Следуй по пути из лепестков персика (СИ) - Ануфриева Ольга

— Значит, я могу рассчитывать на то, что вы меня теперь правильно поняли, конфликт и недопонимание между нами исчерпаны?

— Брат Бэй Ху, это, конечно, верно, но понимаете… Осталась некая доля скепсиса и недоверия после такого обмана, — Наталья изобразила нерешительность и смущение. — Не могу просто так взять и начать вам безоговорочно доверять, и не бояться вас. Хоть вы конечно, может быть, тот человек, который вызывает доверие, но теперь осталась некое неприятное послевкусие. Вы меня понимаете? — спросила Наташа-Мэй, видя, что второй принц задумчиво молчит.

— Да конечно. Барышня Гу Мэй, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы вновь вернуть ваше доверие и расположение к себе, — улыбнулся Ли Ху.

Тут Наташу окликнули и она повернулась на голос:

— Мэй-эр, что ты там делаешь⁈ — к ней спешила госпожа Гу, личная служанка и сёстры.

Девушка снова развернулась ко второму принцу, но рядом уже никого не было. Даже сложилось ощущение, что этот разговор ей привиделся:

«Доверие, говоришь? И уже слинял? Интересно, за свою или мою репутацию беспокоишься?» — усмехнулась Ната. — «Сбежал или спрятался?»

— Что ты здесь делаешь одна? — заинтересованно спросила мать. — Ты здесь с кем-то разговаривала?

— Мм, гуляю, любуюсь красотами и ар… орнаментами и зданиями. Ничего не помню, поэтому это для меня как в первый раз, — ответила Гу Мэй.

— Но ты же здесь, вроде, с кем-то разговаривала, — госпожа Гу придирчиво оглядела окрестности, Чун Хуа и сёстры с любопытством тоже.

— Неет, — с лёгкостью махнула рукой Наташа. — Это я, впечатлённая такими красотами, пыталась сочинить стихи.

— Хватит заниматься глупостями. Пойдём скорее, — Гу Баожей схватила дочь за руку, и поторапливая, буквально поволокла.

— Матушка, куда мы так спешим? Что-то случилось? — удивилась Мин Мэй.

— Я договорилась о времени. Нас уже ждёт известный даосский монах Шень-Нинь, — ответила госпожа Гу. — Я попросила у него для нас защитные амулеты. Скоро пройдёт благоприятное время, нам нужно поторопиться. Он успеет нам погадать ещё.

«Ну конечно же, куда без даосов… И без их защитных амулетов в виде бумажек с колдовскими печатями и надписями», — скептически подумала Наталья. — «Прямо как у нас язычество с православием, а у них даосизм, тоже свое язычество, с буддизмом и позже с христианством-католицизмом… Хм, может, он знает, зачем я здесь и когда вернусь домой⁈».

— Можно, наставник Шень-Нань? — вежливо и покорно спросила госпожа, когда они подошли к нужным дверям. — Это супруга князя Гу, Гу Баожей.

— Входите, — разрешил тот спокойным тоном и размеренным голосом.

— Вы останетесь здесь, — обратилась матушка к двум сводным сёстрам Мин Мэй.

— Пусть все зайдут, — так же спокойно и размеренно распорядился даосский монах.

Когда ещё один монах, наверное, его помощник, открыл двери, Наташа увидела пожилого наставника Шень-Наня, что посетил этот храм. На нём были надеты фиолетовое верхнее платье и широкая фиолетовая накидка с широченными рукавами; на голове сидела сюань-гуань — это одна из церемониальных шапок чиновников с жёстким каркасом, из чёрной полупрозрачной материи и такими же жёсткими полосками ткани, торчащими в стороны. Его лицо украшала узкая жидкая белая длинная бородка. Старец размеренно и спокойно пил чай, жестом руки пригласив гостей за стол с другой стороны присоединиться. Матушка, Мин Лан и Мин Джу, сложили в мольбе руки, и войдя, вежливо кивнули Шень-Наню.

Наташа топталась на пороге и нехотя вошла последней. Её запал что-то выведать пропал, она боялась узнать о себе что-нибудь страшное или опасное. К тому же, у девушки встали дыбом волосы, а по коже поползли мурашки от мыслей, что семья Гу вдруг узнает теперь, кто она такая. Ведь Наташа не их дочь на самом деле, просто заняла чужое тело, и все возненавидят её, захотят убить,… а ведь она ни в чём не виновата. Наталья не хотела и не просила её сюда переносить. Наташа нерешительно кивнула даосу, и пройдя в комнату, села на колени на одну из подушек, рядом со столом. Второй монах вышел и закрыл двери, оставив пришедших гостей с даосом наедине. Чун Хуа также осталась снаружи.

Наташа пристальней осмотрела пожилого мужчину, около Шень-Наня лежала метёлка-мухогонка и деревянные чётки.

Пожилой старец поставил пиалу на столик и оценивающе по очереди посмотрел на присутствующих, будто что-то искал. После вернул свой взгляд на Гу Мэй. Некоторое время он так изучающе и смотрел на неё. Все молчали. После посмотрел на свою ладонь и начал поочерёдно соединять подушечку большого пальца с кончиками остальных пальцев, этой же руки, словно считал, и что-то шептал. Наташа напряглась, на её лице отразился испуг и настороженность. Затем он снова посмотрел Мин Мэй в глаза, девушка съёжилась.

— Наставник Шень-Нань, что случилось? — обеспокоенно спросила госпожа Гу. — Это моя третья законная дочь. Я про неё вам писала. Её посетила трагедия и она потеряла часть памяти.

Старец кивнул и покачал головой.

«Может он меня, укоряет?» — подумала Наталья:

— Я не виновата… Или виновата? — пугливо спросила девушка.

— Не виновата, — ответил даос.

— А зачем это всё? — уже смелее поинтересовалась новоиспечённая молодая барышня: «Будь что будет», — подумала она, — "Со мной или без меня, он всё равно всё расскажет, если захочет, даже если я убегу.

— Никто не знает замыслы небесного императора. Сегодня ночью я нашёл твою звезду и проследил за ней, — проговорил пожилой мужчина, и снова налив себе чая из чайничка в пиалу, отпил. — Эта блуждающая звезда начала падать с небосклона, но потом совершила смену созвездий и осталась жить.

— И что это означает, уважаемый даос? — снова поинтересовалась мать Мин Мэй.

— Первая госпожа, лекарь, что спасал её, говорил что у четвёртой сестры останавливалось биение сердца, а после опять забилось с новой силой, — проговорила Гу Лан.

— А для того, первого созвездия, моя звезда умерла… насовсем? — с дрожью в голосе поинтересовалась Ната.

Старец снова посчитал что-то на пальцах правой руки, кивнул и улыбнулся:

— Небесный император поменял камни на доске Го. Значит, это было необходимо. Значит, он захотел дать шанс тому, кто этого достоин.

— Четвёртая сестра и правда ведёт себя совершенно по-другому, она стала лучше, — задумчиво проговорила Мин Джу.

— Мэй-эр хороший ребёнок, я всегда это знала. Хорошо, что небеса дали ей второй шанс, и она им воспользовалась, — улыбнулась в ответ госпожа Гу.

«Я что, умерла в своём мире⁈» — по щеке Наташи скатилась слеза.

— Да, — посмотрел на неё даос и кивнул, будто прочёл её мысли. — Не потеряй же последний шанс.

По щекам девушки-заселенки опять скатились слёзы.

— Отпусти и забудь прошлое, чтобы не потерять будущее. Создай новые воспоминания, гораздо лучше, — вновь улыбнулся даосский священник.

— Спасибо вам, мудрый даос, за разъяснение и совет, — госпожа Гу опять сложила в мольбе руки и кивнула.

У Наташи был шок: «Это что, действительно правда? Как такое могло со мной произойти?»

— Это правда, чем быстрее ты примешь её, тем лучше, — опять ответил старец, как будто видел её мысли насквозь.

После он раздал присутствующим гостьям заготовленные амулеты, дарующие здоровье и защиту. Наташа бездумно приняла их, всё ещё погружённая в свои ошарашивающие и несущие холод в сердце мысли.

После этого её сёстры и мать гадали: вынимали тонкую деревянную рейку с написанными иероглифами из бамбукового высокого стакана, который прежде потряс даосский монах. Затем он расшифровал им предсказание.

Наконец поблагодарив мудрого даоса, все вышли наружу и направились к выходу из храма.

Когда её спутницы шли к лестнице вниз, где их дожидались личные повозки, Наташа брела позади них, глубоко погрузившись в свои мысли: «Это что, мне тут теперь до конца жизни жить?… Да не может такого быть, он что-то напутал. Правильно, откуда он может знать такие вещи?… А если всё-таки прав? Божечки, что мне теперь делать⁈»