Шахразада - Верность джиннии
— Теперь остается только ждать, — едва слышно выдохнул Мехмет.
Марджана осмотрелась — и сразу же увидела свободные стойла, где можно спрятаться, даже если войдет стража. Да, конюшни Кемала были так же великолепны, как дом. Туареги ценили своих коней и баловали куда больше, чем собственных детей. Почти все кони тихо похрапывали, кроме четырех, уже оседланных и приготовленных к поспешному отъезду.
Марджана устроилась на охапке соломы рядом с Каримой и взяла ее за руку, хотя нуждалась в утешении не меньше подруги. Храп коней и конюхов почти заглушал биение ее сердца.
Прошло, казалось, несколько часов, прежде чем Ферра принялся взнуздывать лошадей, после чего обернул их копыта тряпками, чтобы заглушить топот, так что им удалось почти бесшумно покинуть конюшни. Стояла тишина, но Мехмет предпочел вынуть саблю из ножен.
Марджана затаила дыхание, когда они проезжали по тихим темным улицам. Но все было спокойно. Никто не поднимал тревогу, требуя преследовать похитителей. Когда Мехмет остановил коней в сотне локтей от ворот, она не увидела часовых на стенах: похоже, о них уже позаботился Странник. И огромное деревянное бревно-засов уже было снято — массивные ворота открылись от малейшего толчка.
Марджана молча благословила Аякса за опыт и ловкость и благословила еще раз, когда прогремел взрыв. Испуганные громовым ударом, лошади заметались, и Карима с трудом удержала свою кобылку, которая явно собралась ринуться назад, в знакомое стойло. К счастью, Марджана поймала поводья обезумевшего животного и сумела его остановить.
— Держитесь ближе, — велел Мехмет, въезжая в ворота.
Марджана пришпорила лошадь и потянула за собой пугливую лошадку Каримы. Мехмет поднял саблю над головой на случай неожиданной встречи с врагом и поскакал вперед. Марджана, оглянувшись, заметила, что небо на полудень от конюшен окрасилось в оранжевый цвет. На улицах царила суматоха.
За стенами крепости в тени их уже ждали вооруженные всадники. Кром, ведущий в поводу лишнюю лошадь, вполголоса проговорил:
— Добро пожаловать, ханым Карима. Как всегда, очень рад видеть вас.
Судя по веселым ноткам в голосе, Кром был в своей стихии. Правда, он тут же обернулся к Мехмету, ожидая приказаний.
— Мы поедем вперед с ханым Каримой, — подтвердил тот, — а вы дождетесь здесь Аякса.
— Хорошо, — совершенно другим, серьезным тоном согласился Кром. — Постарайся благополучно вернуть ханым Кариму друзьям.
Взгляды Мехмета и Марджаны встретились. Он должен проводить Кариму в горы и защитить, если дело дойдет до настоящего боя. Но предпочел бы оборонять Марджану… Оборонять до последней капли крови.
— За шейха не беспокойся, он всегда выходит победителем, — шепнула наставнице Марджана. Мехмет же в этих словах услышал безмолвную мольбу: «Я доверяю тебе жизнь Каримы. Поклянись честью доставить ее живой и здоровой, как доставил бы меня». Услышал так же ясно, как если бы она говорила вслух.
И Мехмет так же молча дал ей слово сделать все, что в его силах. Коротко кивнув, он подъехал к Кариме. И в эту минуту из ворот вырвалась фигура в черном бурнусе и метнулась к неоседланной лошади. Не сразу Мехмет сообразил, что это Аякс. И что за ним гонятся.
Несколько туарегов мчались за «стражем» с поднятыми саблями. На них не было ни тюрбанов, ни сапог, но даже в ночных одеяниях они, похоже, были готовы сражаться не на жизнь, а на смерть. В рассветном полумраке Мехмету показалось, что он узнал Кемала. Очевидно, главу племени не одурачила придуманная ими ловушка.
Мехмет, загородив собой Кариму, с мрачной решимостью вступил в бой. Знакомый звон стали о сталь зажег огонь в крови, и какой-то частью своего сознания он понял, что зря сомневался в себе. Когда дошло до дела, годы сражений сразу дали себя знать.
Однако Марджана не настолько привыкла к рукопашному бою. Краем глаза Мехмет увидел, что она несется наперерез туарегам, чтобы дать время Страннику сесть в седло, и одновременно размахивает саблей, отбиваясь от свирепых воинов.
Изнемогая от страха, Мехмет попытался развернуть коня, прежде чем услышал крик девушки:
— Мехмет, скорее!
— Ко мне! — крикнул он своим людям.
Воодушевленные командой, «стражи» сомкнули строй вокруг него и Каримы и, пришпорив коней, понеслись к горам. Мехмет скакал плечом к плечу с Каримой и, оглядевшись, с облегчением заметил, что Марджана и Ферра держатся неподалеку. Последними, пригнувшись к холкам коней, скакали Кром и Аякс.
Они мчались через долину, и топот преследования громом отдавался в ушах Мехмета. Сколько раз такое повторялось в битвах! Его сердце билось в безумном ритме мелькающих копыт, резкого треска мушкетных выстрелов, отдающихся в ушах раскатами грома…
Перестрелка становилась все яростнее, и Мехмет снова оглянулся. На этот раз их преследовало уже не менее дюжины воинов. Очевидно, часть коней содержалась в другом месте, и Кемал сам бросился за вероломными гостями. К тому же небо предательски светлело, делая «стражей» отличными мишенями.
Кром и Аякс, должно быть, тоже осознали всю степень опасности — не снижая скорости, они повернули влево, пытаясь отвлечь преследователей на себя. Но тут снова раздались выстрелы; лошадь Аякса упала, сбросив седока, и перевернулась. Бедное животное дергало ногами, пытаясь встать на ноги. Но всадник был недвижим.
У Мехмета перехватило дыхание. Однако настоящий ужас его обуял, когда он увидел, что Марджана натянула поводья. Ее конь встал на дыбы, но она удержалась в седле и тоже свернула влево, помчавшись за упавшим другом. Мехмет понял, что она задумала, и сердце его замерло. Она никогда не оставит друга в беде, как и он никогда не покинул бы своего солдата в бою! Ожил его самый жуткий кошмар: она жертвует жизнью ради друга…
Он, сам того не сознавая, натянул поводья, но Ферра повелительно крикнул:
— Оставь их! Выполняй свой долг!
«Пожалуйста. Я доверяю тебе. Поклянись благополучно доставить ее…»
Шейху никогда еще не было так трудно, но он сцепил зубы и продолжал скакать рядом с Каримой. Преследователи разделились: несколько человек бросились вдогонку за Марджаной, но основная группа продолжала путь на полуночь.
Мехмет заметил, как исказилось тревогой лицо Каримы, понявшей, что произошло. Должно быть, на его лице отразилось такое же беспокойство, однако усилием воли он старался отрешиться от всех чувств, сосредоточиться только на спасении Каримы.
К этому времени они уже достигли дальнего конца долины и стали подниматься по горной тропе. Бешеная скачка давала себя знать — кони хрипели от усталости. А на небе тем временем в полную силу разгорался рассвет, окрашивая небо золотыми, сиреневыми и розовыми тонами. Снова оглянувшись, Мехмет увидел воинов Кемала — погоня была куда ближе, чем ему бы хотелось.
