Сара Беннет - Невинная обольстительница
Оставив Вивианну, Оливер какое-то время шел в случайном направлении, плохо осознавая, куда идет. Его тело все еще изнемогало от страсти к Вивианне, однако он был рад, что между ними не произошло ничего такого.
Она была не той женщиной, какая ему была нужна.
Теперь это стало ему окончательно ясно.
За минувший год Оливер познал много разных женщин. Он пресытился ими и их представлениями об окружающем мире. Он считал, что Вивианна совсем не такая. Ему очень хотелось, чтобы она была другая, непохожая на них.
Однако, помимо разочарования, теперь появилось и еще кое-что другое, что наполнило его тревогой и беспокойством.
Лоусон и Вивианна.
Он не сомневался, что Вивианна попытается встретиться с Лоусоном и непременно примет предложенную им помощь. А Лоусон, Оливер нисколько в этом не сомневался, попытается использовать Вивианну для давления на него.
– Подонок, – прошептал Оливер. – Мерзкий убийца!
Через Вивианну Лоусон скорее всего попробует помешать сносу Кендлвуда и, воспользовавшись ее решимостью, выиграет время.
Он поднял голову и посмотрел на темное, затянутое облаками небо. Лоусон, несомненно, очень опасен. Он убийца, обладающий широким кругом влиятельных друзей. Когда они с Вивианной возвращались из Кендлвуда, Оливер имел неосторожность упомянуть о том, что собирается отомстить за смерть брата. По всей видимости, она запомнила это и может упомянуть о его высказывании Лоусону. Не будет ничего удивительного в том, что она все расскажет ему, поскольку Лоусон станет утверждать, что считался лучшим другом Энтони.
Если это случится, то осуществить задуманное Оливеру не удастся. Напрасными окажутся все усилия, которые он предпринимал для того, что усыпить бдительность убийцы. Рухнут все его надежды и замыслы, однако страшно не это. Страшно, что он окажется во власти опытного интригана Лоусона. А это значит, что он навсегда лишится Вивианны.
От этой мысли ему сделалось не по себе.
Оливер сделал глубокий вздох и огляделся по сторонам. Прямо перед ним находилась колоннада «Уайтса». Он плохо представлял себе, как проделал путь к этому самому месту. Лоусон, наверное, уже здесь, ведь оперная постановка уже окончилась. Надо попытаться сбить Лоусона со следа, заставить его поверить в то, что он, Оливер, совершенно равнодушен к Вивианне.
Поднявшись по ступенькам, Оливер вошел в здание. Комнаты для карточных игр были, как обычно, полны. Те из членов клуба, кто не был занят игрой, оживленно беседовали между собой или же находились в столовой, где вкушали запоздалый ужин.
Оливер отклонил несколько предложений присоединиться к компании. Вместо этого он сел за стоявший в стороне столик и заказал графин бренди, притворившись, что пришел скоротать вечер за выпивкой.
– Оливер! – услышал он знакомый оклик.
Оливер напрягся, чувствуя, как бешено стучит его сердце. Внутреннее чувство подсказывало ему, что он снова столкнулся с серьезной опасностью. Нарочито медленно он обернулся и встал, заметно покачиваясь. – Лоусон!
Убийца его брата коротко поклонился в ответ на его приветствие. Рядом с ним возник Тоби Рассел, улыбающийся, но все так же внимательно наблюдающий за Оливером.
– Лорд Монтгомери! – с притворной жизнерадостностью воскликнул он. – Удивительная встреча, вы не находите? Я думал, что вы все еще находитесь в опере с моей племянницей. Неужели все уже закончилось? Это ведь обычно продолжается не один час, не так ли?
Лоусон с любопытством посмотрел на Рассела:
– Ваша племянница, Рассел? Неужели мисс Гринтри – ваша племянница?
– Она недавно приехала из Йоркшира. Это дочь родной сестры моей жены.
– Так это вы пригласили ее в оперу, Оливер? – с улыбкой спросил Лоусон. – Одну?
Оливер постарался изобразить полное равнодушие.
– Леди Марш пригласила мисс Гринтри в оперу, но неожиданно приболела. Пришлось мне сопровождать эту юную леди.
Тоби удивленно поднял брови, однако не успел он открыть рот, чтобы сказать что-то, как его опередил лорд Лоусон:
– Насколько мне известно, Оливер, вы начали подумывать о женитьбе. Уж не занялась ли леди Марш поиском подходящей невесты для вас?
– Ошибаетесь, Лоусон. Я пока еще не готов лишиться свободы. Посмотрите на Рассела, и вам сразу же расхочется связывать себя узами брака.
Лорд Лоусон рассмеялся, в то время как Рассел ограничился улыбкой, причем довольно вымученной и неестественной.
– Она очень мила, Оливер, эта племянница Рассела.
– Мне кажется, что ее миловидность носит... э-э... несколько провинциальный характер, – небрежно ответил Оливер.
– Значит, вам не понравилось в опере?
– Не слишком, милорд, – зевнув, произнес Оливер.
– Странно, значит, я ошибся. У меня сначала возникло совершенно другое мнение.
Оливер почувствовала, как в жилах его заледенела кровь, и пытливо заглянул в холодные светло-голубые глаза Лоусона. В них читались удивление, триумф и, что было хуже всего, понимание. Лоусон видел их, или кто-то проследил за ним и Вивианной и сообщил ему. Оливер понял, что допустил ошибку, он должен был предвидеть это. Все обстояло достаточно невинно до тех пор, пока он не поцеловал ее. Затем ситуация быстро вышла из-под контроля.
Как мог он проявить такую неосмотрительность? Сейчас нужно как можно скорее выставить случившееся совсем в другом свете, представив как очередную безрассудную выходку. Он должен был повести себя так, будто ему совершенно безразлично, что случилось у него с Вивианной, и тем самым усыпить бдительность Лоусона.
Однако все вышло совсем не так.
Несмотря на то что он сказал ей, прежде чем выйти из театральной ложи, несмотря на то что она ответила, Вивианна была ему отнюдь не безразлична. И он понял сейчас, что своим поведением навлек на нее опасность.
Заметив, что собеседники с прежним любопытством смотрят на него в ожидании ответа, Оливер дурашливо улыбнулся и покачнулся, нарочито подчеркивая мнимое опьянение. .
– Тогда скажу вам вот что, Лоусон. Мисс Гринтри осталась не вполне довольна мной.
Лоусон понимающе ухмыльнулся, тогда как Рассел удивленно переводил взгляд с него на Оливера и обратно.
– Но почему же? Просветите нас, Оливер, и я скажу вам, способна ли ваша история соперничать с моей. О чем же вы с мисс Гринтри разговаривали в опере?
– Если бы я только мог знать это, черт меня побери! Меня не слишком интересовали какие-либо разговоры, – ответил Оливер.
Лоусон рассмеялся, однако глаза его сохраняли прежнее холодное и презрительное выражение.
