Линда Ховард - Невеста Данкена
Он должен был принять какое-то решение и сделать это как можно скорее. Если он собирается расширяться, ему следовало заняться этим прямо сейчас.
Но его сердце было не здесь. Как бы сильно он не любил работу на ранчо, как бы глубоко его душа не прикипела к этим царственно-прекрасным местам, он не чувствовал по отношению ко всему этому такого же энтузиазма, как прежде. Без Мэдди ранчо его не заботило.
Но она была права; это наследство их ребенка. По этой причине он должен ухаживать за ним, прилагая все свои усилия.
Жизнь постоянно преподносила дополнительные варианты. Обстоятельства и возможности могли меняться изо дня в день, но всегда нужно было делать какой-то выбор, и сейчас ему предстоял очень важный.
Если он расширится самостоятельно, то потребуются все его средства, и он останется ни с чем, если обрушится еще одна убийственная снежная буря. Если он отправится в банк за еще одной ссудой, используя ранчо в качестве имущественного залога, то столкнет себя в то же положение, из которого Мэдди только что его вытащила. Он не сомневался, что мог бы так поступить, причем на этот раз у него была бы возможность вложить всю ссуду в ранчо вместо того, чтобы отдавать часть жадной бывшей жене, но с него было достаточно кредитов.
Значит, оставался инвестор. Роберт Кэннон был достойной кандидатурой; из него вышел бы отличный партнер. Риз, и в самом деле, обладая ясным деловым мышлением, видел все преимущества сотрудничества. Мало того, что это расширит его финансовую базу, он сможет разнообразить деятельность, чтобы выживание ранчо не сводилось к вопросу насколько сурово пройдет зима. Земля была его собственным наследием, которое он хотел передать своему ребенку.
Он поднял телефон и набрал номер с карточки, которую дал ему Роберт во время рождественских праздников.
Когда полчаса спустя он опустил трубку, было улажено все, кроме документов. Им с Робертом было очень удобно вести дела, двум проницательным мужчинам, способным минимумом слов согласовать удовлетворительную сделку. Риз чувствовал себя как-то непривычно, пожалуй, немного легкомысленным и ему потребовалось время, чтобы осознать, что произошло. Он добровольно отдал кому-то свое доверие, отказываясь от тоталитарного контроля над ранчо; более того, его новый партнер был членом семьи его жены, чего год назад он не мог себе даже представить. Он словно, наконец, вырвался из болота ненависти и негодования, которое засасывало его многие годы. Эйприл, наконец, осталась в прошлом. Он совершил ошибку при выборе первой жены; умные люди учатся на своих ошибках и продолжают с ними жить. Он научился, да, но не продолжил жить дальше, пока Мэдди не показала ему, как это делать. И даже тогда он цеплялся за свои горькие предвзятые убеждения, пока не разрушил брак.
Боже, он ползал бы на руках и коленях, если бы это убедило ее вернуться.
Шли дни, и он медленно отчаивался, дойдя до готовности пойти на любое безрассудство, но, прежде чем его потребность перестала поддаваться контролю, он получил телефонный звонок, вышибивший их него дух. Звонила сестра Эйприл, Эрика. Эйприл умерла, и по ее желанию, он являлся главным бенефициарием; не мог бы он приехать?
Эрика встретила его в ДФК [11]. Она была высокой, худощавой, замкнутой женщиной, всего на два года старше Эйприл, но она всегда казалась скорее тетей, нежели сестрой. В ее темных волосах уже виднелась полоска седины, зачесанная назад со лба, однако Эрика не предпринимала никаких попыток скрывать ее. Она протяну ему руку в прохладной, отстраненной манере.
– Спасибо что приехал, Риз. Учитывая обстоятельства, это больше, чем я ожидала и, конечно, больше, чем мы заслуживаем.
Он пожал плечами, отвечая на ее рукопожатие.
– Год назад я согласился бы с тобой.
– Что случилось за прошедший год? – Ее внимательный взгляд был прямым.
– Я снова вступил в брак. И снова обрел финансовую независимость.
Ее глаза потемнели. Он заметил, что у нее тоже были серые глаза, хотя не такие мягкие и томные, как глаза Мэдди.
– Я сожалею о том, что случилось при разводе. Эйприл тоже сожалела, когда все закончилось, но казалось, не было никакого способа восполнить причиненный ущерб. И я рада, что ты опять женился. Надеюсь, вы с женой очень счастливы.
Был бы счастлив, подумал он, если бы только смог убедить ее жить с ним, но не сказал этого Эрике.
– Спасибо. Где-то в конце октября мы ожидаем ребенка.
– Поздравляю. – Ее серьезное лицо на мгновение просветлело, и она на самом деле улыбнулась, но когда улыбка исчезла, он увидел на ее душе усталость. Она горевала по своей сестре, и ей нелегко было позвонить ему.
– Что случилось с Эйприл? – спросил он. – Она была больна?
– Нет, если ты не захочешь назвать это болезнью духа. Знаешь, она тоже вступила в повторный брак, менее чем через год после вашего развода, но она не была счастлива и развелась с ним пару лет назад.
На кончике его языка вертелся вопрос, не обчистила ли она Номер Два так же, как и его, но он прикусил язык. Перед лицом горя Эрики это было бы мелочно. Раньше он бы так и спросил, он был достаточно ожесточен, чтобы не заботиться о чувствах других людей. Мэдди это изменила.
– Она начала пить запоем, – продолжала Эрика. – Мы старались убедить ее заняться лечением, контролировать это, и какое-то время она пыталась остановиться самостоятельно. Но Эйприл была несчастна, Риз, так несчастна. Это можно было увидеть в ее глазах. Она устала от жизни.
Он резко втянул воздух.
– Самоубийство?
– Не в прямом смысле. Не умышленно. По крайней мере, я так не думаю. Я не могу позволить себе думать, что это так. Но она не могла перестать пить, потому что это было единственным ее утешением. В ночь своей смерти она сильно напилась и, сев за руль, возвращалась из Кейп-Кода. Она заснула, или, по крайней мере, так считают следователи, и стала еще одной единицей в статистике пьяных водителей. – Голос Эрики был спокоен и бесстрастен, но в глазах стояла боль. Она потянулась и неловко коснулась его руки, женщина, находившая столь же неприятным получать утешение, как и давать его.
Когда такси въехало в город, он спросил:
– Почему она сделала меня своим главным бенефициарием?
– Чувство вины, я думаю. Возможно, любовь. Она была настолько неистова по отношению к тебе поначалу и настолько ожесточена после развода. Знаешь, она ревновала тебя к ранчо. После развода, она сказала мне, что предпочла бы, чтобы у тебя была любовница, а не это ранчо, потому что она могла бороться с другой женщиной, но не с куском земли, удерживающим тебя так, как не смола бы ни одна женщина. Именно поэтому при разводе она потребовала ранчо, чтобы наказать тебя. – Она послала ему кривую улыбку. – Боже, какими мстительными могут быть люди. Она не могла понять, что просто была не той женой, в которой ты нуждался. Вам не нравились одни и те же вещи, вы не хотели от жизни одного и того же. Когда ты не полюбил ее так же сильно, как свое ранчо, она подумала, что дело в ней, вместо того, чтобы возложить вину на различие между двумя совершенно несхожими людьми.
