Огастус, ударив рукой по столу.
Белла не сомневалась, что ему хотелось бы иметь громоподобный голос вместо писклявого.
Тороугуд покраснел, а сэр Ньюли побледнел в лице, теперь напоминая до смерти напуганную овцу, и смотрел на Торна так, словно его глаза вот-вот выскочат из орбит.
— Сэр!.. — задыхаясь, воскликнул он. — Я хотел сказать… Капитан Роуз?
Торн повернулся лицом к мужчине, и Белла не могла видеть выражение его лица, но его голос был ледяным, когда он произнес:
— Да, это мое имя.
— Но… но…
Сэр Ньюли теперь превратился в рыбу, которая открывает и закрывает рот, но не издает ни звука, а потом наклонился к Огастусу и быстро сказал:
— Черт побери, позвольте ему заплатить штраф!
— Ни за что. — Круглое лицо Огастуса покраснело. — Я не допущу, чтобы какой-то военный выскочка вмешивался в мой суд!
— Это не ваш суд, черт побери!
Белла затаила дыхание. Ссора между судьями могла погубить задуманный план! Торн, очевидно, тоже это понял, потому что заговорил миролюбиво:
— Господа, я не собираюсь вмешиваться в процесс суда, но уверен, что любой христианин может проявить милосердие. Я чувствую, что этот молодой человек получил свой урок. — Он вытащил кошелек, достал из него несколько золотых монет и со словами: — Впредь будьте умнее, — отдал их юноше, разинувшему от изумления рот, а потом поклонился судьям и вернулся на свое место рядом с Беллой.
Огастус провожал его сердитым взглядом, поэтому Белла не поднимала головы, чтобы поля шляпы скрывали ее лицо.
— Нам лучше уйти, пока в вас не проснулось милосердие и к следующему обвиняемому, — прошептала Белла.
— Вы правы, но этот приговор мне чрезвычайно не понравился.
Когда началось рассмотрение нового дела, они встали и вышли.
— Давайте прогуляемся по городу, чтобы спасти вас от искушения, — предложила Белла.
— Отлично, — почти сердито согласился Торн. — Но праздность, тупость и злость — великолепная троица.
— Перестаньте сердиться. — Белла взяла его под руку. — Люди смотрят на вас с опаской.
— А разве вы никогда не боитесь меня? — улыбнулся он ей, немного расслабившись.
— А должна?
— Не знаю. Когда они повернули обратно к гостинице, Белла снова стала нервничать от неуверенности и ожидания.
— Тревожитесь? — спросил Торн.
— Только из-за того, что может ничего не получиться.
— Если не получится, попробуем еще раз.
Торн проводил Беллу в номер, а потом ушел под предлогом того, что ему нужно проверить, все ли в порядке. Но, по правде говоря, ему нужно было остаться одному, чтобы попытаться вернуть себе разум.
Этим вечером Белла добьется торжества справедливости, а на следующий день он должен вернуться в свой мир. Накапливались текущие дела и обязанности, что-нибудь могло случиться за последние несколько дней, а никто не знал, где его искать. Он проявил такой эгоизм, которого никогда раньше себе не позволял.
Найдя убежище в пивном зале, Торн сидел в углу наедине с самим собой.
Он взялся за это дело, чтобы помочь молодой красавице и наказать человека, который того заслуживал, а потом соблазнился новизной задачи завоевать женщину, не знавшую, что он герцог. Но он не задумывался о последствиях.
Его словно охватило безумие.
А прошлой ночью он едва не довел до конца их любовные игры. Не из желания, нет, и не из физической потребности, а потому, что глубоко в его мозгу искушение громко кричало: «Тогда она будет твоей, будет, непременно».
Белла влюблялась в него. Влюблялась в капитана Роуза, не ожидая ни богатства, ни положения в обществе, ни роскоши.
Влюблялась в обманщика.
Церковный колокол пробил шесть, и через несколько секунд Торн через дверь пивного зала увидел, что из комнаты напротив стал выходить народ. Суд завершился, начинается непристойное празднество.
Когда Торн вернулся, Белла продолжала шить, но сразу поняла: что-то не так.
Ее репутация? Он внезапно вспомнил об этом?
— Суд закончился, — отрывисто сказал Торн. — Судьи скоро начнут ужин, и Фортескью будет здесь через полчаса.
Их план продвинулся вперед.
— Превосходно, — отозвалась Белла. — Но ждать так тяжело. Даже Табита не находит себе места.
Словно в подтверждение кошка снова откинула крышку корзинки и осторожно пошла по комнате, словно высматривала добычу. Соболь стал карабкаться вслед за ней, а когда она обернулась и зашипела, плюхнулся обратно в корзину так быстро, что запутался в своих лапах.
— Табита очень чувствительна к настроению. — Торн подошел и приласкал котенка. — Пожалуй, нам всем нужно успокоиться. Хотите, я вам почитаю?
— А какие книги у вас с собой?
