Сьюзен Робинсон - Помолвка
Джорджиана попыталась выйти из-за спины Ника, но он рывком вернул ее обратно.
— Черт возьми, — сказал Ник. — Вам наплевать на репутацию Джорджианы. Вы беспокоились только за свои заплесневелые древние горшки и гробы.
Неожиданно Людвиг перестал сопеть.
— Это неправда. Я попросил бы ее руки, чтобы спасти ее честь, но это вы, вы ее погубили.
— Что? — вскричала Джорджиана. Ствол пистолета дернулся в сторону Ника.
— Все думают, что я слишком поглощен своими занятиями, чтобы замечать что-нибудь, но я видел, как он смотрел на вас. Я видел вас вместе в гроте, здесь, на лужайке в тот день, когда бабушка Августа пыталась вас застрелить. — Людвиг сердито посмотрел на Джорджиану. — Дед говорил мне, что происходит, но я не верил ему, пока сам не увидел. И когда я понял, что вы откажетесь от наших прекрасных занятий ради него, обыкновенного вора.
Джорджиана покачала головой, вникая в слова Людвига.
— Вы отравили несчастного Трешфилда, чтобы сохранить коллекцию.
— Она моя! — закричал Людвиг. — Я ухаживаю за ней. Оберегаю ее. Изучаю предметы. Он не имел права угрожать мне, что отдаст ее. Когда он сделал это, я понял, что в безопасности она будет только тогда, когда он умрет. — Он сунул платок в карман. — А я-то думал, что мы с вами родственные души, объединенные любовью к науке, но вы все испортили. Вы захотели выяснить, не было ли белладонны во фрикасе из кролика, но если бы ее обнаружили, меня обвинили бы в убийстве. Если это случится, то я не смогу ухаживать за моей коллекцией. Меня нельзя разлучать с ней. Я этого не перенесу. Боже мой, только не это!
Джорджиана почувствовала, что рука Ника сжала ее руку. Она была теплой и спокойной, в то время как ее руки похолодели и начали дрожать. Незаметно двигаясь во время разговора, Ник сумел вместе с ней приблизиться к углу саркофага. Каменный ящик частично закрывал его левую ногу, и Джорджиана почувствовала, что Ник тянет ее за руку. Джорджиана увидела, что он пытается подтянуть к ним упавший молоток.
— Мне бы не хотелось здесь стрелять, — продолжал Людвиг. — Пули могут повредить изображения на стенах, но я сомневаюсь, что кто-нибудь из вас захочет выпить вина.
— Вы добавили в него белладонну, — сказала Джорджиана.
Людвиг кивнул.
— Я был уверен, что вы заметили раздел о белладонне в книге по египетской медицине. Ну, раз вы не будете пить вино, мне придется пристрелить вас обоих. Мы находимся слишком далеко, чтобы в доме нас кто-то услышал. Мне только придется заставить вас опуститься на колени, чтобы я мог целиться вниз. — Лицо его расплылось в улыбке. — А потом я смогу воспроизвести ритуал бальзамирования. У меня есть соли, которые высушат ваши тела, и необходимые инструменты.
— Вот черт возьми, — сказал Ник вполголоса. — Этот псих собирается обмотать нас как мумий и запихнуть вон туда. — Он указал на футляры для мумий.
— Да, — сказала Джорджиана дрожащим голосом. — И удлинил он гроб для того, чтобы мы в нем поместились. Хорошая идея.
Людвиг засиял.
— Я знал, что вы ее оцените. Пожалуйста опуститесь на колени, вы оба.
Ник толкнул Джорджиану к себе за спину.
— Не трогайте ее. Она никому ничего не расскажет.
— Я не так глуп, как вы думаете, — сказал Людвиг. — Если я убью вас, она не успокоится, пока не уничтожит меня.
Хотя Ник держал Джорджиану одной рукой, она сумела высвободиться и встала рядом с ним.
— Вы правы, дорогой Людвиг, но вам не нужно убивать никого из нас. Мы не выдадим вашу тайну.
— Мне очень жаль, дорогая Джорджиана, но я вам не верю. Пожалуйста, станьте на колени.
В то время как Людвиг продолжал громко говорить о своих планах, внимание Джорджианы привлек странный скрежет. Очевидно, Людвигу помешал его услышать собственный голос. Она посмотрела на Ника, чей взгляд был прикован к источнику этого звука. На пороге комнаты в красивом батистовом халате и чепце стояла леди Августа с мушкетом и забивала в ствол заряд с помощью шомпола. Ник сделал глубокий вдох, когда Августа подняла свое оружие.
Людвиг нацелил пистолет прямо Нику в сердце. Взгляд Джорджианы остановился на пальце, обхватившем курок. Она увидела, что он медленно двигается. Ник закричал и попытался оттолкнуть ее в сторону, однако она вывернулась и бросилась между ним и Людвигом. Звук выстрела почти оглушил ее в тот момент, когда она упала на пол. Что-то ужалило ее в бок, но боль прошла раньше, чем тело Ника упало на нее сверху.
Он обхватил рукой ее тело и покатился, таща ее за собой, так что в конце концов они оказались за саркофагом. Ник схватил молоток, вскочил и выглянул из-за гроба. Джорджиана поднялась и встала рядом с ним в тот момент, когда Людвиг повернулся и навел пистолет на Августу. Раздался громкий треск. Из ствола мушкета вырвался дым, и Людвиг упал на пол с дыркой в голове. Вид крови и оголенной кости бросился Джорджиане в глаза, она почувствовала слабость в коленях и как бы со стороны услыхала свой легкий крик. Ник обнял ее, и они обменялись ошеломленными взглядами.
Старуха сунула мушкет под мышку и посмотрела на тело Людвига свирепым взглядом.
— Я велела тебе убить шпионку, а не Веллингтона. — Она повернулась и гордо пошла к двери. — Сукин ты сын, чокнутый.
Ник обвил рукой талию Джорджианы, они вышли из-за саркофага и подошли к телу Людвига. — Джорджиана взглянула на кровь, забрызгавшую пол, и отвернулась. Ник встал между ней и покойником. Пальцы его приподняли ее подбородок. Она подняла глаза и увидела его взгляд, полный нежности и удивления. Его волосы блестели в свете свеч, глаза горели синим огнем.
— Ты встала перед пулей, которая предназначалась для меня.
— Дочерей герцогов учат быть смелыми.
— Они всегда рискуют жизнью из-за обыкновенных воров? — Голос его стал ласковее, что усилило ее тревогу.
— Постоянно.
— Я тебе не верю. Она кашлянула:
— Бедный Людвиг.
— Проклятый Людвиг. Он хотел убить нас. — Ник начал приближаться к ней.
Джорджиана отступила:
— Вам не кажется, что род Трешфилдов поражен душевной болезнью?
— Готов биться об заклад, что это так.
Ник упрямо продолжал идти на нее. Джорджиана отступила к стене и, стукнувшись об нее головой, попыталась уйти в сторону, но его рука загородила ей дорогу. Она кинулась в другую сторону, но другая его рука остановила ее. Он наклонился, так что его губы почти касались ее губ.
— Скажи, голубка, — выдохнул он.
— Что?
— Скажи, почему ты рисковала из-за меня своей жизнью?
Она была окружена им. Ее дыхание было его дыханием, кожа ее горела его теплом.
— Почему? — прошептал он и коснулся губами мочки ее уха. Джорджиана охнула и выпалила:
