Карен Рэнни - Строптивая жена
Обзор книги Карен Рэнни - Строптивая жена
Сара, глубоко возмущенная этим решением отца, поклялась, что никогда не допустит Эстона в свое сердце, а на брачном ложе будет лишь исполнять долг жены…
Однако не родился еще на свет шотландец, которому не под силу разжечь страсть в женщине и пробудить в ней настоящую любовь…
Карен Рэнни
Строптивая жена
Глава 1
Конец весны, 1860 год
Лондон, Англия
— Добрый день, Саймонс, — сказала она, снимая перчатки. — Отец дома?
— Я справлюсь о его светлости, леди Сара. — Взяв у нее перчатки и шляпку, дворецкий положил их на столик, который ей был очень хорошо знаком. Два месяца назад он стоял в зимней гостиной Чейвенсуорта.
Леди Сара окинула себя взглядом в зеркале. Выглядит она прилично.
— Не беспокойтесь, Саймонс, — ответила она. — Вы не хуже меня знаете, что отец скорее всего откажется меня видеть.
Дворецкий не ответил. Саймонс был верхом тактичности.
Не дожидаясь, когда он двинется вперед, Сара пошла по коридору. Ее отец питал пристрастие к изумрудно-зеленому цвету, это было заметно по обоям и ковру. У нее возникло ощущение, что она под пологом густой листвы, да и душно тут, как в сыром и темном подлеске. Без сомнения, духота — результат того, что отец курит в кабинете.
— Леди Сара, — прошептал, догоняя ее, Саймонс.
Не слушая его, она остановилась у кабинета, потом решительно взялась за ручку и распахнула дверь.
— Если ты отправишь маму в Шотландию, она умрет, — сказала Сара, входя в комнату.
И тут же ошеломленно замолчала, заметив сидящего у письменного стола отца мужчину. Он поднялся. На его красивом лице отразилось удивление. Но это выражение предпочтительнее пугающего вида отца.
Хотя слова вырвались у нее без такта и любезности, которым ее учили с детства, они были правдивы, их нужно было успеть сказать.
— Она умирает. — Не обращая внимания на незнакомца, Сара повернулась к отцу, который остался сидеть. Его квадратное лицо побагровело, прищуренные синие глаза смотрели на нее без намека на узнавание. — Она не переживет поездки.
Он не произнес ни слова, просто наклонил голову, и Саймонс тут же положил ладонь на ее руку. Сара сбросила ее, настроенная остаться в комнате.
— Почему Шотландия? Почему сейчас? — Если уж ей предстоит наказание, пусть оно будет заслуженным.
Незнакомец посмотрел на ее отца, потом на нее. Сара умышленно не смотрела в его сторону. Что она сделает, если заметит жалость в его взгляде? Она может разразиться слезами к удовольствию отца и к собственному позору. Поэтому она сделала то, что всегда делала в присутствии отца: заглушила эмоции и сосредоточилась на цели своего визита сюда, в Лондон, в самое нелюбимое место на свете — в дом отца.
— Она с каждым днем слабеет. Зачем ее отсылать?
На лице отца не отразилось ни горя, ни сожаления, ни раскаяния. Наоборот, оно еще больше застыло, человеческая плоть производила впечатление камня.
Он посмотрел на лежащие перед ним бумаги и внезапно отодвинул их одним пальцем.
— Вы говорите, что вам нужны инвесторы, Эстон? — обратился он к стоявшему перед ним мужчине. — И полагаете, что ваше изобретение будет выгодным?
Ее выставляют? Без единого слова?
Сара заставила себя остаться на месте и сжала перед собой руки. Саймонс стоял позади нее, непримиримый и молчаливый.
— Да, ваша светлость.
Ее отец взял что-то двумя пальцами с промокательной бумаги и протянул незнакомцу. Тот подставил ладонь, и в нее упало нечто маленькое, блеснувшее в свете дня.
— Значит, вы можете копировать их и делать крупнее?
— Да, ваша светлость.
Отец перевел взгляд на Сару, и она поняла, что он не забыл о ее присутствии.
— Вы просите большую сумму, Эстон.
— Не в долг, ваша светлость.
Сара сделала несколько шагов к столу. Ей показалось, или отец действительно напрягся при ее приближении? Она не могла сдаться. Отец не ответил ни на одно ее письмо. Та же судьба была у записок, которые она посылала с лакеем. Осталось только личное обращение. Если он хочет, чтобы она умоляла, она это сделает. Ее мать умирает, что в сравнении с этим какое-то унижение?
Отец поднял руку, словно останавливая ее. Сара замерла, хорошо зная его нрав. Она никогда не забывала полученные уроки. Нельзя распалять его гнев: никогда не настаивать, не требовать, никогда не говорить, что он не прав.
Сегодня она презирала всю эту науку.
Сара осталась стоять, стараясь, чтобы отец не заметил, как она стиснула руки, скрывая дрожь. Она и губы твердо сжала по той же самой причине.
Ее страх, казалось, всегда доставлял ему какое-то злобное удовольствие.
Он повернулся к мужчине, который все еще стоял у стола и был не просителем, а человеком странным образом равным ее отцу. Герцог Херридж обладал внушительной фигурой, стоявший напротив него человек был столь же высок и на свой лад властен.
Если бы Сара не волновалась так о матери, она проявила бы больше любопытства.
— Насколько отчаянно нужны вам средства, Эстон? — спросил отец.
— Об отчаянии и речи нет, ваша светлость. Если вы решите не вкладывать средства, это сделают другие. Вы первый, с кем я встретился.
— Я не сказал, что отказываюсь финансировать ваше изобретение. Вместо этого я предлагаю более надежный вариант.
— И что это за вариант? — спросил незнакомец.
Отец оглянулся на Сару:
— У меня есть дочь, которая упорно желает остаться в девках. Два очень дорого обошедшихся мне светских сезона подтвердили то, что я всегда знал: она невыносима. Я заключу сделку с вами, Эстон, но вместо денег я дам вам мою дочь. — Его глаза прищурились. — Вы ведь не женаты?
— Нет, ваша светлость, — сказал незнакомец.
— Тогда считайте ее своей невестой.
Сара так стиснула руки, что чувствовала каждую косточку. Наверняка синяки останутся. Значит, таково ее наказание? За то, что она осмелилась бросить вызов жестокости герцога Херриджа, ее продают незнакомцу?
— Думаю, чтобы получить специальную лицензию на брак, вам потребуется несколько дней, не больше, — продолжал отец. — Если вам нужно место для работы, используйте мое поместье Чейвенсуорт. Я даже предпочел бы это, чтобы иметь представление о развитии вашего дела.
— Не может быть, что ты предлагаешь это всерьез. — Сара старательно избегала смотреть на незнакомого мужчину.
Она никогда не испытывала сомнений по поводу чувств отца к ней. Он никогда не скрывал своего презрения. Но одно дело знать, что он ее не любит, и совсем другое — известить об этом человека, которого ей даже не представили.
Герцог Херридж, скрестив на груди руки, невозмутимо смотрел на визитера.
— Ну, Эстон? Каков ваш ответ?
Эстон снова оглянулся на нее, и на этот раз она заставила себя встретить его пристальный взгляд. Мужчина был невероятно красив. Волосы черные, черты лица совершенны, очертания рта напоминали о статуях в греческом саду Чейвенсуорта. Нос, возможно, чуть длинноват, и подбородок слишком квадратный. Но именно глаза сильнее всего привлекли ее внимание: зеленовато-голубые, цвета неба на рассвете.
