Маргарет Мэллори - Страж моего сердца
После того как мужчины ушли, а родители устроились у очага поговорить, Шилес отвела Йена в сторону.
— Я хочу рассказать Гордону про нас, — сказала она. — Будет неправильно, если он услышит об этом от кого-нибудь другого.
Йен кивнул.
— Согласен. Утром я отведу тебя к нему.
— Лучше пойти туда сейчас и покончить со всем раз и навсегда, — предложила Шилес. — Ты не против?
Он вспомнил, как Нилл говорил об очереди из мужчин, надеявшихся, что ей надоест ждать его. Если она так торопится сообщить первому в этой очереди, что у того больше нет шансов, тогда это просто чудесно.
— Я провожу тебя и подожду снаружи, — сказал он.
Уже вскоре Йен стоял, опираясь на дерево в темноте, а его жена стучала в дверь Гордона.
Когда дверь открылась, оттуда упал поток света, осветив Шилес и пространство вокруг нее. Йен слышал их тихий разговор в дверях.
Потом услышал крик матери Гордона:
— Эта мерзавка бросила мужа ради тебя, да?
Как всегда, Гордон был само терпение со своей матерью.
— Успокойся, мама. Я все потом объясню.
Он вышел на крыльцо и захлопнул за собой дверь.
Их разговор длился довольно долго, а затем Шилес оставила его и направилась к дереву, где стоял Йен. Он чувствовал, как глаза Гордона буравят его в темноте.
— Не обижай ее, — громко произнес Гордон.
— Ни за что.
Йен держал Шилес за руку, пока они шли домой по темной тропе. Он не стал спрашивать, о чем они говорили с Гордоном. Если нужно, расскажет сама.
Не доходя до дома, он остановился и повернулся к ней. Убрал волосы, упавшие ей налицо. Было темно, и Йен не мог понять, с каким выражением Шилес смотрит на него.
— Я совершенно не хотел позорить тебя, когда так долго не возвращался домой, — сказал Йен.
— Я знаю, — ответила Шилес.
Но правда заключалась в том, что он совсем не думал о ее чувствах, и они оба понимали это.
— Случись такие обстоятельства снова, я не поведу себя, как последняя задница.
— Ты уверен?
Чувствовалось, что Шилес улыбается.
Получалось, что она помогала ему освободиться от тяжести на душе. Йен обнял ее и положил подбородок ей на голову.
— Прости, что я делал тебе больно. Мне очень не хотелось жениться по принуждению, пока мы не были готовы. Теперь все по-другому, теперь мы все делаем правильно.
— Это правда, я не была готова, — призналась Шилес. — Но я всегда хотела, чтобы ты, в конце концов, стал моим мужем.
— Потому что ты умнее меня. — Он уткнулся в ее волосы. — Хотя мне страшно не нравится, когда моя жена считает день нашей свадьбы худшим днем своей жизни. Я сделаю все, чтобы ты изменила свое мнение.
Шилес немного отодвинулась от него, и Йен почувствовал легкое прикосновение ее пальцев к своей щеке.
— Давай будем считать, что наш брак начался сегодня, а не пять лет назад.
До него вдруг дошло, что Шилес правильно сделала, когда отправилась поговорить с Гордоном именно сегодня. Надо было закрыть прошлое и все начать с чистого листа. Впереди их ждала новая жизнь.
Йен прижал ее к себе.
— Я постараюсь наверстать каждый потерянный день.
Глава 30
Шилес понимала, зачем Йен заговорил об этом. Не для того чтобы заставить поверить, что он обязательно сделает ее счастливой. Она и без того знала это. Просто где-то в глубине души у Йена оставалось чувство вины за то, что его не было рядом с ними, когда они нуждались в нем. И он будет мучиться от вины, пока не искупит ее. За это она любила его еще больше.
Наблюдая за ним сегодня, смеясь и болтая с его друзьями и родными, Шилес вдруг поняла, что сможет просидеть с ним вот так за одним столом, за завтраком еще лет пятьдесят, и ей это не надоест. Любовь все-таки странная штука. Йен любил ее и делал все, чтобы стать для нее хорошим мужем. А ведь большинство женщин не могли рассчитывать на такое же отношение мужей, которым они отдали все в своей жизни. Судьба бедняжки-матери была у нее перед глазами.
Чувство, которое соединяло их в момент, когда они занимались любовью, было таким мощным, что Шилес поверила, что Йен со временем полюбит ее так же, как она любит его. Когда он входил в нее, то называл любимой или другими ласковыми именами, например, биением моего сердца.
Однажды одна молодая женщина рассказала ей, что ее муж, твердивший о любви в моменты страсти, ушел от нее, как только родился ребенок. Ее Йен будет говорить ей ласковые слова и в других ситуациях, возможно, сидя с ней за столом или держа на коленях их ребенка, но для нее это все равно будет проявлением любви.
Со временем она привыкнет к ним и — да! — даже к его ненасытной страсти по ночам, и будет радоваться этому.
Но с нетерпением будет ждать того дня, когда он целиком и полностью отдаст ей свое сердце.
Войдя в дом, Йен обрадовался, увидев, что в доме никого нет. Они поднялись в спальню, которая встретила их мягким светом от дюжины зажженных свечей. Йен улыбнулся заботливости матери.
Они остановились возле кровати, и он взял лицо Шилес в руки. Когда они первый раз занимались любовью в Стерлинге, из-за долго сдерживаемого желания их совокупление превратилось во что-то неистовое и жгучее. Если откровенно, желание обладать ею граничило с яростью, и так длилось до того момента, пока словно какое-то чудо не снизошло на Йена и потрясло до глубины души.
По дороге на Скай они занимались любовью каждую ночь в темноте, под его пледом, на холодной и влажной земле. И каждый раз с таким неистовством, как будто этот раз был последним.
Но сегодня они находились дома в собственной постели и впервые вместе как муж и жена. Заглянув в глубину зеленых глаз, Йен почувствовал, как нежность к Шилес переполняет его.
— Сегодня я буду любить тебя медленно-медленно.
Он погладил ее по щеке.
Шилес потянулась к нему, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее. Ах, какими теплыми и мягкими были эти губы! Желание переполняло его, но он не торопился, наслаждаясь поцелуем. Она теперь всегда будет рядом. Потому что принадлежит ему.
Йен провел руками вниз по ее спине. Руки спустились к талии и легли на бедра. Обняв его за шею, Шилес еще крепче прижалась к нему. Их поцелуй длился и длился. Так они и стояли возле кровати, не желая отпускать друг друга.
Наконец Шилес оторвалась от него и, положив голову ему на грудь, счастливо вздохнула. Йен заулыбался.
— Не могу наглядеться на твои волосы.
Он пропустил сквозь пальцы длинные пряди, наблюдая, как свет свечей искрится на них. Здесь были все оттенки красного — золота, корицы, меди и красного вина.
