Александр Дюма - Консьянс блаженный
— Я здесь, сударь, — сказала девушка.
— Как вас зовут?
— Мариетта, сударь.
— Да она и вправду очаровательна! — восхитился генерал Сакен, погладив подбородок девушки.
Однако Мариетта с редкостным чувством собственного достоинства взяла его слишком фамильярную руку в свою и почтительно поцеловала, как и подобает молодой скромной девушке, которая, тем не менее, желает, чтобы и сильные мира сего относились к ней с уважением.
Генерал почувствовал этот деликатный нюанс и, убрав руку, сказал:
— Ах, мадемуазель, это иное дело… Чего вы желаете?
— Сударь, — ответила она, — мне хотелось бы получить пропуск, чтобы добраться до Лана.
— Как, совсем одной?!
— О нет, сударь, не совсем одной… вместе с Бернаром.
— А кто такой Бернар? — поинтересовался генерал.
В эту минуту Бернар, до сих пор почтительно сидевший за дверью, услышал, как дважды произнесли его имя, и подумал, что не будет столь уж нескромно и ему представиться хозяевам; он надавил передними лапами на дверь, она открылась, пес вошел и стал рядом с Мариеттой.
— Это и есть Бернар, — сказала девушка.
Генерал посмотрел на великолепное животное, не сводившее с него горящих глаз и готовое по первому слову своей хозяйки мигом преодолеть все оттенки эмоций между ласковостью и яростью.
— Черт возьми! — изумился генерал. — Это и в самом деле отличный спутник, дитя мое. Но что вы собираетесь делать в Лане?
— Я хочу найти там раненого солдата, он в лазарете.
— Раненного в бою?
— Ослепшего от взрыва зарядного ящика.
— И этот солдат ваш брат… ваш кузен… ваш родственник?
— Этот солдат — Консьянс.
— А!.. И Консьянс — ваш возлюбленный. Именно в таком случае он вам не родственник: не кузен, не брат, потому что он просто Консьянс, и все тут?
— Этот солдат — человек, которого я люблю и за которого должна выйти замуж.
— Как! Вы, такая юная и хорошенькая, собираетесь выйти замуж за человека искалеченного, слепого, беспомощного?.. Ну и ну!
— Я, помнится, сказала вам, что люблю его, сударь.
— Да, но вы любили до случившейся беды.
— О сударь, — воскликнула Мариетта, не сдержав слез, — после случившейся с ним беды я люблю его еще сильнее!
— Однако, — заметил генерал, посмеиваясь и вместе с тем смягчаясь, — это воистину столь же интересно, как идиллия Крылова. У меня есть желание дать этой красивой девочке не только пропуск, который она просит, но и мою карету с эскортом казаков.
— Сударь, прошу вас, не смейтесь надо мной! — сказала Мариетта. — Я говорю вам от имени Всевышнего, велевшего мне покинуть мою деревню и родную мать, чтобы разыскать Консьянса. Я не нуждаюсь в карете, так как легко хожу, и не нуждаюсь в эскорте, так как меня сопровождает Бернар; мне нужен только пропуск, чтобы по пути никто меня не оскорбил и не задержал.
— Хорошо, дитя мое, — согласился генерал, окончательно растроганный таким чистосердечием. — Я не хочу умалять ни на йоту достоинство и величие вашей верности, так что сделаю для вас то, о чем вы просите, ни больше ни меньше.
Затем, повернувшись к молодому человеку, своему адъютанту, он велел ему:
— Элим, приготовьте для этой девушки пропуск на трех языках — русском, немецком и французском; поставьте на него печать и принесите мне на подпись.
— Благодарю, сударь! Надеюсь, Господь вознаградит вас за вашу доброту, — сказала Мариетта и отступила к стене, чтобы подождать в сторонке возвращения адъютанта.
Через пять минут тот вернулся, принеся заполненный пропуск и заранее обмакнутое в чернила перо, чтобы генералу оставалось только поставить свою подпись.
Сакен взял пропуск в левую руку, перо — в правую и прочел:
«Офицерам, солдатам и властям русским, прусским и французским приказываю не препятствовать свободному передвижению по всей территории департамента Эна девушке — предъявительнице настоящего пропуска и в случае необходимости даже оказать ей помощь и содействие».
Прочитав текст, генерал кивнул в знак одобрения и написал в нижней части этого трехъязычного документа:
«Главнокомандующий в департаменте Эна Сакен».Затем он вручил пропуск Мариетте.
Она вознамерилась еще раз поцеловать ему руку, но генерал встал, привлек девушку к себе, по-отечески поцеловал ее в лоб и сказал:
— Иди, дитя мое, и да хранит тебя святой Александр Невский!
Мариетта стала красной как вишня, но поняла все целомудрие этого генеральского поцелуя.
Она схватила руку хозяйки дома и, несмотря на сопротивление, поцеловала ее, а затем выбежала из столовой.
Бернар, разделяя радость девушки, прыгнул вслед за ней и тотчас исчез из виду.
Обед продолжался, и до самого его конца инспектору и его жене пришлось объяснять, кто такие Консьянс, Мариетта, папаша Каде и остальные члены семейства, такое впечатление на генерала и русских офицеров произвело неожиданное появление девушки.
Через три четверти часа в хижину слева вбежал Бернар, словно возвещая возвращение хозяйки, а Мариетта, пройдя через всю деревню Арамон, торжествующе вошла в дом с пропуском в руке.
Таким образом, ничто уже не мешало Мариетте отправиться в путь.
Папаша Каде повернулся на кровати и извлек из тайника свой старый кожаный кошелек.
Увы, там осталась одна-единственная золотая монета!
— Держи, моя девочка, — со вздохом сказал старик, протягивая золотой кружок Мариетте, — бери и приведи к нам Консьянса!
Но, зная о стесненных обстоятельствах, в которых оказалась семья папаши Каде после болезни старика и отъезда его внука, девушка только покачала головой и ответила:
— Спасибо, дедушка! Приберегите вашу золотую монетку: у меня есть все, что мне нужно.
Затем, повернувшись к г-же Мари, Мариетта прошептала ей:
— Матушка, если, проходя через Виллер-Котре, я возьму у мясника те тридцать франков, что он нам должен за теленка, которого мы ему продали два месяца тому назад, ты не будешь против?
— Делай все, что считаешь нужным, дитя мое, — согласилась г-жа Мари. — Разве не Господь движет тобою?! Противодействовать Божьим замыслам — значило бы гневить Бога!
III
ХОЗЯИН И ЕГО ПОВОЗКА
На следующий день рано утром, распрощавшись со всеми, Мариетта отправилась в путь, грустная и вместе с тем радостная.
Грустная оттого, что с Консьянсом случилось несчастье.
Радостная оттого, что она его снова увидит, пусть даже в несчастье.
