Вера Крыжановская - Торжище брака
Лодка тихо скользила по гладкой поверхности озера. Не было ни малейшего дуновения ветерка, воздух был нежен и ароматен. Очаровательное личико Тамары гармонировало с окружающим их покоем природы. К ней вернулась вся ее свежесть, чудный цвет лица и полное спокойствие, некогда так отличавшие ее. Жесткая горечь и враждебный и недоверчивый взгляд, поразивший князя еще в мастерской Бельцони, исчезли без следа. Большие, сверкающие и ясные глаза светились глубоким покоем, в котором не было и признака страсти или желаний, и только энергичный и властный рот указывал, что это был уже не прежний наивный ребенок.
Князь Угарин не прерывал наступившего молчания. Он не находил темы для разговора и не спускал глаз со своей спутницы, до опьянения любуясь очаровательной фигурой женщины.
Под влиянием таких впечатлений они причалили к пристани и тихо направились к дому. Уже наступила ночь — одна из тех светлых лунных ночей, которая мягким, серебристым светом окутывает все предметы. С тяжелым сердцем, полным какого-то смутного беспокойства, шел князь рядом с Тамарой, жадно прислушиваясь к шуршанию ее шелкового платья и страстно следя глазами за каждым движением ее гибкого, грациозного тела. Никогда близость Екатерины не возбуждала в нем такого волнения и не заставляла его сердце биться с такой силой. Тамара первой прервала молчание.
— Вы много гуляете в Петергофе? — спросила она, взглянув на своего спутника; но при виде пылающего взора, устремленного на нее, лицо ее омрачилось.
— Да, когда мне это удается! Вы ведь знаете, что Екатерина очень любит общество, и наш дом вечно полон гостей, — ответил Угарин, опуская глаза. — Кстати, я должен передать вам поздравления, но только боюсь, что вы их не примете, так как они исходят от несимпатичного вам лица.
— Почему же? Добрые пожелания всегда приятно слышать. Но кто же посылает их мне? Я не думаю, что в Петербурге найдется кто-нибудь, кого интересовала бы моя судьба.
— Князь Флуреско! Он сидел у меня, когда я получил письмо Магнуса, и поручил мне передать вам его пожелания всего хорошего, сохраняя за собой право лично повторить их вам, когда вы вернетесь в город.
— Право! — сказала насмешливо Тамара.
— Я вижу, что вы неприязненно к нему относитесь и дурно истолковываете его намерения, — с живостью сказал князь. — Уверяю вас, Тамара Николаевна, что он действует без всякой задней мысли.
— О, конечно! Ведь я лично убедилась, что в вашем обществе все действуют с наивною откровенностью и подчас обнаруживают трогательную беззастенчивость.
— В моем обществе? Но ведь мы оба принадлежим к одному и тому же обществу, — возразил саркастическим тоном Арсений Борисович.
В эту минуту они вышли на круглую площадку перед террасой, посреди которой был фонтан в обширном бассейне. Молодая женщина остановилась и устремила задумчивый взор на струю воды, рассыпавшуюся бриллиантовой пылью.
— Нет! — сказала она после минутного молчания. — Я не принадлежу к обществу, о котором мы говорили, и не буду к нему принадлежать, так как оно покинуло и забыло меня. В тот день, когда все бежали от нас, пораженных несчастьем, я потеряла веру и уважение к этим людям без сердца и поклялась никогда не смешиваться с ними.
Угарин закусил губу. Он тоже бежал из дружеского дома, когда несчастье протянуло над ним свою руку, и вдруг в его памяти воскрес образ бледной, расстроенной Тамары, которая вошла тогда в прихожую и к которой он, вместе с другими, повернулся спиной.
— Итак, в наступающем сезоне вы не откроете ваших гостиных?
— Мы хотим жить для самих себя, а не для эгоистичной толпы, на которую смотрим так, как она того заслуживает. Я и Магнус, мы удовлетворяем друг друга и не нуждаемся в обществе посторонних людей! Поэтому-то я и думаю, что князю Флуреско никогда не удастся исполнить своего намерения.
— О, я понимаю ваш остракизм по отношению к Флуреско! Вы ненавидите его за недостаток вежливости, и я знаю, что такого рода вину вы никогда не простите!
— Ненавижу?.. Было бы слишком много чести для него, — ответила с презрением Тамара.
Пройдя через площадку и поднявшись на первую ступеньку балкона, она остановилась.
— Вы ошибаетесь, Арсений Борисович, объясняя мои слова злопамятством. Я ценю этого господина по заслугам, и моя оценка сделана уже давно. Вся его душа выразилась в грубой беззастенчивости по отношению к бедной девушке, из нужды рисовавшей его портрет. Князь Флуреско — это один из тех ничтожных людей, жизнь которых никому не нужна. Он не признает ни долга, ни труда! Украшение гостиных, изящная декорация балов и светских собраний, он исчезнет как тень, уступив место другим таким же бесполезным людям, как и он. Не думаю, чтобы я была слишком сурова, так как мне много приходилось слышать о пороках и безумствах князя Флуреско, но никто никогда не упомянул ни про одну его добродетель. Исходя из этой точки зрения, его поведение нисколько меня не удивляет. Бедную — он меня презирал и относился ко мне небрежно; к богатой же чувствует глубокое уважение. Все это очень понятно и не требует никаких объяснений.
Яркая краска залила лицо князя. Очень многое из того, что говорила Тамара, могло быть отнесено лично к нему, а между тем какие-то непобедимые чары влекли его к молодой женщине.
— И все-таки ваш дом возьмут приступом, Тамара Николаевна! Несмотря на ваше сопротивление, общество проложит себе путь, чтобы взглянуть на обольстительную женщину, красивую и умную, которая приносит свою молодость в жертву больному мужу. Картина идеальная, редко встречающаяся в наше время!
Его голос дрожал, и он, наклонившись к молодой женщине, страстным и пылающим взглядом посмотрел ей в глаза.
Тамара твердо выдержала этот взгляд и в ответ только улыбнулась. Но под влиянием странного выражения этой улыбки Арсений Борисович отступил на шаг назад.
— Может быть, вы были бы и правы, князь! Я допускаю, что именно теперь я и сделалась достойной возбуждать страсть в людях. Говорят, что жена ближнего всегда составляет предмет желаний мужчин и что какая-то особая прелесть заключается в обольщении и совращении с пути долга женщины, которую никто не хотел знать, пока она была бедна и свободна. Если, как вы говорите, мою дверь возьмут приступом, то ваше общество очень скоро разочаруется и бросит свои эфемерные проекты, так как нашу жизнь будут охранять два стража: любовь и долг.
Князь Угарин ничего не отвечал. Он понял гордый ответ, предупреждавший его о бесплодности всяких попыток.
— Войдемте в дом! — сказала молодая женщина, протягивая ему руку. — Позвольте мне поблагодарить вас за любезное общество и терпение, с которым вы целый вечер исполняли обязанности моего кавалера и проводника.
