Карен Рэнни - Снова влюблены
Карета остановилась перед средним зданием. Дуглас первым выбрался наружу, за ним Маргарет и, наконец, Жанна. Он протянул ей руку, чтобы помочь выйти из экипажа, и она вложила в нее свою ладонь. Сквозь тонкую ткань перчатки Дуглас ощущал тепло ее руки, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, он был доволен, что она так строго одета, а с другой, сожалел об этом.
Ни одна пуговица не была расстегнута, ни одна прядка не выбивалась из прически. Даже лента на шляпке была аккуратно завязана под подбородком.
Добропорядочная женщина, миновавшая пору юности, но умудренная жизнью. В ней была тайна, загадка, и это приводило его в замешательство.
Их взгляды встретились, и Жанна убрала свою руку.
Не резко, а по одному пальцу, пройдясь по его ладони почти что дразнящим жестом.
Дуглас придержал кончики ее пальцев, удостоившись удивленного взгляда. Жанна опустила ресницы, и только румянец, выступивший на ее бледных щеках, выдавал ее реакцию.
Выпустив ее руку, он повернулся и шатнул вперед.
У Маргарет, однако, возникла другая идея. Сунув ладошку в руку отца, она схватила Жанну за руку, заставив их дружно двинуться вперед. Тот факт, что Маргарет связала их, вызвал у Дугласа смутное беспокойство. Словно его дочь неосознанно чувствовала правду.
Из них троих только Маргарет была невинной. Ей было нечего скрывать и незачем таиться. Когда она волновалась или радовалась, все знали об этом. Точно так же все знали, когда она огорчалась или испытывала боль, физическую или душевную. Дугласу меньше всего хотелось лишить свою дочь радости жизни или заставить скрывать свои чувства, что с такой ловкостью удавалось ее матери.
Видимо, такой ее сделал монастырь или жизнь. Дуглас никогда не спрашивал Жанну о годах, проведенных в разлуке, и не надеялся, что она раскроет ему тайну.
— Добрый день, сэр, — окликнули их из будки, стоявшей перед центральным складом.
Улыбнувшись, Дуглас подошел ближе:
— Доброе утро, Джим.
У мужчины, приветствовавшего их, было загорелое морщинистое лицо и белоснежные волосы, убранные в аккуратную косичку, но его осанке, широким плечам и прямой, как шомпол, спине позавидовал бы и более молодой человек. Джим явно гордился своим военным прошлым, прослужив долгие годы в одном из шотландских полков.
— Доброе утречко, мисс Маргарет, — сказал он. — Приехали взглянуть на новые товары?
— Здравствуйте, мистер Макманус, — отозвалась девочка, вытащив ладошку из руки Дугласа и помахав старику. — Это моя гувернантка, мисс дю Маршан. — Она указала в сторону причала. — А это «Дева Шерборна»?
Джим приподнял шляпу, поприветствовав Жанну, затем повернулся к Маргарет: «
— Да, мисс. Прибыла несколько часов назад.
— Джим — наш сторож, — потихоньку сообщил Дуглас Жанне. — Он охраняет склад и следит за тем, чтобы никто из посторонних не проник внутрь.
— В таком случае я должна радоваться, что меня пригласили.
— Я никогда не считал тебя воровкой, Жанна.
Она изумленно посмотрела на него.
— Генри здесь? — обратился Дуглас к Джиму.
— Да, сэр. Он у лоцмана. Прикажете позвать?
— Нет, — ответил Дуглас. — Я сам найду его, если понадобится.
— Я скажу ему, что вы здесь, сэр.
— Да, пожалуйста. И передай привет Полине.
Старик с довольным видом кивнул:
— Непременно, сэр. Она спрашивает про вас каждый божий день.
— Жена Джима, — пояснил Дуглас Жанне. — Добрейшая женщина, к тому же балует меня пирожками.
— Правда? — поинтересовалась она шутливым тоном.
Массивные двери склада венчала арка. Толкнув тяжелую створку, Дуглас заметил, что Жанна читает начертанную на ней латинскую надпись. Спустя мгновение она улыбнулась.
Ее образование было хоть и пестрым, но весьма разносторонним.
— Я говорю по-английски как англичанка и по-немецки как немка, — сказала она однажды.
— Без акцента? — С самого начала их знакомства его поражало, что ее английская речь ничуть не хуже, чем у герцогини.
Жанна кивнула.
— Я не должна иметь акцент, — ответила она. — Это значило бы оскорбить человека, с которым разговариваешь. К тому же моя мать была англичанкой, хотя мой отец предпочел бы забыть об этом. А моя няня была немкой.
— А как насчет латыни? — поддразнил Дуглас.
— Тебе не хуже меня известно, что на латыни никто не говорит. Зато я говорю по-итальянски.
Ей ничего не стоило перевести девиз, вырезанный на камне над дверью: «В семье наша сила». Братья Макрей взяли за основу кредо своего клана и несколько переиначили его, распространив на семью.
Дуглас отступил в сторону и пропустил внутрь Маргарет, за которой последовала Жанна. Помещение казалось сумрачным, словно огромная пещера, наполненная немыслимыми сокровищами и пряными ароматами. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, Дуглас повел своих спутниц по центральному проходу.
— Неужели здесь нет никаких служащих? — полюбопытствовала Жанна. , — Сейчас обеденный перерыв, мисс дю Маршан, — сообщила Маргарет. — Все в столовой.
— Вы считаете меня плохим хозяином? — осведомился Дуглас, перехватив удивленный взгляд Жанны. — Я ценю людей, которые работают на меня. Или вы ожидали обнаружить здесь рабов в цепях?
Жанна покачала головой, но ничего не сказала, что, на его взгляд, было крайне неудовлетворительной реакцией. Ему хотелось поразить ее воображение, хотелось, чтобы она ахала и восхищалась, озираясь по сторонам.
Семь лет назад его судоходной компании не существовало, и он создал ее ценой собственного пота и бессонных ночей. Хотя любой из братьев охотно оказал бы ему помощь, Дуглас предпочитал делать все сам, сохраняя независимость духа, свойственную всем Макреям.
Впрочем, откуда ей знать, что он никогда раньше не приводил сюда женщин. Не считая невесток. Но их мнение о том, чего он добился, никогда не волновало Дугласа так, как мнение Жанны.
Тем хуже для него. Потому что Жанна ничего не говорила, не издавала изумленных восклицаний, даже не выглядела сколько-нибудь впечатленной. Еще бы, дочь графа дю Маршана видела и не такое.
Маргарет обратилась к нему с каким-то вопросом, и Дуглас мысленно встряхнулся, сосредоточив внимание на дочери.
Посещения склада всегда были наполнены радостью и восторгами Маргарет. И он не желал портить день, несмотря на разочарование из-за реакции Жанны;
Он наблюдал за ними обеими, когда они двинулись дальше по главному проходу. Девочка то и дело восклицала, замечая новые приобретения, появившиеся на складе.
— Смотрите, мисс дю Маршан! — Она прошлась пальцем по узорчатому ковру. — Какие замечательные цвета!
Его дочь явно обладала деловой жилкой. Ее глаза загорались при виде рулонов шелка, привезенных с Востока, и резных фигурок, доставленных из Западной Африки.
