Элизабет Хойт - Влюбиться в дьявола
— Да, а кто же еще. Он так переживал из-за лорда Хоупа. Его плен и то, что лорду Хоупу удалось выжить, убежать и вернуться на родину, стали для него настоящим потрясением и радостным событием, но все-таки больше потрясением. Его волновала, даже пугала перемена, происшедшая с лордом Хоупом.
— Да, он сильно изменился, — согласилась Беатриса.
— Вейл говорил мне то же самое. И он очень обрадовался, когда вы дали согласие выйти замуж за лорда Хоупа. Они же друзья детства.
Беатриса, не зная, что ответить на столь откровенное признание, кивнула.
Леди Вейл немного смутилась, чуть помедлила и, отбросив колебания, сказала:
— У меня для вас есть свадебный подарок, довольно необычный. Вы не против?
— Что за подарок? — с нескрываемым любопытством спросила Беатриса.
— Это старая книга. Она случайно попала мне в руки, а один из моих друзей сказал, что вы любите переплетать старые потрепанные книги.
— Да, это правда.
— Так вот, это сказки, которые читали в детстве леди Эмили и вашему мужу. В прошлом году леди Эмили случайно нашла их и отдала книжку мне, попросив перевести. Дело в том, что они написаны по-немецки.
— И эти сказки читали Рено? — удивилась Беатриса.
— Да, теперь они переведены и переписаны начисто — это сделал мой знакомый. Осталось их только переплести. Не могли бы вы взяться за эту работу ради меня? Ради сестры вашего мужа? И тогда при первом же удобном случае я передам ей сказки. Пусть леди Эмили читает их своим детям. Вы согласны помочь мне?
— Конечно! — воскликнула Беатриса и дружески пожала виконтессе руку. — С удовольствием.
Неужели в ее руках, наконец, оказался волшебный ключик, который позволит ей открыть двери в потаенный уголок сердца Рено?!
После окончания свадебного застолья Нейт подошел к Лотти:
— Сегодня Беатриса очаровательна, как никогда.
— Да, она прелесть, — согласилась Лотти, не глядя на мужа. — Я не знала, что тебя тоже пригласили.
Она стояла в холле особняка, дожидаясь, когда к крыльцу подадут ее экипаж. Лотти, даже не глядя на мужа, знала, что на нем наряд из синего сюртука и синих панталон, что на синем фоне белый парик и украшенные белым кружевом воротник и манжеты смотрятся очень красиво, но расползшееся местами кружево требует ремонта. Раньше не кто иной, как она внимательно следила за подобными мелочами.
Облачко пробежало по лицу Нейта.
— Не знала? А я могу поклясться, что ты смотрела мне вслед, когда я вместе с другими гостями выходил из церкви.
Лотти насмешливо улыбнулась:
— Ты нисколько не изменился, по-прежнему считаешь, себя неотразимым и думаешь, что на тебя заглядываются все женщины. Наверное, точно так же ты ведешь себя и в парламенте, потому что честолюбив и тщеславен.
Не моргнув глазом, Нейт ответил:
— На редкость хорошая пара. Судя по всему, Беатриса счастлива.
— До вечера еще далеко.
— Гм… твой цинизм не знает меры.
— Что верно, то верно. С кем поведешься, от того и наберешься.
— Может быть, поэтому мне больше нравятся леди, которые не притворяются, что любят, а действительно любят.
— Для того чтобы быть любимым, надо уметь любить самому, — отрезала Лотти.
— Разве я не люблю тебя? — тихо шепнул он, касаясь ее плеча грудью. — Я обещаю сходить с тобой на балет или в театр, буду каждый день дарить тебе цветы — только вернись.
— Ты меня по-прежнему принимаешь за какую-то наивную дурочку.
— Тогда скажи: чего ты хочешь? — сердито пробурчал он. — В чем я провинился перед тобой, Лотти? Что мне надо сделать, чтобы ты вернулась домой? По городу ползут слухи, сплетни, все это плохо отражается на моей репутации и на моей политической карьере.
— Конечно, твоя карьера… — с горечью произнесла Лотти.
Но он перебил ее, хотя никогда раньше он не позволял себе этого.
— Да, моя карьера! — горячо воскликнул он. — Ты прекрасно знала, когда выходила за меня замуж, что я занимаюсь политикой. Не надо строить из себя оскорбленную невинность и прикидываться обманутой.
— Конечно, я знала, что ты делаешь политическую карьеру, но я не догадывалась, что политика захватит тебя целиком, даже твое сердце, и в нем не останется места для любви.
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
— Ах, не понимаешь! — Лотти отступила на шаг. — Тогда подумай на досуге, может, что-нибудь и поймешь.
Прежде чем он успел что-то возразить, она поспешно вышла на улицу, чтобы не разрыдаться у него на глазах.
Глава 14
Увидев Лонгсуорда и принцессу, драконы устремились на них. Из чудовищных голов драконов вылетали языки пламени. Длинные изогнутые клыки и когти блестели как стальные. Лонгсуорд не растерялся и мгновенно выхватил свой чудесный меч. Взмах! Удар! И меньший из драконов, хрипя, упал, смертельно раненный в грудь. Два других дракона тут же разлетелись в разные стороны и напали на Лонгсуорда спереди и сзади. Сильным ударом меча Лонгсуорд поразил еще одного дракона, но тут острая боль пронзила его сзади, он обернулся, упав на колено. Последний из драконов, самый большой, издавая свирепые звуки, был готов напасть на героя, чтобы прикончить его.
История ЛонгсуордаБеатриса изнервничалась, ожидая наступления ночи. Она не была девственницей, и вроде ей не о чем было волноваться — в конце концов, она знала, что ее ждет. Однако на душе было тревожно и неспокойно. Теперь Рено был ее мужем, но она по-прежнему, как и несколько недель назад, не понимала его.
Она была близка с ним, и не один раз, но он по-прежнему оставался чужим и далеким.
Вот какие мысли бродили в голове Беатрисы накануне ее первой брачной ночи. Одобряла ли она действия Рено? Ей точно не нравилась его надменность по отношению к дяде Реджи. Беатриса чувствовала угрызения совести. Кто знает, не станет ли этот день непоправимой ошибкой?
Появление Рено прервало ход ее мыслей. Беатриса отпустила Квик. После свадьбы она перешла жить в спальню матери Рено, которая после ее смерти пустовала. Дядя Реджи сегодня ночью должен был оставить графскую спальню и собирался временно пожить в другом месте. Беатриса ожидала, что Рено воспользуется моментом и захватит спальню хозяина особняка, но вопреки ожиданиям он так не поступил и опять удивил ее.
На Рено поверх белой рубашки и панталон был, накинут широкий халат золотистого цвета, в котором он был очень похож на восточного пашу. Живое воображение Беатрисы представило Рено в окружении прекрасных невольниц гарема. Но эта картина ей не понравилась, она смутилась, роль наложницы ее совсем не прельщала.
